«Мы еще недостаточно окрепли»: как восстановиться
после кризиса

Это случилось после нескольких минут пробежки. Когда я быстро бежал вдоль поросшего травой края дороги в лесной глуши, моя нога угодила в рытвину, и я подвернул лодыжку.

Сильная боль ввергла меня в состояние шока — запустила череду метаболических изменений, которая начинается с выброса адреналина. Когда-то сильный выброс энергии нам нужен был для того, чтобы убежать от хищника. Пережиток нашего эволюционного прошлого, адреналин обладает и многими другими эффектами. Он помогает не чувствовать боли, чтобы у нас была возможность выбраться из опасной ситуации. Кроме того, он способствует усилению концентрации, чтобы мы могли принимать решения, требующие молниеносной реакции.

Конечно же, такого рода шок может быть вызван не только телесным повреждением, но и психологической травмой. Вспомните о первых днях пандемии, когда столь хорошо знакомый нам мир изменился, как нам казалось, в мгновение ока.

Когда вы переживаете этот шок вместе с другими людьми, это поразительным образом объединяет вас с ними. «Начало всей этой ситуации мы переносили достаточно легко, — сказал мне недавно один генеральный директор, словно повторяя суждения сотен других руководителей. — Все мы испытывали воодушевление, объединенные этим невероятным опытом, и у нас была важная миссия, требовавшая от нас концентрации. Нам было необходимо спасти компанию, защитить своих клиентов и удержать корабль на плаву. В сравнении с происходящим сейчас, те первые дни были пустяковым делом».

Во время фазы шока мозг выполняет задачи, необходимые для того, чтобы пережить этот момент. Но когда шок идет на убыль и болевые ощущения обостряются, ситуация становится по-настоящему проблематичной.

Вторая фаза нашей коллективной глобальной травмы — фаза боли — началась примерно в апреле 2020 года, когда мы поняли, что пандемия не закончится через месяц или два.

Этот продолжительный период душевной боли был вызван тем, что три глубоких психологических потребности не были удовлетворены. Во-первых, мы были выбиты из колеи в том, что касается нашей потребности в уверенности. В основе нашей жизни — паттерны, на которые мы можем опереться — например, место, где висит наша одежда, время завтрака, способ добраться до работы. По данным исследований, уверенность даже в самых обычных вещах активирует нейронные связи мозга, отвечающие за вознаграждение, тогда как даже незначительная двойственность ситуации может запустить довольно сильную реакцию на угрозу, при которой задействуются нейронные механизмы, схожие с теми, что активируются в ответ на физическую боль. Отсутствие надежных паттернов приводит к тому, что нам становится по-настоящему больно, когда мы не можем планировать свою жизнь больше, чем на пару дней вперед.

Вторая наша психологическая потребность, которая не была удовлетворена, — стремление к контролю или автономности. В этом отношении мы тоже несли потери после каждого очередного сбивающего с толку сообщения о вирусе. В течение долгого времени мы не знали, помогают ли маски, нужно ли подождать в течение 48 часов, прежде чем вскрывать почту, а также остается ли поход в магазин рядовой ситуацией или теперь несет потенциальную угрозу жизни. Люди хотят контролировать ситуацию, поэтому чем острее мы чувствовали, что не можем повлиять на происходящее, тем более сильную тревогу это у нас вызывало.

И наконец, наша потребность в контакте с другими, в чем мы всегда особенно нуждаемся, когда положение становится тяжелым. Этого мы тоже лишились в период локдауна. Исчезли утешительные объятия, теплота дружеского прикосновения, даже простая возможность находиться рядом с другими людьми. Вместо этого мы испытывали боль изоляции, а она, как показывают исследования, может быть даже более пагубной для здоровья, чем курение.

Этим летом боль пошла на убыль, поскольку появилась возможность вакцинироваться, и мы решили, что, возможно, худшее осталось позади. Мы были готовы вернуться на работу или отправиться на каникулы. Но потом, увы, появился штамм дельта, а за ним и омикрон.

И вот мы оказываемся в нашей нынешней фазе — фазе реабилитации, которая может оказаться самой болезненной из всех. Мы должны заново отстраивать, реставрировать и возрождать. Но возможно, к этому моменту мы уже так устали от своего деротационного сапожка, или от работы из дома, что переносим все это с большим трудом. К тому же, как мы узнали за последние месяцы, может в два счета случиться так, что наши надежды разобьются, а мы впадем в отчаяние из-за того, что оказались отброшены назад.

