Александр Давыдов:
Катастрофические знания

Сплавляясь по реке или прыгая с водопада, вы осознанно выбираете путь, полный опасностей. Крутые повороты, пусть и другого масштаба, случаются и в бизнесе. Как вести себя в условиях, когда неверный шаг может дорого обойтись? Главный совет банален — сохранять спокойствие. Важно не делать лишних телодвижений — в экстремальной ситуации в действиях человека появляется суетливость. Из-за этого он, во-первых, теряет силы, а во-вторых, рассредоточивает внимание, что совсем уж плохо. В нашем деле профессионал не тот, кто лучше всех вяжет узлы: технические навыки, разумеется, важны, но мастера определяет отношение к ситуации.

Вот вы говорите «сохранять спокойствие». А как?

Выходя на препятствие, надо сразу четко отделить свой психологический эмоциональный фон от конкретных действий. Для этого нужно сосредоточиться на задаче. Многие совершают типичную ошибку, рассматривая препятствие не как техническое задание, а как некую эмоциональную преграду. Эти люди начинают моделировать ситуацию примерно в таком ключе: «что случится, если вдруг я что-то сделаю не так» или даже «что потом родственники будут делать после моей смерти». Ни в коем случае нельзя позволять себе такие мысли.

Настрой на неудачу?

Не в этом дело. Это эмоции, которые вредят делу, мешают сосредоточиться. Прыгая с парашютом, можно концентрироваться, например, на том, что произойдет, если не вовремя раскрыться или неудачно приземлиться. Это «неверный» способ мышления. Думать надо о том, как исправить ситуацию, если что-то пошло не по запланированному сценарию. Вот это правильная логика.

Я так понял, проблема даже не в том, что это деморализует, а в том, что отвлекает?

Да, в первую очередь мешает проанализировать условия и сказывается на технике выполнения. Есть другая сторона медали, она больше применима к профессионалам со стажем, которые уже вроде бы научились «отсекать» лишние эмоции. Сужу по себе: если я не могу избавиться от переживаний и понять их причины, значит, что-то идет не так. По опыту знаю — это предостережение, которое всплывает откуда-то из подсознания. В таких случаях я вообще отказываюсь от своей затеи. Для меня это уже правило.

Значит, эмоциональная составляющая — главное. Что еще?

Все остальное вторично, потому что умение управлять эмоциями и абстрагироваться от них играет решающую роль в экстремальных ситуациях — неважно, запланированы они, как прыжок с парашютом или сплав, или абсолютно спонтанны.

Как объяснить этот эффект?

Как только отсекаешь эмоции, сразу начинаешь чувствовать себя по-другому. Лишние переживания перестают «замусоривать эфир», ты сосредотачиваешься на технике, и включается интуиция. Справиться с ситуацией становится проще. Очень точно этот психологический момент подмечают голливудские кинематографисты. Когда в классическом фильме-катастрофе начинает стремительно развиваться сюжет? Как только появляется человек с ярко выраженной эмоциональностью: он начинает размахивать

руками, суетиться, звонить кому-то, плакать. Он сеет панику, нервозность передается зрителю, ситуация кажется непредсказуемой и неуправляемой. Но картина моментально перестает быть интересной, когда действия героев приобретают осмысленность и четкость. Вот и в жизни так же все происходит.

Можно научиться избавляться от эмоций? Это было бы очень полезно для тех, кто работает в постоянном напряжении.

Этот процесс нельзя формализовать — нужен опыт, десятки пройденных препятствий за спиной, понимание философии спортивного экстрима. Хотя некоторые все же пытаются решить этот вопрос по-быстрому. Есть несколько категорий спортивных экстремалов. Первые — это профи, которые научились избавляться от лишних эмоций осознанно, с помощью глубокого анализа препятствия. Вторая группа — те, кто проходит, грубо говоря, наудачу, но везение их подводит, и, как правило, достаточно быстро. Третья — люди, которые пытаются заглушить эмоции с помощью разного рода стимуляторов. Они не вычленяют переживания сознательно, а просто тупо «забивают» их. Такая практика дает результат, но тоже ненадолго. Четвертая категория — так называемые бамеры, которых полно на Западе, но пока не так много в России.

Что за бамеры?

Сейчас поясню. У меня есть один знакомый бамер — каякер. Он достаточно быстро натаскался, добился более-менее сносной техники и стал активно брать очень сложные препятствия. И хотя видно, что он не провел анализ, недоработал где-то, ему удается покорять водопады, которые каякерам его уровня в принципе не даются. Он научился отсекать эмоции, правда, сделал это на свой лад.

Как?

Что есть источник эмоций? Повседневная жизнь человека, какие-то простые и понятные вещи и ценности. Так вот, мой знакомый свел к минимуму связи с системой, с обществом: у него нет постоянной работы, нет семьи, практически нет друзей вне экстрима. Он не ведет жизнь в привычном нам понимании, а фактически существует вне общества. Все, чем он занимается, это каякинг. Потому у него эмоций минимум, и они не мешают ему сосредоточиться на выполнении сплава и показывать серьезные достижения.

Вижу, вы осуждаете, но ведь его метод работает.

Пока — да, но рано или поздно сбой все равно произойдет. Это своего рода наркомания, парень выплывает на каких-то внутренних ресурсах. Наркоман тоже может бить рекорды и заключать, к примеру, миллионные сделки, но ведь всем понятно, чем закончится дело, не так ли? Нельзя покорять смертельно опасные барьеры без вдумчивого анализа, нельзя в конце концов в нашем деле надеяться на удачу. Но какое-то время «бамерство» работает и может даже вывести на более высокий уровень во взаимоотношениях с экстримом.

Значит, вопрос о стимуляторах перед препятствием излишен?

Никаких стимуляторов. Во-первых, все должно быть по-честному, а во-вторых, это все равно только навредит.

Насколько важен анализ?

Каждый год я езжу сплавляться в Африку, на Замбези. Пару лет назад я встретил там одного словенца, он работает менеджером в строительной компании. Сплавляется он всего около года, но уже вышел на очень высокий уровень. Я считаю, что он добился этого в первую очередь потому, что четко анализировал все свои действия, а не тупо отрабатывал технику гребли. Физические и технические навыки очень быстро забываются, если ты не пропускаешь их через мозг, не анализируешь тщательно и подробно.

А как же мастерство?

«Сделать на мастерстве» — это неправильный подход. Это как раз главная причина, по которой гибнут профессионалы. Все действия у них отработаны до автоматизма, поэтому они «отключают» мозг, полагаясь на мастерство. Итог один: непонимание того, что надо делать, потому что не был проведен предварительный анализ. Это своего рода профессиональное высокомерие по отношению к препятствию. А в нашем деле времени на исправление по ходу пьесы не бывает.

Как проходит анализ?

Предположим, есть препятствие — водопад. Я делю путь на отрезки и каждый из них мысленно «прохожу». Мы лишены возможности тренироваться на аналогичном безопасном препятствии, поэтому приходится очень тщательно готовиться к прохождению, ведь закончиться все может плачевно. Как тут не уделять столько внимания анализу? И пока я не пойму, как буду проходить вон ту «бочку», к водопаду или реке не подойду. Это правило, которое лучше не нарушать, — нельзя взять и пропустить какой-то элемент, потому что «другие я уже прошел». Анализ чем-то похож на работу архитектора: в голове ты уже представляешь все здание в мельчайших подробностях, остается только доказать на деле, что оно имеет право на жизнь. Строго говоря, надо проводить два анализа: до препятствия и после него. А если еще во время предварительного анализа в тебе сидит какая-то заноза и ты склонен отказаться, нужно обязательно докопаться до сути, понять причины этого.

Какая разница? Почему тянет отказаться?

Если просто отмахнуться от этого, «проехать», то очень легко попасть в порочный круг — дальше отказы пойдут на автомате один за другим. Я знаю много людей, которые однажды отказались вот так, не проанализировав, и после этого постепенно теряли в профессионализме. Они, даже не понимая, что происходит, все снижали и снижали свою планку.

Получается, важно даже не понять причину отказа, а заострить на нем свое внимание?

И это тоже, но найти источник все равно нужно. Еще надо сделать анализ после неудачной попытки. И если есть такая возможность, то надо обязательно повторить подход.

Зачем? Ничего страшного ведь не случится, если заменить это препятствие другим.

