«Студентов надо приучать гибко относиться к
своей карьере»

В конце весны этого года Россия объявила об отказе от Болонской системы высшего образования. В первую очередь речь шла о немедленном упразднении двухуровневой подготовки в вузах (четыре года бакалавриата и два — магистратуры) и возвращении к советской системе специалитета. Вскоре, однако, стало ясно, что перестройка займет несколько лет. О том, какие кадры для современной российской экономики готовит действующая пока двухуровневая система, нужно ли ее отменять и как может сказаться на рынке труда полный возврат к специалитету, отвечает директор Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина.

«Большие идеи»: Какие задачи в сфере подготовки кадров ставит перед собой Болонская система? Например, какие качества для работы в современной экономике она развивает в студентах?

Ирина Абанкина: Эта система была создана чуть более 20 лет назад и сегодня действует в 48 странах. Все международное сотрудничество в ее рамках направлено на то, чтобы сделать высшее образование более ориентированным на студента и развивать в учащихся качества, необходимые современному рынку труда. Суть в том, что молодые люди сами строят свои образовательные программы, уже в студенческие годы получают навыки самостоятельной работы и понимают, что им интересно. Они создают технологические, инженерные и другие решения, а не просто заучивают материал; работают в командах и занимаются проектами, востребованными у работодателей. Все это готовит их к будущей карьере в современной экономике.

Чтобы стимулировать тягу студентов к самостоятельной работе, в вузах действует так называемая кредитно-модульная система. Бакалавр должен за каждый учебный модуль набрать определенное число кредитов, то есть зачетных единиц, которые начисляются за часы работы с учетом трудоемкости обучения: за более трудные занятия — например, за лабораторные работы или самостоятельное изучение литературы — назначается больше зачетных единиц.

Когда Россия присоединилась к Болонской системе образования, у нас тоже стали использовать кредитно-модульную систему?

В России это сделали формально: прописали от двух до четырех единиц за работы разной сложности и на этом остановились. Дело в том, что у нас в бакалавриате студентам дают мало самостоятельной работы и они почти не могут сами выбирать предметы для изучения. Преподаватели вузов не верят, что школа сформировала в учащихся «мягкие» навыки, в том числе умение самостоятельно трудиться. А ведь это ключевые компетенции, которые должны развиваться в ходе учебы. Сегодня, чтобы быть успешным на работе, нужно прежде всего уметь учиться — причем самостоятельно, без принуждения.

В результате на подготовку тех же технических специалистов мы тратим пять лет, их знания к моменту выпуска устаревают, а сами переучиваться они не умеют. Молодому человеку после вуза хочется строить карьеру, а ему не хватает для этого адаптивности и самостоятельности.

Западные коллеги не раз ставили нам на вид, что в нашей системе студент не делает собственного выбора и не учится работать сам по себе, поскольку по всем предметам есть формальная доля часов, которые он должен прослушать.

Если нынешняя двухуровневая система образования в большей степени отвечает нуждам современной экономики, может, стоит не отказываться от нее, а просто немного изменить?

Недавно я присутствовала на парламентских слушаниях и видела, что многие выступают не только за сохранение, но и за дальнейшее развитие гибкой двухуровневой системы образования. Много говорили также об укреплении связей вузов с работодателями и увеличении числа студенческих стажировок в компаниях, чтобы у учащихся было больше практики.

Кроме того, обсуждается, как упорядочить и регламентировать поступление в магистратуру непрофильных студентов. Речь идет о ситуациях, когда, например, бакалавр-финансист переходит в инженерную магистратуру, и в результате из него не получается ни полноценного финансиста, ни полноценного инженера. Возможно, таким бакалаврам придется дополнительно поступать на специалитет и учиться там год, прежде чем идти в магистратуру. Если сейчас в магистратуру можно поступать только после бакалавриата, то в будущем в нее, скорее всего, можно будет попасть и после специалитета.

Возможны и другие схемы. Например, студенты педагогических вузов, вероятно, будут получать в бакалавриате обычное педагогическое образование за два года и углубленное для работы с особыми детьми — за три. Магистратура же в педвузах будет для тех, кто хочет стать управленцем в сфере образования.

Особая ситуация возникла с медицинскими вузами. Там традиционно учатся по программам специалитета, но есть и бакалаврские программы по сестринскому делу, которые готовят старших медсестер. Однако работодатели до сих пор не считают таких выпускников врачами, поскольку в традиционном представлении у медсестры может быть только среднее специальное образование. Сейчас идут разговоры о том, чтобы принимать выпускников бакалавриата по сестринскому делу медсестрами и медбратьями в детские сады, где они частично будут выполнять обязанности врача.

В целом возвращаться к негибкой советской системе образования никто не собирается. Надо думать, наоборот, о повышении гибкости и качества образования.

Существует ли в современном мире прямая связь между результатами обучения в вузе и карьерой?

В западных странах работодатели выстраиваются в очереди за отличниками, поскольку оценки в дипломе говорят о том, насколько человек адаптивен и самостоятелен. Чем выше оценки, тем более гибким и легко обучаемым можно считать будущего работника. В России все по-другому. Наш проректор Сергей Юрьевич Рощин недавно провел небольшое исследование того, как оценки выпускников влияют на их карьеру. Он спросил работодателей, как они воспринимают результаты обучения студентов, и преподавателей — как они оценивают, насколько студент освоил курс. Оказалось, что у нас баллы не играют никакой роли и не влияют на заработки и карьеру. Имеет значение только престижность вуза, а цвет диплома и оценки никакого не волнуют.

