Что нужно знать об истории России
ХХ века

Героический эпизод морского боя в самом начале войны стал широко известным.

Через 16 дней (!) после гибели обоих судов в петербургской газете «Русь» напечатано стихотворение рижского банковского служащего, по совместительству поэта, Я. С. Репнинского под названием «Варяг». Студент Юрьевского (будущего Тартуского) университета Федор Богородицкий положил их на музыку.

В России запели песню «Плещут холодные волны…», которую вскоре признали народной (авторов находили впоследствии путем упорных разысканий).

А вскоре в Мюнхене, в журнале «Jugend» («Юность») австрийский поэт Р. Грейнц напечатал стихотворение «Der “Warjag”». В России его быстро перевели и так же быстро 16-летний военный музыкант положил стихи на музыку.

Возникла любимая в России до сих пор песня: «Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает!..»

Пенье этих двух песен «царской России» не поощрялось в первые советские десятилетия. В официальный оборот они вернулись только в годы Великой Отечественной войны.

Война с Японией не была популярна в народе. Будущий премьер П. А. Столыпин сказал в кругу семьи: «Как может мужик идти радостно в бой, защищая какую-то арендованную землю в неведомых ему краях?».

…Столетие спустя капитан 1-го ранга в отставке И. Смирнов писал в петербургской «Морской газете», что японцы считали — им нужно вернуть несправедливо отторгнутые у них территории, и это их воодушевляло: «У русских такого не было».

С Дальнего Востока каждый день приходили тяжелые сообщения.

31 марта, выходя с порт-артурского рейда в открытое море, подорвался на минах флагман российского Тихоокеанского флота броненосец «Петропавловск». Погибли 689 матросов и офицеров.

Погиб главнокомандующий — знаменитый адмирал Макаров — тот, кто первым начал строить миноносцы, совершил кругосветное путешествие на корвете «Витязь» и построил первый в России ледокол «Ермак».

Погиб и известный художник Василий Верещагин, автор «Апофеоза войны» (гора черепов с пустыми глазницами), отправившийся на край России с целью запечатлеть войну.

Россия имела три флота — Черноморский, Дальневосточный и Балтийский. Было решено, что терпящему бедствие Дальневосточному флоту поможет Балтийский. База его была в Кронштадте. Нужно было преодолеть 18 тысяч км морского пути. И успеть до наступления холодов.

Сегодня многие военные историки считают это решение ошибкой. Организованная наспех Вторая Тихоокеанская эскадра не была готова к такому походу. Например, «совсем недопустимым было наличие на кораблях ковров, штор, деревянной мебели, мягкой обивки» — прогулочно-туристической роскоши, подверженной возгоранию. «…Один германский военный специалист, увидев интерьеры военных кораблей, пришел в ужас и заявил, что на германском флоте за такое предают суду»*.

Команда пустилась в огромное плавание 1 октября 1904 года. Возглавлявший эскадру вице-адмирал Рожественский «не верил в успех похода и оказался прав. Рок буквально преследовал эскадру.

<…> В Дакаре Рожественский распорядился загрузить двойную норму угля.<…> За один только час — с пяти до шести вечера 17 ноября 1904 года — “Аврора” приняла на борт 1300 тонн угля, что несказанно порадовало командира». Судовой врач, не понимая последствий этой погрузки для здоровья экипажа, восклицал: “Участие принимают решительно все. Белоручек нет. Франтоватых офицеров не узнать — все превратились в эфиопов”. Но «вскоре угольная пыль в сочетании с влажной экваториальной атмосферой пропитала судно сверху донизу и стала причиной смерти нескольких моряков, сутками вдыхавших загрязненный воздух» (Сорвина М. С. 52. Курсив наш).

Моряки готовились к плохому. Для поддержания морального духа руководством был предпринят «эксцентричный шаг: для команды по всему побережью приобретались экзотические животные, призванные отвлечь моряков от мрачных предчувствий. Эскадра превратилась в плавучий зверинец, состоявший из невиданных животных и птиц. Это стало причиной новой паники: на этот раз ее вызвали ползающие по палубе крокодил и ядовитая змея, которая потом обвилась вокруг пушки и укусила капитана» (Сорвина М. С. 53). Чудеса, да и только…

Уже на Мадагаскаре вице-адмирал «слег с высокой температурой, а его начальник штаба Фёлькерзам перенес кровоизлияние в мозг и частичный паралич, поэтому не выходил из каюты. Экипаж проводил время в тавернах, игорных домах и борделях. Команда пьянствовала, у одного из матросов обнаружили запасы сигарет, начиненных опиумом. Случались и преступления. <…> Дизентерия, малярия и брюшной тиф унесли несколько жизней. Моральный дух моряков был на исходе <…>. И совершенным абсурдом стало прибытие в Африку долгожданного корабля “Иртыш” с вещами для русского флота: оно было загружено меховыми пальто и унтами» (Там же. Курсив наш).

В феврале 1905 года сухопутное сражение под Мукденом оказалось неудачным для России. В память о нем год спустя родился вальс «На сопках Манчжурии».

По прибытии эскадры 14 мая 1905 началось морское сражение близ Цусимы. Погибла вся команда эскадренного броненосца «Александра III» — 867 человек. Другое судно потеряло 935 человек во главе с командиром. Из 866 человек команды «Бородино» остался в живых только один матрос. Один из капитанов, будучи ранен, отказался покинуть тонущее судно.

«Катастрофа в районе Цусимы до сих пор производит чудовищное впечатление, сравнимое разве что с гибелью Помпеи. Японские потери составили 3 торпедных катера, 116 погибших и 530 раненых, но их невозможно сравнить с русскими потерями. Русский флот фактически за два дня лишился 21 корабля, в том числе 7 линкоров. Погибли три адмирала и почти 4500 моряков (по другим данным — более 5 тысяч. — М. Ч.). 7300 человек оказались в плену. Едва ли Россия когда-либо несла такие огромные и бессмысленные потери. Адмиралы и капитаны, гордость русского флота, уходили на дно вместе со своими кораблями.

К вечеру 14 мая 1905 года Вторая Тихоокеанская эскадра перестала существовать» (Указ. соч. С. 54-55).

*Сорвина М. Предупреждение судьбы // Неизвестная война. Правда о Первой мировой. Ч. I. М., 2014. С. 36.