Поясню на примере. В начале 1990-х я работал гидом на рафтинге и у меня была большая международная группа — очень сплоченный коллектив. Вместе мы отправились сплавляться на горную реку в Таджикистане. Там у нас случился тяжелый эпизод — погибла одна итальянка. Естественно, всех это выбило из колеи, люди годами были знакомы, через многое прошли вместе. В общем, мы с другими гидами решили не травмировать народ поисками тела и связанными с этим неприятными процедурами, сняли группу с маршрута и увезли на тихое горное озеро. Через три дня, когда женщину уже обнаружили, ее товарищи подошли к нам и попросили устроить еще один сплав. Помню, я оторопел, но позже все понял. Если бы они не сделали этого тогда, то для каждого из них все, что связано с бурной водой, навсегда стало бы ассоциироваться с негативом, со страхом. Такой ментальный блок: бурная вода равно смерть. И потому они решили закончить экспедицию, если так можно сказать, на позитиве. Это универсальное правило, в чем я многократно убеждался на своем опыте.

Есть ли какие-то способы управления собой, внутренними ресурсами в критической ситуации?

Запланирована она или нет, но в любом случае для человека это серьезный стресс. И задача заключается в том, чтобы какое-то время жить в этом состоянии. Физиологическими процессами управлять нельзя: пульс учащается, меняется моторика — ничего с этим не поделаешь. Поэтому ставка делается на психологическое состояние. Как к нему прийти, откуда взять силы? Я думаю, нельзя разложить этот процесс по полочкам, к тому же он очень индивидуален.

Хорошо, как лично вы готовитесь к опасному путешествию?

Есть у меня один секрет. Помимо всего прочего я работаю главным комиссаром на известной гонке «Экспедиция-Трофи». Это очень сложное испытание: в течение двух недель мы идем целыми сутками практически без сна, происходит постоянная смена часовых поясов, температурные перепады, регулярно случаются какие-то нештатные ситуации. Помню, у меня были проблемы со здоровьем, поэтому я голодал. В таком состоянии я оказался на гонке. И неожиданно для себя я понял, что оно мне только на руку.

Как может помочь голодание? Это ведь упадок сил, эмоциональная подавленность.

Все с точностью до наоборот. Вообще-то лечебное голодание — известная в медицине методика. Причем это не знахарство, а вполне обоснованная научная теория. Другой вопрос, что в нашей стране она не культивируется — слишком сильна вера в фармакологические средства. Так или иначе, голодание мне очень помогло: физически я чувствовал себя прекрасно, четырех часов сна в сутки хватало с лихвой, да и психологический фон был очень ровный — никакого стресса.

Как это работает?

Научное обоснование можно найти в специальной литературе. Тут есть другой важный аспект. В путешествии всякое случается, можно на долгое время остаться без воды и пищи. А я всегда твердо уверен, что смогу три дня прекрасно чувствовать себя без воды и дней сорок без еды. Морально это очень помогает. Физиологически голодание тоже только на пользу. Первое время чувствуется легкая слабость — это перестраивается организм. Потом он входит в новый ритм и все неприятные моменты как рукой снимает. Организм сам ищет ресурсы, я по себе знаю, что в определенных ситуациях он даже воздухом способен «наесться». Человек становится бодрым, собранным и психологически устойчивым.

И вы голодаете перед каждым серьезным мероприятием?

Начинаю дней за сорок до «Экспедиции»: три дня «сухой» голодовки, потом двадцать дней обычной. Соответственно, за пару недель до похода возвращаюсь к нормальному питанию. Не уверен,

что такая жесткая форма приемлема для всех, но для меня она идеальна. В результате я подхожу к «Экспедиции» в оптимальном моральном и физическом состоянии, это лучшая подготовка. А во время похода питаемся нормально, никакого специального рациона у нас нет.

Выходит, универсальных способов управления собой в экстремальных условиях нет?

У нас очень часто бывают ситуации, когда ты балансируешь на краю. Существует даже такое профессиональное понятие — to push the limits — преодолевать критические рубежи. В каякинге, которым я очень долго занимался, есть препятствия так называемой шестой категории. Это значит, что в теории их можно пройти, но на практике вероятность лишиться жизни гораздо выше. Рано или поздно ты к такому барьеру подходишь. И тут важнее всего не твои технические навыки, а психологическое состояние и внутренняя философия. Наверное, это и есть самый универсальный рецепт выживания в экстремальной ситуации.