читайте также
Как уговорить старушку
Владимир Рувинский
Разговаривайте, чтобы управлять
Гройсберг Борис, Слинд Майкл
«За границей карьерный рост российского разработчика часто замедляется»
Мария Подцероб
Научитесь повадкам лидера
Робин Абрамсон, Рэндалл Стутман, Сюзанна Питерсон
читайте также
Блог шестой
1.
Замечательный исследователь русского языка и культуры Анна Вежбицкая поставила перед собой немыслимую задачу — уловить связь между языком и, так сказать, «душой» народа. Или, как сегодня предпочитают говорить, ментальностью.
Выяснилось, что есть некий смысловой универсум русского языка. И он отражает важнейшие наши черты: «1) эмоциональность — ярко выраженный акцент на чувствах и на их свободном изъявлении, высокий эмоциональный накал русской речи, богатство языковых средств для выражения эмоций и эмоциональных оттенков».
…За два с лишним десятилетия после этих наблюдений кое-что, конечно, изменилось…
Да, высокий накал имеется. Оскорбления, которыми осыпают сегодня друг друга в интернете (по большей части анонимно) русские люди, достигли уже накала доменной печи. А вот богатства оттенков, пожалуй, поубавилось. От мата до сортирной лексики — вот и весь диапазон отрицательных эмоций.
Но двинемся дальше за наблюдателями нашей ментальности: «2) “иррациональность” (или “нерациональность”) — в противоположность так называемому научному мнению…» — как раз то, ради чего я и затеяла весь этот разговор.
«…3) неагентивность — ощущение того, что людям неподвластна их собственная жизнь, что их способность контролировать жизненные события ограничена; склонность русского человека к фатализму, смирению и покорности; недостаточная выделенность индивида как автономного агента <…>, как контролера событий».
2.
Приводится одно из суждений о нашем народе: «Русские по природе своей добросердечны (что правда — то правда; но не подскажет ли мне кто-нибудь, куда подевалось в последнее время это наше природное, в XVIII—XIX веках многими чужестранными наблюдателями отмечаемое добросердечие?.. — М. Ч.), но чрезвычайно зависимы от устоявшихся социальных привязанностей; они лабильны (напомню: лабильность — подвижность, неустойчивость. — М. Ч.), нерациональны, сильны, но вместе с тем недисциплинированны и испытывают потребность подчиняться некоему авторитету».
… Лабильность эту, кстати сказать, надо бы принять во внимание тем, кто придает слишком большое значение рейтингам, процентам нашей всенародной поддержки кого-либо и т. п. Тут не лишне бы вспомнить «Евгения Онегина» — тем, по крайней мере, кто учил в школе наизусть (или, как минимум, читал) отповедь Онегина бедной Татьяне:
…Сменит не раз младая дева
Мечтами легкие мечты;
Так деревце свои листы
Меняет с каждою весною.
3.
Еще одно любопытное наблюдение Вежбицкой:
«…При передаче отрицательных оценок в английской речи имеется тенденция прибегать к разного рода смягчающим выражениям (по всей видимости, это делается с целью не нарушать общественную гармонию), а при выражении положительной оценки <…> охотно прибегают к гиперболе (по-видимому, ради той же самой социальной гармонии) <…> Русская же речь отдает предпочтение гиперболам для выражения любых оценок, как положительных, так и отрицательных — и, в частности, моральных. Такая любовь к категорическим моральным суждениям, конечно же, является отголоском моральной и эмоциональной ориентации русской души».
«…С целью не нарушать общественную гармонию…»
Да-а… Англосаксы…
4.
Так что если вы поняли важность задачи — научиться думать, то должны непременно учесть давление нашего менталитета, который охотно заменяет мысль — эмоцией, да еще и прибегает к гиперболизации эмоций (что невольно заглушает размышление). Ведь есть же известное выражение — «бороться с собой». Мы, русские, обречены бороться и с установившимся складом национального характера, чему-то в нем противостоять.
Да вот хотя бы. Русский историк Михаил Погодин (сын крепостного, между прочим) писал: «Народ наш, равно как и правительство, совершенно олицетворены в Иване-царевиче наших сказок. Иванушка лежит на печи да спит, пока братцы хлопочут; он только тогда почувствует свои богатырские силы и сметливый, находчивый ум свой, когда беда грозит или предстоит великий подвиг; но только кончит свое дело, взвалится опять на лежанку и заснет крепким, ленивым сном». А как легко нас купить на этот «великий подвиг»! Только скажи, например, что соседняя страна наводнена фашистами…
Осознание чего-либо — первый шаг к исправлению.
И нашу, предположим, природную иррациональность тоже самое время подкорректировать.
Читайте по теме: