Любовь значит так много (и
так мало)

Как вы провели выходные? Как я провел? У меня были антивыходные в местном баре: призрак Альбера Камю, экзистенциальный кризис, бутылка вина (хорошего). И вот что с нами четверыми произошло, пока мы все вместе сражались с ангстом (ангст — немецкое название для тревоги и страха совокупно, аналогов нет. – Прим. ред).

Я уже рассуждал о том, как здорово наша экономика производит токсичный мусор для масс. Еду, от которой дурно, развлечения, от которых муторно, новости без новизны, финансы, оставившие нас без денег, и так далее. Итак, приближаясь ко дну бутылки, я попал в ту наезженную колею, что хорошо знакома всем ненавистникам такого праздника, как День Святого Валентина: мол, это чисто рекламный трюк, липко-сладкое празднование приторных парочек, весь смысл его в том, чтобы впаривать нам больше розовых (ну, пусть голубых) и пушистых (да пусть хоть гладких) подлежащих немедленному выбрасыванию сувениров (да пусть хоть бриллиантов чистой воды). Улыбка до ушей, клятва верности — и срочно ныряем в сети, чтобы, запыхавшись, провозгласить: «Я нашел смысл жизни!!!!!».

И все же можете запустить в меня томом «Искусства войны», пытать меня водой, заклеить мне веки так, чтобы я никогда не смог закрыть глаза, напялить на меня толстовку от Рика Санторума (бывший сенатор Республиканской партии, придерживающийся консервативных взглядов. — Прим. ред) и все же я буду твердить: в делах человеческих единственный признак смысла, жизни, прожитой счастливо, — любовь. Только это никак не связано с популярными песенками, романтическими мелодрамами и леденцами в форме сердечка.

Вот уроки, усвоенные дорогой ценой, — длинная цепочка катастрофически рухнувших отношений, полуночной работы, мотания из города в город, и драки были, и одинокие вечера в баре — не скажу, что это единственные в своем роде уроки, не скажу, что самые умные и внятные, но это мой личный опыт.

Опыт. Существует много видов любви. Греки различали агапе, филию, сторге. Представьте себе: пять тысячелетий назад существовала куда более изящная теория любви, чем нынешние эрзацы от маклюбви. Не пережив эти разные формы любви, не пробудив их друг в друге, не достигнув их пика, мы так и останемся с ощущением внутренней пустоты.

Действие. Любовь в английском языке — это не только существительное, выражающее чувство, но и глагол. Это инвестиция в человека, жертва, забота, это стремление к отдаче более высокого уровня — пробудить в другом индивидууме все богатство сознания и чувств (и самому от него воспламениться). Чувство без действия — что «Миссия невыполнима» по сравнению с настоящим кино: это банальщина, дешевка, блестящая поверхность пустоты. Любовь — прежде и превыше всего — должна быть жизнью.

Страдание. Любовь нас преображает, а любые перемены болезненны. И вам это не понравится, если вы уж совсем не можете терпеть боль. Нельзя утверждать, будто вы любите свою работу, если вы не готовы ради нее страдать. Нельзя утверждать, будто вы любите мужа или жену, если не чувствуете при виде них вот что-то такое — словно бы с замиранием сердца вспоминаете о кратковременности жизни. И, пари держу, вы не сможете любить полноценно, если не сумеете сменить в себе программу и уйти от культа (не культуры, куда там!) потребления, от беспощадного цикла ненависти к самому же себе. Нужно набрать в грудь побольше воздуха и нырнуть вглубь — на долгие и трудные поиски себя, своего смысла, кто вы такой и зачем вы тут и почему это так важно.

Смысл. Эрих Фромм, всю жизнь бившийся над смыслом жизни, в итоге пришел к выводу: «Любовь — единственный разумный и внятный ответ на все вопросы человеческого бытия». На что Вуди Аллен остроумно возразил: «Любовь, конечно, ответ, но пока все говорят о любви, думают о сексе».

Разумеется, можно долго, весьма долго развлекать себя деньгами, властью, славой и прочими игрушками и погремушками, для чего ж мы и создали потребительскую экономику. Но любовь — не товар. Любовь — штука сложная, уникальная, не массового производства и не подлежит замене, и это самая фантастическая идея, до которой додумался наш вид живых существ. В отличие от всего тупого и скучного мусора, производимого нашими заводами и компаниями, вы не найдете любовь на полке магазина в банках по дюжине в упаковке.

Но если вам очень, очень посчастливится, вы сумеете заслужить любовь. Не уклоняйтесь. День короток, а жизнь еще короче, настоящее в ней ничем не заменишь. Мы упускаем настоящее и подлинное, заслоняясь от него вроде бы небольшой, невинной ложью. Довольно! Любите своих возлюбленных. Любите друзей. Родных любите. Любите свою работу. Любите жизнь.

Вопреки всем попыткам опошлить любовь, коммерциализировать, лишить значения, она все так же грозно и ослепительно полна смысла. Нам бы все свести ее к массовому, но дорогому товару («ведь ты этого достойна!»), из тех, которые покупают раз в год, покорно, в рассрочку — шоколад, цветы, ресторанный ужин — а она все жива. Мы превращаем ее в опцию — возьмите с полки слева или справа, вы предпочитаете красную наклейку или синюю — а любовь насущна. И да, ее приходится творить и пробуждать, питать и обновлять, насаждать и удобрять, потому что не будет любви — и жизнь превратится в сон наяву.

Наши возгласы о любви так часто звучат отчаянием именно потому, что мы гонимся за пародией на любовь. Мы только и делаем, что перерисовываем и раскрашиваем эту черно-белую карикатуру и сами помаленьку сходим на нет, мы уже и не принадлежим толком человеческому миру, а все никак не поймем, отчего.

Да, мы все не отсюда. Но мы здесь и теперь. Времени больше не будет. К черту шелуху. Осталось время только для любви.