Алексей Уминский

Протоиерей Алексей Уминский, настоятель храма Святой Троицы в Хохлах обратился к Богу и крестился в сознательном возрасте. Выпускник педагогического института, он не оставляет православной педагогики и пишет книги о сущности христианства.

HBR: Церковь — это посредник между человеком и Богом?

Уминский: Церковь как общность — это место встречи человека и Бога. Церковь как здание — это своего рода телефонная будка, в которой человек разговаривает с Богом посредством особых предметов и ритуалов.

Не отпугивает ли церковь людей своей жесткой системой запретов?

Есть разные системы запретов. Одна — заповеди. Другая — человеческие изобретения, не связанные с церковной догматикой, — они-то и отпугивают людей. Разобраться, что есть что, непросто — все это живет под видом благочестия и затрагивает только внешнюю фор­му существования, которую просто ­сохранить, если не хочешь думать, не стремишься к ­свободе.

Многие считают что церковь ограничивает свободу человека.

Наоборот. Людям свойственно что-то из себя изображать, ориентироваться на чужое мнение. Церковь дает нам возможность не бояться быть самими собой, раскрывает в нас человеческое. Покаяние — это признание себя таким, какой ты есть. Это путь к свободе. Но не каждый хочет быть свободным — это невыгодно, так как свободный человек уязвим.

Верно ли считать, что покаяние культивирует чувство вины?

Чувство вины порождает безответственность. Живущий с чувством вины легко управляем. Легко называть себя грешным — и не стано­виться лучше; ни на что не способным — и ничего не делать; убогим и несчастным — и никому не помогать. Каяться — значит идти вперед: человек скидывает с себя груз и живет с памятью о прощении, а не о вине.

Не кажется ли вам, что современные люди разучились думать?

Да, мы удовлетворяемся штампами, заготовками. Человек, который думает, ошибается. А все хотят быть правыми за счет готовых ответов. Чтобы научиться думать, надо этого не бояться.

Как вы относитесь к закону о защите чувств верующих?

Каждый имеет право поступать как считает нужным — в своем личном пространстве. В пространстве верующих нельзя оскорблять чувств верующих. Если в другом пространстве вас что-то задевает, не ходите туда. Там у вас не будет права на обиду: вас туда не зовут.

Каковы сегодня взаимоотношения церкви и государства?

У церкви должны быть с властью нормальные — не враждебные — отношения. Враждебность может появиться, если государство претендует на власть внутри церкви и покушается на свободу вероисповедования. Церковь может вести себя неправильно, если, используя государственные ресурсы, будет закрывать на что-то глаза. Сейчас мы мучительно ищем форму правильных взаимоотношений. Такого опыта у церкви не было — она всегда была либо государственной, либо гонимой.

Как церковь относится к протестному движению?

Государство не может быть идеальным инст­рументом управления — в нем всегда будут проблемы. Общество обязано на них реагировать мирным путем, в том числе протестным. Церковь тоже не может не замечать подобных явлений. Она должна вставать на защиту угнетенных, оболганных. Протестное движение важно для гражданского общества. Монолитное общество, общество не думающих людей не выгодно ни церкви, ни стране