Хотите
научиться думать?

…Перед тем, как попасть в Архангельскую область, побывала я в более близких к Москве местах — на родине Сергея Есенина, в Константинове…

Цели у поездки было две — личная и просветительская. Первая — забрать в Москву коллегу, лучшего (по моей оценке) во Франции историка русской литературы, более тридцати лет преподававшего ее в Сорбонне, Мишеля Окутюрье (только что в Париже вышла его книга о Пастернаке). В Ясной Поляне была конференция переводчиков — и после ее завершения всех привезли в Константиново. Профессор хотел попасть в Москву пораньше, вот мы за ним и приехали, привезя, разумеется (вторая цель), немало книг в библиотеку Музея Есенина (у нее много читателей!) и в сельскую библиотеку в Доме культуры.

На задворках музея самая, по-моему, живописная река европейской части России Ока делает такую излучину, что глаз не оторвать (французский профессор повел нас показывать эту уже отмеченную им красоту!..).

Есенинская Россия раскинулась вокруг Константинова в своей запечатленной «последним поэтом деревни», как он себя называл, прелести…

Не могу удержаться — процитирую очерк «Свой» (как точно назван текст про Есенина!) поэта, прозаика и эссеиста Сергея Гандлевского. Когда прочитала — не скрою, позвонила ему и сказала: «Вот я, вы знаете, пишу историю литературы советского времени. Но после вашего эссе мне про Есенина нечего писать — только Вас цитировать…». Что и сделаю сейчас.

Гандлевский приводит слова Есенина о себе как о поэте «“небольшой, но ухватистой силы”. Эта беспощадная самооценка, вероятно, справедлива. Однако именно к Есенину вот уже семь десятилетий Россия питает особую слабость. Небольшой силы оказалось достаточно, чтобы взять за сердце целую страну».

Эх, хорошо сказано!..

«И если дорога сводила в одном купе шофера, интеллигента, секретаря заводской парторганизации и какую-то тетку из Бобруйска <…>, прикончив вторую бутылку водки, купе затягивало “Отговорила роща золотая…”, а проводница подпевала, и время песнопения становилось временем взаимопонимания».

Особенно я люблю вот этот пассаж: «Мыслимое ли дело трясти случайного попутчика за грудки за Федю Тютчева или Володю Маяковского? Никому и в голову не придет ни звать их так, ни препираться из-за них. А вот за Серегу Есенина можно и схлопотать».

Есть возражения?..

«Мало кто из обитателей поэтического Олимпа может похвалиться строками такой силы: “И деревья, как всадники, съехались в нашем саду…” или “А месяц будет плыть и плыть, роняя весла по озерам…”».

В библиотеке в Доме культуры, хоть и летнее, не учебное время, но село — это село! — легко собрали школьников разных классов на блиц-викторину. Все как всегда (не то, чем полон наш депрессивный интернет), то есть пытливые личики, желание заработать книжку… Обязательный для русского села рослый, молчаливый десятиклассник отвечает едва ли не на все вопросы.

…Восьмиклассница — где-то в необъятной высоте (поскольку ноги нечеловеческой — не в обиду!.. — длины) очаровательное личико — забирает тоже три книжки по своему выбору. Подчеркиваю: только в селе происходит нынче такое! В городах подобной начитанности подростков не встретить. Таковы факты — осмысляйте их сами, как сумеете. …Ну, и конечно, непременный вертлявый десятилетний подросток тянет руку, прежде чем я досказала вопрос, но ни одного внятного ответа так и не породил и сам по этому поводу очень веселился.

…Когда ехали в Москву, профессор Окутюрье, которому страшно понравилось все это действо, рассказал, что он успел задать школьникам вопрос: «А кем вы хотели бы работать?». И вертлявый, и длинноногая красотка, явно тянувшая на карьеру топ-модели, дружно ответили: полицейскими.

Профессор был ошеломлен. Сказал: «Во Франции такой ответ нельзя услышать…».

Вот вам материал для размышления.

После Константинова намечена была у меня поездка в Спас-Клепики. Хоть и немалый крюк, но уж больно название хорошее.

С центральной и детской библиотеками договорено было по телефону.

— Если не секрет, сколько вам выделено на этот год денег на комплектование?

— Ни копейки.

— А в прошлом году?

— То же самое…

В течение двух лет библиотеки не могут купить ни одной новой книжки.

И в последний момент позвонили — все отменяется. И детская библиотека не получит чемодан удивительно красиво изданных книг Чуковского. Исключительно по самодурству начальника Отдела культуры (для культуры слово «начальник» очень подходящее) МПФКиС (расшифровать не берусь, но само возвращение аббревиатур, затопивших наш язык в начале 20-х годов, считаю очень знаковым) Станислава Валентиновича Строилова. Следующий блог в связи с этим событием (первый раз за много-много поездок мне не дали подарить библиотекам книги!) решила посвятить российскому чиновничеству. А пока полюбуйтесь в интернете на товарища Строилова. Такой с чубчиком. Говорящее, на мой взгляд, лицо.