Не наши
в Сколково

После принятия Государственной Думой закона об иннограде «Сколково» дискуссии на эту тему в предпринимательском сообществе логично сместились от мировоззренческой дилеммы «нужен — не нужен» в сторону более прагматичной «участвуем — не участвуем». Этим вопросом сейчас задаются владельцы бизнесов и управленцы многих отраслей, связанных с инновациями. Возглавляют эту когорту компании софтверной отрасли.

Пожалуй, существует не так уж много отраслей в современной экономике, стоящих к инновациям ближе, как софтверная. В постиндустриальной фазе развития цивилизации программное обеспечение де-факто стало столь же неотъемлемой движущей силой экономики, как природные ресурсы, финансы и рабочая сила. А инновации — это двигатель развития высокотехнологичных отраслей и экономики в целом (если, конечно, она рыночная).

С началом реализации «Сколково» курс Президента на инновации обрел форму: стали ясны правовые, организационные и финансовые рамки, в которых будет существовать это амбициозное начинание. И возникает вопрос о переезде в «Сколково» софтверных компаний, которые не привязаны к географическому месту материальными активами и легко идут туда, где налоговый климат и инфраструктура лучше, а делать бизнес удобнее.

Инновационный рынок в России находится пока в зачаточном состоянии. Уровень предпринимательской активности во внедрении инноваций крайне низок. Во всех отраслях экономики бизнесмены любого масштаба заняты в основном управлением уже сложившимися компаниями и повышением их краткосрочной коммерческой отдачи. Для большинства предпринимателей инновационная риторика руководства страны не более, чем политическая тема, а от политики большая часть среднего бизнеса старается держаться в стороне. Лидерство в инновационных процессах отдельных регионов России — не показатель какой-то особой активности местных предпринимателей или администраций — скорее оно обусловлено исторической концентрацией в них научных центров, финансов и квалифицированных специалистов еще со времен СССР. Крупный же отечественный бизнес развивается под пристальным контролем государства, и ему не нужны инновации, ведь его будущее зависит в основном от мощности его административного ресурса. Для своей модернизации крупный отечественный бизнес сегодня предпочитает закупать проверенные временем (то есть старые) иностранные решения и продукты и заимствовать готовые бизнес-модели за рубежом, вместо того чтобы экспериментировать и рисковать с инновациями, особенно с отечественными.

В софтверной индустрии есть инновационные компании с продуктами мирового класса (такие, как SPIRIT). В этих фирмах собраны и успешно работают команды высококлассных специалистов, там есть и продолжают совершенствоваться собственные конкурентоспособные продукты мирового класса, накоплена экспертиза. Но число таких отечественных центров экспертизы мирового класса крайне мало, и зачастую этим компаниям не хватает финансовых ресурсов для масштабного продвижения своих инноваций на глобальный рынок в конкуренции с мировыми монополистами с их «миллиардными карманами». Например, недавняя покупка ведущего мирового антивирусного лидера McAfee компанией Intel может осложнить работу «Лаборатории Касперского» на мировом потребительском рынке — ведь потребительские каналы Intel несравненно мощнее.

А какова стратегия «Сколково»? Конечно, развитие международного сотрудничества в области передовых технологий — это хороший, доказавший свою эффективность способ интенсифицировать создание инноваций. Но многовековая вера российских правителей в то, что модернизация страны возможна только благодаря иностранным специалистам, капиталу и опыту, совсем не помогает отечественным инноваторам развиваться и крепнуть быстрее.

Сегодня идеология «Сколково» такова, что наши инновационные разработки будут выведены на зарубежные рынки скорее всего иностранными компаниями и инвесторами, которые будут «помогать» нашим инноваторам исключительно в своих бизнес-интересах, скупая лучших на корню, на ранних стадиях. Главным фокусом работы Сколково сегодня является привлечение мировых технологических монополистов и инвесторов, многие из которых уже вошли в совет Сколково. Так что наши инноваторы теперь пройдут через руки этих иностранных партнеров в «Сколково». Сегодня в инноград активно зазываются мировые технологические монополисты, такие, как Intel, Cisco и Google, и зарубежные инвесторы. Тем временем малые российские инновационные компании, стартапы, которые составляют основу любой инновационной экономики, с 1 января 2011 года будут платить налог не 14%, а 34%, потому что налоговые льготы даны новым законом только компаниям с численностью не менее 50 сотрудников, а упрощенная система налогообложения с нового года будет отменена. При этом такие компании как Intel, Cisco, Google и Microsoft, а также перепродавцы их софта на территории нашей страны, теперь получат в России еще и налоговые льготы — как инноваторы и российские производители (согласно тому же закону, принятому Думой и подписанному Президентом).

Коммерциализация технологий — больной для российских инноваторов вопрос. Интеллектуального потенциала для генерации идей у наших компаний и исследовательских центров хватает, а вот для продуктизации, маркетинга, продаж и завоевания зарубежных рынков одной только силы интеллекта недостаточно. Но финансовую мощь мировых монополистов, с которыми приходится конкурировать с российским компаниями и у себя в стране и за рубежом, можно побороть либо глубоким опытом и специализацией, либо соизмеримыми финансовыми инвестициями в маркетинг, продажи и продвижение новых продуктов. Похоже, что российские стартапы будут скуплены на корню в Сколково иностранными инвестиционными фондами и корпорациями. Сегодня поддержку в продвижении своего продукта российский инноватор может получить в первую очередь от зарубежных инвесторов, сотрудничество с которыми очень быстро приводит к потере для инноватора прилагательного «российский». И в эту сторону подталкивает отечественные стартапы само наше государство.

Партнерство в продвижении российских инновационных продуктов на своем домашнем рынке — это то, чего добиваются от родного государства наши софтверные компании. Заработав деньги и приобретя опыт сначала на местном рынке, отечественный инноватор может потом гораздо увереннее вести экспансию на внешние рынки. Мы делаем продукт мирового класса для широкого использования, в том числе и для государственных нужд, и мы ждем реальной законодательной и закупочной поддержки государства для развития отечественных софтверных инноваторов на отечественном рынке. Другими словами — чтобы наши государственные и большие частные компании, такие как Ростелеком и МТС, закупали конкурентные российские, а не иностранные софтверные продукты. При политической воле государства добиться этого вполне реально, и довольно быстро. Например достаточно директивы правительства советам директоров госкомпаний принять внутренние регламенты, которые заставляют руководство компании учитывать, какой процент отечественного софта закуплен в общем объеме закупок софта, а потом отчитываться по этому простому показателю перед профильным министерством или комиссией по модернизации экономики. Но пророков нет в отечестве своем, и поэтому пока и Ростелеком, и МТС, и школы, и министерства вместе закупают дорогой иностранный софт на миллиарды долларов в год, и так помогают мировым монополистам, а совсем не отечественным софтверным инноваторам. И в Сколково уже видна та же линия.