Что значит
«жить хорошо»?

Аристотель писал: «Мы не можем совершать прекрасные поступки, если не имеем к тому средств». Какая же экономическая система идеально обеспечивает средства, необходимые для свершений? После бесславного краха СССР стало очевидно, что не социализм, а капитализм. Однако недавно снова появились сомнения: разве может идеальная система допускать такие сбои, как в 2007—2009 годах?

В связи с этим профессиональные экономисты вспомнили о подзабытом было учении Джона Мейнарда Кейнса. Пожалуй, главный современный специалист по наследию великого экономиста — его соотечественник Роберт Скидельски, член палаты лордов. Несмотря на его активную политическую карьеру, можно смело утверждать: Кейнс стал значительной частью его жизни. Свой первый труд о нем Скидельски написал в 1983 году. С тех пор он выпустил четыре книги, посвященные Кейнсу, а вскоре после начала кризиса опубликовал новый труд, в котором попытался посмотреть на происходящее в глобальной экономике с точки зрения кейнсианства. Такая поспешность (не сказавшаяся, впрочем, на качестве книги) понятна: Кейнса считают экономистом неспокойных периодов — его учение позволило руководству США и европейских стран избавиться от последствий Великой депрессии, разразившейся в 1929 году. Скидельски обязан был высказаться как полномочный представитель Кейнса, считающий, что учение мэтра в последние десятилетия незаслуженно отодвинули на второй план и это усугубило мировой кризис. Радикально обновленная с учетом последних событий версия книги «Кейнс. Возвращение Мастера» выходит на русском языке.

В этой книге барон Джон Мейнард Кейнс говорит голосом барона Роберта Скидельски. Между ними есть и такая параллель: Кейнс был женат на Лидии Лопуховой, русской балерине из труппы Дягилева, и посещал Советскую Россию — правда, уже после того, как ее покинули родители Роберта Скидельски.

Хотя Кейнс был сторонником вмешательства государства в экономику, визиты в СССР оставили у него тягостное впечатление. «Кейнс подверг советский коммунизм уничтожающей критике, считая частную собственность и децентрализованный порядок принятия решений теми ценностями, без которых не может быть экономической эффективности и политической свободы. Он хотел защитить капитализм от разрушителей, кем бы они ни были — крайне правыми или крайне левыми». Но в Советской России он увидел и «первые робкие ростки большой религии», зарождающуюся систему, которая осуждает личное обогащение как цель. Этот вроде бы утопический взгляд Кейнса подробно описывает Скидельски в одной из глав своей книги.

Действительно, Кейнс не мечтал о насильственном разрушении системы частной собственности. Но он пытался сделать то, что и сейчас кажется невозможным: включить в свою экономическую философскую систему такие понятия, как счастье и справедливость. Он размышлял (и это лишь часть тем, его волновавших) о том, может ли капитализм быть этичным, и эти рассуждения кажутся вполне актуальными сегодня.

Кейнса вопросы этики и морали занимали еще во времена, когда он входил в знаменитый Блумсберийский кружок, члены которого (среди них писательница Вирджиния Вульф) шокировали старшее поколение своими свободными нравами. Впрочем, по мнению Скидельски, в юности Кейнс отрицал традиционную мораль, а не этику, считая, что свободный от условностей человек меньше лицемерит. По его мнению, человечество уже развито настолько, что ему больше не нужны жесткие ограничения и подсказки в виде морали.

Кейнс говорил, что капитализм после достижения определенного уровня благосостояния изживет себя и уступит место новому, более совершенному экономическому строю. И отличать этот строй, по мнению Кейнса, будет более развитое этическое начало.

В недавнем интервью Скидельски высказывает мысль, что человек — намного более сложное существо, чем это представляется нынешним сторонникам либерального рынка, что его стремление к стяжательству может быть ограничено культурой и религией. Скидельски задается вопросом: действительно ли постоянные призывы к потреблению не отражаются на системе ценностей? Мы запрещаем порнографию и ограничиваем жестокость на телевидении, полагая, что это плохо сказывается на нравах. При этом почему-то верим, что ничем не сдерживаемая реклама потребительских товаров оказывает воздействие только на наш выбор. По мнению Скидельски, кризис капитализма уже близок: «Сегодня приращение богатства — единственная жизненная цель, которую общество может указать человеку. Две другие великие цели — воинская слава и спасение души — полностью утратили в глазах людей свою привлекательность. Эту проблему обозначил Фрэнсис Фукуяма в своей работе «Конец истории». Что человеку делать дальше? Капитализм почти повсеместно одержал победу, однако его моральная основа осталась такой же шаткой, как и во времена Кейнса», — пишет он в своей книге.

Кейнс видел неизбежность кризиса нынешнего капитализма в росте благосостояния: на его взгляд, по мере

приближения общества к изобилию религиозное отношение к жизни станет все более необходимым. «В наши дни человечество узрело естественные пределы экономического роста в истощении невозобновляемых ресурсов и изменении климата. Однако еще раньше Кейнс предположил, что у этого роста должны быть и нравственные пределы, обусловленные правильным пониманием жизненных целей и роли хозяйственного развития и экономических стимулов в достижении этих целей. По мере того как жадность выработает свой полезный потенциал, ее власть над людьми будет постепенно упразднена».

Интерпретация кейнсианского учения, приведенная в этой книге, дает основания предположить, что, возможно, в будущем появится новое посткапиталистическое общество, в котором люди будут довольствоваться тем, что у них есть, и перестанут думать о том, чтобы постоянно наращивать собственный капитал. И тогда погоня за богатством превратится если не во что-то порицаемое, то по крайней мере перестанет быть основным модусом существования. Жить хорошо — по Кейнсу — значит жить не богато, а праведно. «Для него единственным оправданием экономической активности является стремление к нравственному совершенствованию мира».

Книга «Возвращение Мастера» — еще один аргумент в давнем споре либералов и сторонников более управляемой экономики, одним из начинателей которого был сам Кейнс. Российским читателям эта книга может быть особенно интересна еще и потому, что многие из нас застали и советский (социалистический и частично одобренный Кейнсом) строй, и период либерального капитализма 1990-х, а теперь с высоты своего опыта они наблюдают за мировым посткризисным капитализмом 10-х годов XXI века.