Месть финансиста

Василий Носов медленно поднимался по лестнице на второй этаж — к кабинету генерального директора. Он нарочно не спешил, тянул время, наслаждаясь предчувствием грядущего триумфа. Заветная цель была так близка, что даже не верилось: неужели все получилось?!

— Здорово, Василий! — Генеральный директор группы компаний «Бак-Трейд» Сергей Петрович Мамонтов бросился к вошедшему Носову. — Ну где ты там ходишь? У нас такие дела творятся… Слушай, помоги, а? Чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями, Носов на мгновение задержал дыхание.

Взлет и падение

В производственно-торговую компанию «Бак-Трейд» Василий Носов пришел сразу после окончания университета. Сначала он был ассистентом главного бухгалтера, затем занимался более ответственной работой, в частности, анализом финансовой деятельности компании. На взлет карьера Носова пошла, когда генеральный директор и единственный владелец «Бак-Трейда» Мамонтов приобрел завод по производству строительных материалов. Тогда-то он и предложил молодому перспективному специалисту взять в свои руки финансовое управление новым предприятием. Для двадцатипятилетнего Носова это было полной неожиданностью.

Три года Носов возглавлял финансовый департамент завода — он набрал персонал, регламентировал бизнес-процессы и выстроил мотивационную систему. Данные, которые он направлял руководству, содержали полную информацию о доходах и расходах предприятия. Мамонтов работой Носова был доволен и на ежегодных корпоративах всегда отмечал его заслуги.

Но постепенно Носов привык к премиям и поощрениям. И в какой-то момент ему стало казаться, что его незаслуженно притесняют, обделяют, забывают, сколько он сделал для компании. Тогда он стал ходить к генеральному, напоминать о себе, требовать повышения зарплаты и бонусов за сокращение издержек. Мамонтова эти визиты выводили из себя. Последней каплей, переполнившей чашу его терпения, стала просьба Носова о беспроцентном кредите на приобретение квартиры. И гендиректор не выдержал: «Не слишком ли многого ты хочешь, Василий? — сурово спросил он. — Cам знаешь, мы ценим твой вклад в развитие компании. Но разве это дает тебе право претендовать на какие-то привилегии?». Носов оскорбился. «Я тут вкалываю, горбачусь на них, и все равно, значит, не могу ни на что претендовать? — мысленно возмущался он. — Ну-ну! Посмотрим, что они запоют, когда я от них уйду! Я им всю финансовую систему на заводе выстроил, так что без меня они и шагу ступить не смогут. Мамонтов еще пожалеет, что так со мной поступил!»

Не прошло и месяца, как Носов, громко хлопнув дверью, ушел из компании.

Туда и обратно

Поиски новой работы неожиданно затянулись. «Бак-Трейд» Носов покидал в полной уверенности, что не пройдет и пары недель, как он отлично устроится. Предложений, конечно, было много, и в общем-то одно другого интереснее, но Носову все время что-то не нравилось. То фирма без имени, то должность несолидная, то зарплата маловата. Каждую новую компанию он невольно сравнивал с «Бак-Трейдом», и сравнение всегда оказывалось в пользу бывшего работодателя.

Через восемь месяцев Носов наконец понял: единственное место, где он хотел бы работать, — «Бак-Трейд». Эта мысль пришла ему в голову неожиданно, как озарение, и cразу же все встало на свои места: Носов успокоился, забросил бесплодные поиски и начал разрабатывать план возвращения.

Три дня спустя он уже сидел в кабинете Мамонтова и, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, постепенно, ощупью подбирался к главному вопросу.

— Ну как твои успехи на стороне? — спросил Мамонтов, не до конца понимая, что привело к нему бывшего сотрудника.

— Да нормально, — сдержанно ответил Носов и, помолчав, добавил: — Хотя вообще-то не очень. Не нашел я компанию своей мечты.

— Что так? — удивился директор. Разговаривая с Носовым, он вертел в руках мобильный телефон: то ли ждал звонка, то ли думал о чем-то своем. Поняв, что Мамонтов вот-вот потеряет интерес к разговору, Носов перешел в наступление.

— Никак не могу забыть «Бак-Трейд». Все время назад тянет. Даже когда уходил, представил себе, что это будет долгосрочный отпуск, творческие каникулы, так сказать. Конечно, расстались мы не совсем хорошо. Но это полностью моя вина: снесло мне тогда крышу не по-детски. Но что было, то, как говорится, прошло. Метался я, метался и понял: вот она — моя компания! Ну то есть по духу, по всему — моя. Тут как в любви: сердцу не прикажешь.

Мамонтову рассуждения Носова пришлись по душе — особенно про любовь и сердце. «Черт, красиво излагает!» — восхитился директор.