Чтобы пережить последнюю трудную фазу, нам нужно углубиться в этот вопрос, что позволит нам легче переносить это время, особенно когда мы сосредотачиваемся на возвращении к привычным механизмам. Вот три момента, о которых стоит задуматься во время восстановительного процесса.

Избегайте слишком быстрых движений

После месяца заморозки и отдыха мои мышцы атрофировались, но я этого не знал. Через несколько дней после того, как я снова начал бегать — чуть раньше, чем рекомендовал мой врач, — я почувствовал приступ боли в лодыжке, и, к моему большому огорчению, мне пришлось повесить свои кроссовки на гвоздь еще на один месяц.

Чем ближе вы, как вам кажется, к полной реабилитации, тем больше шанс, что вы поспешите и будете снова отброшены назад. Дело в том, что, когда мы подходим к завершению какого-то процесса, мы склонны набирать темп. При виде финишной прямой мы изо всех сил стараемся бежать быстрее, к тому же нам очень хочется, чтобы все поскорее закончилось.

Многие компании поспешили спланировать возвращение сотрудников в офисы, однако у пандемии были совсем другие планы. Некоторые фирмы буквально истощили силы своих проектных команд, неоднократно меняя правила игры, и только потом признали, что фаза реабилитации отнимет столько времени, сколько, действительно, потребуется. Другие компании открыли офисы, но вскоре выяснили, что лишь небольшой процент сотрудников чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы в эти офисы вернуться.

Какой урок мы из этого извлечем? Подождите, пока ваша лодыжка или ваши сотрудники будут действительно готовы к действиям, и только потом приступайте к большим переменам. А когда вы занимаетесь планированием, не спешите и дайте всем достаточно времени, чтобы усвоить и осмыслить эти планы. Мы все еще недостаточно окрепли.

Цените прогресс

Если говорить о хрупкости, то за почти два года, что мы работали из дома, многие наши социальные навыки атрофировались. Некоторые из нас забыли, каково это — корректно держаться в обществе, находиться во время заседания в одной комнате с другими людьми или справляться со стрессом, обычно возникающим у людей на рабочем месте, в дополнение к прочим нашим эмоциям.

Полезно попробовать давать определения навыкам, которые у нас атрофировались, и стрессу, который мы испытываем в связи с этим. По данным исследований, когда мы словами обозначаем сложные эмоции, это помогает их притупить, поскольку такое обозначение создает дистанцию между опытом и ощущением.

Некоторые руководители будут крайне разочарованы тем, что все происходит недостаточно быстро. Тем не менее поступательный прогресс является ключом к восстановлению. Чтобы наш мозг был в состоянии добиваться долгосрочных целей, он должен получать небольшие подкрепления, обусловленные промежуточными результатами и сопровождаемые выработкой дофамина. Поэтому не забывайте отмечать победы, даже самые маленькие.

Помните, что все мы работаем, будучи травмированными

Вероятно, самый важный урок, который мы извлекаем во время стадии реабилитации, — обзавестись терпением. Сочувствие к самому себе в период невзгод положительно влияет на стрессоустойчивость и является важным фактором благополучия. Во времена восстановления и изоляции мы можем очень глубоко погрузиться в себя и забыть, что другие люди также стараются восстановиться. По данным исследований, сочувствие не только помогает нам проявлять терпение к самим себе; оно также усиливает нашу способность быть терпеливыми с другими людьми, ведь они, возможно, тоже испытывают трудности.

В связи с этим важно отметить, что исследования, посвященные длительности времени, которое требуется для восстановления после травмы, указывают на самые разнообразные результаты. Одни люди приходят в себя за месяцы, другим требуются годы. Каждый из нас и каждая организация переживает этап восстановления по-своему, поэтому, если мы будем испытывать сочувствие к людям, оказавшимся в сложной ситуации, это поможет пройти период реабилитации и стать сильнее.

Теперь я по-прежнему бегаю, но уже намного реже. Мне удалось вылечить лодыжку, но она еще недостаточно окрепла, поэтому я бегаю только по берегу. Конечно, я скучаю по временам, когда бегал по дороге, но понимаю, что реабилитационный период еще не завершился.