Мегарегионы:
значимость места

До недавнего времени основной экономической единицей в мире было государство. Но это было раньше. Теперь же естественным кажется другое деление: единицами (и двигателями) глобальной экономики стали мегарегионы — большие города с пригородами. Этим мощным агломерациям порой тесно в рамках одного государства. Здесь активно развивается торговля, расширя­ется транспортная сеть, рождаются инновации и таланты. Вся мировая экономика вращается вокруг нескольких десятков мегарегионов, таких, например, как коридор Бостон — Нью-Йорк — Вашингтон, треугольник Шанхай — Нань­цзин — Ханчжоу или длинная дуга, которая пролегла от Лондона до Бирмингема через Лидс, Манчестер и Ливерпуль.

Хотя единой и надежной системы измерения экономической активности мегарегионов не существует, примерно оценить ее мы можем. Тим Гульден, сотрудник Исследовательского центра международных отношений и безопасности Университета штата Мэриленд, изучал ночные снимки Земли из космоса и отмечал крупные освещенные зоны. Где потребляется энергия, там идет и напряженная экономическая деятельность. Затем он сопоставил данные двух типов — об освещенности и объемах производства в отдельных государствах и регионах. В результате ему удалось перевести показатели годовой производительности каждого мегарегиона (общая стоимость всех созданных продуктов и услуг) в денежное выражение. Я называю этот показатель ПРКО — продукт региона на карте освещенности.

Гульден утверждает, что мегарегион должен отвечать двум критериям. Во-первых, это неразрывно осве­щенная зона, охватывающая по крайней мере один крупный город с пригородами. Во-вторых, стоимость ее ПРКО оценивается не менее чем в $100 млрд. В мире этим условиям отвечают 40 мегарегионов. В них проживает 1,2 млрд человек — 18% населения Земли, при этом в общей сложности на мегарегионы приходится около 66% мирового производства и 86% запатентованных инновационных решений.

Какие из этого следуют выводы? Вот лишь несколько из них.

• Заблуждение считать, что США — единое экономическое простран­ство или даже полсотни отдельных экономических зон, разбитых по штатам. На самом деле американскую экономику поддерживает примерно дюжина мегарегионов. Крупнейшие расположены на побережье, некоторые заходят на территорию Канады или Мексики. Один лишь мегарегион Бостон — Нью-Йорк — ­Вашингтон с населением 54 млн человек превосходит по экономическим показателям такие страны, как Франция и Великобритания: его ПРКО достигает $2,2 трлн.

• В действительности европейская экономика — это экономика не отдельных стран, а шести-семи мегарегионов. Самый крупный составляют голландские города Амстердам и Роттердам, немецкий Кёльн и Рурская область, бельгийские Брюссель и Антверпен, а также французский Лиль. Населе­ние этого мегарегиона — почти 60 млн человек, ПРКО — $1,5 трлн. Его экономические показатели выше, чем, например, показатели Канады.

• Мегарегионы играют все более важную роль в экономике ­развивающихся стран. В агло­мерации Большого Мехико живет свыше 45 млн человек, а ее ПРКО — $290 млрд, то есть больше половины ВВП страны.

В бразильском мегарегионе, ­протянувшемся от Сан-Паулу до Рио-де-Жанейро, живут 43 млн человек. Его ПРКО — $230 млрд, а это более 40% национального продукта. Население индийского мегарегиона с центрами в Дели и Лахоре — около 122 млн человек. Это самый густозаселенный район мира, отсюда его высокий ПРКО — около $110 млрд. Высочайшей экономической активностью отличаются три мегарегиона на восточном побережье Китая. По численности населения на первом месте треугольник Шанхай — Наньцзин — Ханчжоу (66 млн человек, ПРКО — $130 млрд). Мегарегионы стали настоящим локомотивом развивающихся экономик, притом что за их пределами множество людей живет в примитивных условиях и нищете.

Усиление мегарегионов не означает, что глобализация — это миф. С одной стороны, благодаря новым технологиям деловая жизнь рассредоточивается и децентрализуется. С другой — у компактности тоже есть свои плюсы: удобно, когда в одном месте концентрируются схожие производства и инновационные предприятия. Это рождает встречную тенденцию — создание экономических кластеров. Некоторые авторы, такие как Томас Фридман, переоценивают центробежный заряд глобализации, утверждая, что «мир стал плоским». При этом они забывают о не менее сильных ­центростремительных силах и концентрации экономики. Как сказал профессор Гарвадской школы бизнеса Майкл Портер в интервью­ журналу BusinessWeek, «чем мобильнее становится мир, тем важнее для бизнеса найти то место, где обосноваться. На этом обожглось множество весьма неглупых людей». Воистину так! Было бы ошибкой смотреть на глобализацию лишь под одним углом. Чтобы обрести­ конкурентные преимущества, важно понимать, что мир нынче не только плоский, но и ухабистый. Мировое хозяйство и распыляется, и концентрируется одновременно. Представьте­, что в одном месте встреча­ются предприниматели, финан­сис­ты, инженеры, дизайнеры и другие толковые и изобретательные люди. Логично, что это подстегивает появление инновационных идей, их воплощение и развитие. Чем выше концентрация специалистов, тем теснее и разнообразнее связи между ними и тем быстрее развивается мегарегион в целом и его отдельные предприятия. Вы ищете площадку для нового завода или центра разработок, планируете выйти на новые рынки? Учтите, что выбор подходящего мегарегиона даже более важен, чем выбор страны.