читайте также
Как обвести конкурентов вокруг пальца
Чек-лист карьериста: как сохранить свое «я» в токсичной компании
Леонид Кроль
Когда можно говорить неправду
Адам Эрик Гринберг, Мэтью Луполи, Эмма Левайн
Что делать с начальником, который вас недолюбливает
Аллан Х. Черч, Джей А. Конгер
читайте также
11 сентября 2001 года я наслаждался вместе с семьей отдыхом в Коннектикуте. Перед этим целый год я учился на программе PhD в Оксфорде, где изучал загадочные фетвы Усамы бен Ладена. В ту пору Аль-Каида еще не была известна, так что я удивился, когда после теракта в атмосфере цепенящего страха все вдруг уверенно стали объяснять, почему эта группировка вдруг решила нанести удар по США.
Футбольный тренер с вызовом сообщил, что продолжит тренировки, поскольку тайная цель Аль-Каиды в том и заключалась, чтобы перепуганные восьмилетки сидели по домам. Таксист сказал, что не перестанет развозить пассажиров с вокзала, потому что несколько дней траура и бездействие — именно то, чего ждет от него Аль-Каида.
Но хоть убейте, я не мог припомнить ни одной фразы из фетв бен Ладена, хоть как-то затрагивающих футбол или такси.
Когда в 2003 году президент Джордж Буш-младший начал войну в Ираке, миллионы американцев твердили, что это — именно то, чего добивалась Аль-Каида. И когда в 2004 году испанцы после взрыва в мадридском поезде поступили с точностью до наоборот и отказались от участия в этой кампании, американцы уверяли меня, что уход из Ирака непременно входил в планы Аль-Каиды.
Ныне то же самое происходит с Исламским государством, оно же ИГИЛ или ИГ: маститые политики и эксперты обвиняют друг друга в «игре на руку террористам».
Откуда у каждого из нас берутся столь непреложные знания о намерениях террористов?
Читайте материал по теме: Как сохранить голову ясной, когда нам промывают мозги
Отчасти это можно объяснить когнитивным предрассудком, который именуется теорией соответствующего вывода. Этой теорией в 1960-е—1970-е социальный психолог Эдвард Джонс объяснял когнитивный процесс, в котором наблюдатель додумывает за действующее лицо его мотивы.
Сама теория сложилась в фундаментальном труде Фрица Хайдера, автора теории атрибуции. Хайдер считал каждого человека «наивным психологом», который руководствуется практической потребностью — потребностью упростить, осмыслить и предугадать побуждения других людей. Хайдер утверждал, что при обработке информации человеческие индивидуумы применяют умозаключения, которыми и определяется их реакция на то или иное поведение. В лабораторных опытах он доказал, что мы склонны объяснять поступки людей не внешними факторами или ситуациями, но неизменными внутренними характеристикам человека.
Теория соответствующего вывода решает тот ключевой вопрос, который у Хайдера остался без ответа: каким образом наблюдатель, судя по поведению другого человека, устанавливает его мотивы?
Джонс доказал, что наблюдатели склонны отождествлять цель акции с ее последствиями. Как происходит такое отождествление цели и следствия, Джонс проиллюстрировал простым примером: мама закрывает дверь и в комнате становится тише — из этого малыш делает вывод, что мама добивалась именно тишины. Суть теории и состоит в этом «совпадении следствия и цели», как выражается Джонс, то есть наблюдатель считает возможным расшифровать намерения действующего лица, исходя из результатов его действий.
Читайте материал по теме: Террористические группы как бюрократические организации
Вот почему футбольные тренеры, таксисты и все прочие уверены, что разбираются в исинных мотивах террористов. Люди выводят их непосредственно из наблюдаемых последствий этих атак, не прибегая к научному изучению конкретной террористической группировки.
В итоге одной и той же террористической организации приписываются взаимоисключающие, стремительно сменяющие друг друга мотивы. Так, до парижского теракта считалось, что ИГ применяет насилие, чтобы создать халифат, полностью огражденный от западного вмешательства. Теперь же нам внушают, будто истинная цель террористов — это спровоцировать военное вмешательство Запада и таким образом выставить его виновником насилия. До теракта Франция считалась вероятной целью удара, потому что не сумела интегрировать мусульман в свое общество. После теракта вдруг выясняется, что ИГ только того и хочет, чтобы во Франции и в мире в целом укрепились ксенофобские настроения, которые в свою очередь подтолкнут к экстремизму даже умеренных мусульман.
Понятно, почему СМИ выставляют террористов темными гениями, совершающими «изощренные» преступления — ведь каков бы ни был результат очередного теракта, это заведомо и есть то, чего добивались террористы.
Читайте по теме: