«Мы все —
недавние мигранты»

Что мы знаем о себе и о своих предках? Как эта информация может улучшить нашу жизнь уже сейчас и в будущем? Об этом в беседе с журналистами «HBR — Россия» рассказал генетик, антрополог и автор бестселлера «Генетическая одиссея человека» Спенсер Уэллс.

Мы мигрируем по всему миру последние 60 000 лет. Основные генетические коды человечества находятся в Африке, так как большая часть популяции исторически находилась именно там. История развития человечества в Африке уходит своими корнями на сотни тысяч лет, а вот история человечества вне Африки только на десятки тысячелетий, и за это время мы успели занять самые отдаленные уголки нашей планеты. Мы все — недавние мигранты, расселившиеся по миру в поисках новых возможностей и ресурсов, и мы продолжаем мигрировать до сих пор.

Различия и особенности у людей в разных странах и на разных континентах, которые мы сейчас наблюдаем, вызваны тремя силами. Во-первых, это генетический дрейф, то есть случайные изменения в малых группах, закрепившиеся в процессе эволюции. Это как подбрасывать монету 10 или 1000 раз: если размер популяции очень мал, возникнут спонтанные отличия от основной генетической ветви. Во-вторых, адаптация к окружающей среде. Вот почему у людей, живущих в тропиках, а Африка самый тропический континент, темный цвет кожи. В-третьих, естественный отбор. Выбирая партнера, который нам нравится, мы сохраняем его гены. Но понятие привлекательности очень размыто: тот, кто будет эталоном красоты в Эстонии, вряд ли будет столь же популярен, например, в Казахстане или Конго.

Для кого-то информация о его ДНК и предках — это просто развлечение. Многие и так знают, где их корни, чаще всего это касается европейских стран, где многие поколения жили без миграций. Но, например, в Москве или в США население состоит из большого количества мигрантов со всего света, для них информация о ДНК — это возможность узнать что-то новое о себе.

Знание о своих корнях влияет на жизнь, ощущение собственной идентичности, помогает принимать решения. Кому-то повезло чуть больше, и он знает историю своей семьи. Но африканцы, вывезенные с континента работорговцами в XVII-XIX веках, не знают о своих предках практически ничего, и изучение ДНК для них – единственный способ найти связь со своими корнями. Я бы хотел, чтобы генетические знания стали доступны как можно большему числу людей на нашей планете. Мы должны иметь возможность использовать данные о своем ДНК в повседневной жизни, генетика обязана стать потребительской.

Благодаря ДНК-тесту вы можете узнать не только о своем происхождении, но и о ваших особенностях и генетических предрасположенностях к заболеваниям. Обладая информацией о своих генах, мы можем понимать, что с нами в действительности происходит. Сейчас я работаю над новым проектом «Insitome». Его суть вот в чем: человек делает тест ДНК и оставляет нам  данные о своем геноме. Эта информация хранится у нас в «облаке». Дальше он может загрузить на свой смартфон приложение, которое, анализируя его геном, сможет прогнозировать, к каким заболеваниям он предрасположен, оценивать его метаболизм, давать конкретные рекомендации по питанию, составлять персонализированную фитнес-программу. Генетический код до конца не изучен, поэтому велика вероятность, что в будущем с появлением новых знаний мы сможем использовать информацию о ДНК и иными полезными способами.

Себестоимость расшифровки генома – около $100-150. После того, как мы сделали тест ДНК, последующие манипуляции становятся очень дешевыми. Около $10 нужно, чтобы загрузить данные в приложение, которое вам подскажет, как действовать дальше. Пока это занимает много времени (от четырех до шести недель), но у нас есть несколько идей по ускорению процесса, надеемся их опробовать в следующем году.

Конечно, гены влияют на личность. Мы работаем над приложением, которое будет объяснять механизм принятия решения человеком с генетической точки зрения. Мы собрали большое количество данных об этом и сейчас работаем над выявлением закономерностей.

Благодаря изучению ДНК можно предсказать вероятность каких-то отклонений у ребенка еще до его рождения. Эта техника существует давно и называется неинвазивным пренатальным ДНК-тестом. В течение следующих 10 лет возможно также применение так называемой технологии CRISPR, с помощью которой вы сможете добавлять и убирать в эмбрионе то, что захотите. То есть, по сути, мы в состоянии программировать человека. Но тут мы встаем на очень тонкий лед, ведь если позволить обществу программировать человека, оно может слишком далеко зайти в этих изменениях. У каждого из нас полно генетических заболеваний, от которых мы все хотим избавиться. Но когда мы начинаем говорить о генетическом изменении наших интеллектуальных и физических особенностей, которые родители могут сделать для своего ребенка, возникает сложная проблема. Мы, как ученые, можем сказать, что это возможно, но делать это или нет, правильно это или нет — должно решить общество.

Если раньше мы расселялись по Земле, образовывая новые нации, то теперь, напротив, границы стираются и мы наблюдаем высокий процент смешанных браков. Мы сливаемся в одну большую популяцию, об этом свидетельствуют демографические и статистические данные. Например, в США сейчас около 20% браков кросс-культурные, в России этот показатель еще выше — около 25%. Выходит, что мы расселялись по миру и менялись на протяжении 60 000 лет, чтобы снова собраться вместе.

Но есть и опасность того, что в будущем могут появиться новые генетический виды. Их могут создать те же силы, о которых я говорил раньше, в частности, естественный отбор. Как люди встречают своих будущих супругов, с которыми у них появляются дети? Это зависит от их круга общения, таким образом, мы имеем дело с социальной стратификацией. Мы читаем об этом в газетах каждый день. Представители среднего класса становятся беднее, а богатые люди зарабатывают еще больше денег. Это разделение между классами в обществе начинается проявляться и в генетике, и это пугает.

Главное послание генетики обществу — все мы двоюродные братья и гораздо больше похожи генетически, чем привыкли считать. Мы на 99,9% идентичны, наши различия находятся в оставшихся 0,1%. Мы сейчас сфокусированы на различных группах, отличающих нас друг от друга: экономических, расовых, языковых или религиозных. Но на самом деле мы все больше связаны, чем разделены.