Увидев в глазах Мамонтова интерес, ободренный Василий Носов задал вопрос, который до этого долго прокручивал в голове:

— Что скажете, Сергей Петрович? Возьмете меня обратно?

В принципе Мамонтов ожидал чего-то подобного. Но как отреагировать на просьбу бывшего подчиненного, он еще не решил. Выпустив из рук телефон, он задумчиво посмотрел на Носова.

— Понимаешь, Василий, в целом, я не против. Мое мнение о тебе не изменилось: сотрудник ты — каких еще поискать. Но видишь ли, какое дело. Как ты можешь догадаться, на твое место мы давно поставили другого человека.

И Мамонтов рассказал, что они очень быстро нашли отличного финансиста. Милую молодую женщину. Умную, образованную. Превосходного профессионала. Пока она, правда, работает по установившейся еще при Носове системе, но уже вносит рационализаторские предложения — Мамонтову они кажутся вполне серьезными и перспективными.

— В общем, мы ею довольны, — подвел черту директор. — Поэтому, Вась, я даже не знаю, что тебе предложить.

Хотя Носов и так знал, что на заводе новый руководитель финансового департамента, восторженные отзывы директора задели его за живое. Чтобы подавить ревность, он принялся себя уговаривать: «Ну что здесь удивительного? Мамонтов на такую ответственную должность абы кого не поставит. Конечно, она профессионал, как же иначе…»

— Я все понимаю, — сказал он вслух, — и готов вернуться с небольшим понижением. Тем более, рано или поздно я все равно пробьюсь наверх, вы же меня знаете!

Мамонтов улыбнулся. «Еще один сильный аналитик мне не помешает, — прикинул он. — Пусть дышит в спину теперешнему финансисту — будет здоровая конкуренция».

— Хорошо, — кивнул директор. — Но сейчас я могу тебе предложить только должность финансового аналитика. У нас как раз одна вакансия. А потом видно будет. Деньги, сам знаешь, какие мы платим.

И опять Носов почувствовал уколы ревности. «Да что ж такое? — разозлился он на себя. — Ну и что, что этот путь я уже прошел. Значит, неожиданностей не будет и я взберусь по этой лестнице еще быстрее».

— Ну что? — спросил Мамонтов, удивленный затянувшимся молчанием. — Согласен?

— Простите, задумался, — очнулся Носов. — Конечно, согласен. Вернуться в родную компанию — об этом можно только мечтать.

— Ну вот и отлично. Значит, договорились. — Директор бодро потер ладони и опять схватился за мобильный телефон. — Выходи с понедельника.

Носов кивнул и, как будто вспомнив о чем-то малозначительном, небрежным тоном спросил:

— Да, кстати, а как зовут нового финансового? — Марина. Марина Киселева.

Лед и пламень

Со своим новым руководителем Носов познакомился не сразу. Ни в понедельник, ни во вторник Киселева его не вызвала. И только в среду Носов получил по электронной почте официальное приглашение.

— Ну что ж, Василий, буду с вами откровенна, — вместо приветствия сказала Киселева. — Мне хорошо известно, что вы за человек.

«Что ж, и правда откровенно. А главное, загадочно», — думал Носов, тайком разглядывая новую начальницу. Цепкий взгляд, ястребиный профиль — прямо Шерлок Холмс в юбке. С такой не забалуешь.

— Мне поручено взять вас к себе, — на слове «поручено» Киселева многозначительно подняла тонкие брови. — Сразу хочу предупредить: главная теперь здесь я, поэтому работать мы будем по моим правилам.

— Ну конечно, — примирительно произнес Носов. — О чем речь?! Разве кто-то говорит о новых правилах? Я вообще считаю, главное — не правила, главное — результат.

Киселева кивнула и предложила, не теряя времени, обсудить вопросы, которыми будет заниматься ее новый подчиненный.

Получив первое задание, Носов рьяно взялся за дело. Он подолгу засиживался в офисе, внимательно изучал и анализировал все документы, проверял каждую цифру, старался ничего не упустить. Словом, рыл землю. В конце первого месяца он выявил некоторые неточности в мартовской отчетности по импортным операциям и поспешил с докладом к Киселевой. Та смерила аналитика ледяным взглядом и холодно поблагодарила за усердие.

Вскоре Носов стал ощущать: отношение к нему постепенно меняется. Если вначале все были рады его возвращению, охотно болтали с ним в коридорах, шутили, консультировали по всем вопросам, делились любой информацией, то сейчас стали как-то сторониться, отмалчиваться. Киселева все реже приглашала его на совещания и все чаще придиралась к отчетам. Решив, что начальницу раздражает его активность (Носов вечно стремился к чему-то большему, все время что-то придумывал, вносил новаторские предложения, практически дневал и ночевал на работе), уязвленный аналитик попробовал было умерить свой пыл. Но куда там — с его темпераментом об этом не стоило и мечтать.