А как было раньше, до внедрения Болонской системы?

В советской системе краснодипломники были в почете. Только они могли выбирать, куда пойдут работать. Оценки остальных никого не интересовали. В условиях плановой экономики выпускников распределяли на заранее спланированные рабочие места.

Сейчас такая система априори не жизнеспособна, поскольку в экономике идут быстрые технологические и инновационные изменения. Студентов надо приучать более гибко относиться к своей карьере, понимать, что их будущее трудоустройство может зависеть от знаний и навыков, полученных в стенах вуза, и что со своим вузом лучше сохранять связь, чтобы в более зрелом возрасте приходить на разные курсы повышения квалификации или на мастер-классы успешных выпускников.

Каковы сейчас основные претензии российских работодателей к выпускникам вузов?

По поводу фундаментальности образования у работодателей претензий нет. Но все говорят, что выпускники плохо работают с информацией, особенно с большими данными. У них недостаточно навыков работы в команде и не развиты навыки творческой и креативной деятельности. Между тем, мы живем во времена, когда все профессии видоизменяются, появляются проектные подходы к работе и требуется так называемое дизайн-мышление, которое позволяет при создании новых продуктов и решений уделять больше внимания потребностям и запросам потенциальных пользователей.

Решить эту проблему в одиночку вузы не могут, поэтому активно обсуждается укрепление связей между вузами и старшей школой при университетах. Такие школы уже есть при МГУ, Высшей школе экономики, при медицинских институтах. Но их должно быть больше, и им следует теснее сотрудничать с учебными заведениями.

Есть мнение, что на незрелом рынке труда в большей степени требуются специалисты широкого профиля, а на развитом — узкого профиля. Каков, на ваш взгляд, рынок труда в России и каких специалистов для него должна готовить система высшего образования?

В России отнюдь не монолитный рынок труда. Есть очень развитые сегменты, где требуются узкопрофильные специалисты. Это, например, энергетика и атомная энергетика. Для специалистов в этих сферах работодатели заказывают вузам узкоспециализированные программы. А есть сегменты, где допустим и даже необходим широкий профиль. Это, к примеру, сфера услуг, техническое сопровождение, транспорт, ЖКХ.

Развитая система бакалавриата и магистратуры как раз и помогает обеспечивать подготовку специалистов для самых разных секторов современной экономики. К примеру, человек достиг больших высот в своей профессии, и ему предлагают стать наставником. Чтобы преуспеть в новом качестве, он может пойти поучиться в магистратуру по педагогике. Или, например, техническому специалисту потребовались навыки в смежной профессии. Он может поступить в магистратуру и освоить профессию управленца, разработчика, исследователя.

В российских вузах уже есть и проектные, и исследовательские, и управленческие магистратуры, куда приходит учиться множество взрослых людей, решивших немного изменить свой карьерный путь или, наоборот, углубить познания в области, в которой они работают. Дополнительное образование, по сути представляющее собой отдельные разрозненные курсы, не может заменить им системного образования, которое они получают в магистратуре.

Сейчас перед научным сообществом стоит еще один вызов: надо сформировать на базе существующих магистратур профессиональные сообщества, которые объединяли бы выпускников с общим мировоззрением и подходами к работе и жизни. Это необходимо людям и для развития карьеры, и для обмена идеями, и для того, чтобы быть в курсе всех изменений в своей отрасли.

В университетах всего мира появляются проектные магистратуры на стыке разных дисциплин и наук. Какие кадры они готовят для экономики?

Приведу в пример совместную программу факультетов экономики и биологии МГУ. В этой магистратуре биологов не обучают экономическим расчетам, им преподают по большей части поведенческую экономику, то есть учат понимать, как человек делает выбор и какие у него возникают предпочтения в условиях современной экономики.

Такие междисциплинарные знания и навыки сегодня очень нужны. Ученым они позволяют заимствовать и применять методы одной науки для изучения другой. В реальной экономике, где многое построено на работе с большими данными, тоже используются самые разные методы из разных сфер и наук.

Но дело не только в содержании магистерских программ. Сам по себе процесс обучения в магистратуре построен так, чтобы человек максимально расширял свои знания и формировал новые подходы. В магистратуру поступают студенты разных специальностей, и в ходе обучения и дискуссий они перенимают друг у друга новый опыт и знания. Например, те, кто уже работал в научных лабораториях, могут чему-то научить своих однокурсников.

Что нужно в первую очередь изменить в российской системе высшего образования, чтобы она готовила кадры, востребованные на современном рынке труда?

Надо поменять не столько форму, сколько содержание. Многим уже стало понятно, что магистратуру и бакалавриат нужно оставить, а возврат к советской системе высшего образования невозможен. Но чтобы вузы готовили востребованные в нынешней экономике кадры, необходимо уделять больше внимания развитию в студентах «мягких» навыков, самостоятельности, креативности, инициативности и предпринимательской активности. Будущее именно за этими компетенциями.