И вот однажды произошло странное: Киселева сама вызвала Носова и дала ему ответственное задание. «Надо же, — думал аналитик, старательно записывая в блокнот подробности порученного ему дела. — Оценила-таки меня Маринка! Не прошло и года…» — …анализ рынка строительных материалов, — бубнила Киселева, глядя куда-то вдаль, мимо Носова. — Конечно, особое внимание уделяйте финансово-экономическим аспектам рынка и его динамике.

Канцелярский язык начальницы давно не удивлял Носова: он так к нему привык, что и сам иногда непроизвольно подстраивался под ее стиль.

— К какому числу это необходимо сделать? — спросил он.

Марина задумалась.

— Давайте через полтора-два месяца. Раньше, я полагаю, и не получится. Объем информации представляется мне очень большим.

— Отлично, договорились. — Воодушевленный аналитик захлопнул блокнот. В отношениях с начальством явно намечалось потепление.

Действие и противодействие

Отчет Носов подготовил уже через месяц. Мог бы и раньше, но руководители департаментов вставляли ему палки в колеса и перекрывали доступ к важным данным. И все же Носов худо-бедно улаживал все противоречия и добывал нужную информацию. Сдать готовый отчет Киселевой оказалось и того сложнее. Сколько ни пытался он с ней связаться, все без толку: то она занята, то ее нет, а когда будет — неясно. А время шло…

Однажды Носов приехал на работу раньше всех. Проходя мимо одного из столов, он заметил на нем аккуратную стопку документов. Вроде бы ничего особенного, если не считать того, что среди бумаг оказался в точности такой же отчет — с теми же цифрами, графиками, таблицами, что и у него. Разница была лишь в том, что на этих документах стояла резолюция Киселевой.

«Как же так? У меня украли отчет? Или Маринка дала нам одинаковое задание?» — гадал Носов. В любом случае, по всему выходило, что Киселева пытается от него избавиться. «Боится меня, стерва! Ну что ж, пусть боится! Я ее еще не так напугаю!» Весь день Носов не мог усидеть на месте, носился из кабинета в кабинет, каждые полчаса выбегал на улицу, лихорадочно затягивался крепкими сигаретами и, не докурив, несся обратно. В голове теснились мысли — одна другой неприятнее. В очередной раз увольняться из компании Носов решительно не хотел. Во-первых, это означало бы полный провал. Во-вторых, он любил «Бак-Трейд» и готов был работать тут чуть ли не до пенсии. И в-третьих, снова искать работу, снова разочаровываться и впадать в депрессию — не дождетесь!

К вечеру Носов немного успокоился, взял себя в руки и поставил перед собой цель: трезво оценить ситуацию и принять меры. По пути домой, медленно переползая из одной московской пробки в другую, он прокручивал в голове разные варианты. И тут его осенило.

Звездочки и удовольствие

— Борь, привет! Да, я подошел, выходи, — пытаясь перекрыть незатихающий уличный гул, прокричал в трубку Носов. Перед ним высилось сталинское здание прокуратуры, серое и неприветливое. От него веяло таким пробирающим до костей холодом, что заходить внутрь Носов не захотел: попросил друга выйти на улицу.

Ждать пришлось недолго. Минут через десять на проходной показался невысокий мужчина лет тридцати пяти. Пружиня шаг, он вышел за ворота и, пожав Носову руку, тихим голосом спросил:

— Дело серьезное? Носов кивнул. С Борисом Левиным его связывала давняя дружба: раньше они регулярно общались, вместе ездили отдыхать, по пятницам ходили в клубы и рестораны. Когда Левин дослужился до прокурорских погон, встречаться они стали реже, но Носов все равно знал: если что, друг всегда выслушает и поможет.

— Ну раз серьезное, то пойдем прогуляемся. Заодно на солнышке погреемся, а то у нас там такая сырость. Но учти, времени у меня в обрез, так что давай не тяни, рассказывай, что у тебя стряслось.

— Да на работе полная засада, — признался Носов и рассказал обо всем: как ушел из компании, потом опять вернулся, как его обнадежили и подставили. — В общем, отомстить хочу: Маринке, стерве этой, и подлецу Мамонтову.

— Да брось ты, Вась, — отмахнулся Левин. — Это ж обычное дело. Сейчас все обещают и никто ничего не делает. Вот у меня в отделе…

— Ты не понял, — перебил его Носов. — Я строил планы, а они со мной как с щенком... Не могу простить. Раньше смог бы, а теперь нет. В общем, Борь, дело такое. Вот тебе папочка, тут любопытные документы. Несколько месяцев назад у нас оформили очень сомнительный контракт по импортной сделке. Нарушений там — море, тебе будет где разгуляться.

Левин взял папку и на ходу быстро пролистал документы.

— Ты понимаешь, что это за дело? — наседал Носов, отчаянно жестикулируя. — Тут прямая выгода нам обоим: тебе звездочки, мне удовольствие смотреть на то, как они будут тонуть в этой уголовщине.

— И это все? — недоверчиво прищурился Левин. — Ты делаешь это только из-за сомнительного удовольствия? Или у тебя какой-то другой, реальный интерес?

— Не без этого, Борь, не без этого, — криво усмехнулся Носов. — Хочу, чтобы Мамонтов понял, от кого зависит защита его бизнеса. Он обязательно обратится ко мне за помощью, вот увидишь. И тогда я потребую должность финансового.

Поняв тайный умысел друга, Левин покачал головой.

— Ладно, давай свои бумаги. Помогу тебе по дружбе. По нашей линии будем раскручивать или по таможне?

— Знаешь, давай по прокурорской, — прикинул Носов. — Так будет солидней.

Через три недели в офис «Бак-Трейда» нагрянула проверка. Компьютеры и сейфы опечатали. Документы по импортным контрактам конфисковали. Деловую активность компании в момент парализовало. Сотрудники правоохранительных органов и таможенники перевернули все вверх дном — в результате каждый день всплывали новые неприглядные подробности деятельности компании.

Мамонтов ходил сам не свой, постоянно курил и чуть что — хватался за сердце. Носов с упоением следил за происходящим и ждал своего звездного часа. И вот он наступил.

— Василий, зайди, пожалуйста, — раздался в телефоне Носова срывающийся голос директора. — Нужна твоя помощь! Срочно! Бизнес и совесть

— Здорово, Василий! Ну где ты там ходишь? У нас, блин, такие дела творятся… Слушай, помоги, а? Чтобы справиться с нахлынувшими эмоциями, Носов на мгновение задержал дыхание.

— У тебя же есть связи в органах, — возбужденно тараторил Мамонтов. — Помнишь, пару лет назад ты договорился со своим дружком и тот прекратил проверку? — Было дело, — спокойно ответил Носов и, как бы поняв намек начальника, удивленно спросил: — Неужели вы хотите, чтобы я опять к нему обратился? Но, знаете, это очень непросто…

Мамонтов раздраженно отвернулся и сжал зубы. Он терпеть не мог просить о помощи и все проблемы всегда пытался решать сам. Но тут ситуация была безвыходной: делу всей его жизни угрожала серьезная опасность. Более того, опасность нависла и над самим Мамонтовым: он мог не только разориться, но и загреметь в тюрьму.

— Василий, ты пойми, дело — труба. Они пронюхали про наши кривые импортные схемы. Теперь копают за несколько лет. А это уже пахнет статьей. Поговори со своим знакомым!

— Ну что ж, — «сжалился» Носов, — я, наверное, мог бы вам помочь. Но при одном условии.

— Каком? — Мамонтова буквально трясло от нетерпения.

Чувствуя, что наступил момент отыграться за все, Носов не торопился с ответом. Он подошел к окну и вальяжно уселся на широком подоконнике.

— Если дело выгорит — с расстановкой произнес он, — и проверку прекратят без последствий, вы назначите меня на место Киселевой.

Мамонтов замер. Такого поворота событий он не ожидал. Носов его шантажирует?! «Ну уж нет, не пройдет! Чтобы какой-то дрыщ крутил мною как мальчишкой — не бывать такому», — первой мыслью Мамонтова было гнать выскочку в шею. Но потом пришло осознание очевидного: кроме Носова помочь ему никто не мог. «Ну предположим — хотя бы на минуточку, — что я соглашусь. Тогда я спасу бизнес и сам не замараюсь. Но как после этого работать с Носовым? От него ведь теперь можно чего угодно ждать! А Киселева? Как ей-то в глаза смотреть?» Мамонтов погрузился в раздумья и забыл, что Носов так и сидит на подоконнике, ожидая его ответа.

Какое решение принять Мамонтову? Ситуацию комментируют эксперты.

Рубен Арутюнян, генеральный директор ГК «HENDERSON — Россия»

К описанной ситуации привели несколько грубых ошибок и просчетов самого Мамонтова. Судя по всему, «Бак-Трейд» — организация довольно крупная, у нее как минимум два направления деятельности. И при этом там до сих пор нет даже зачатков корпоративной культуры, как нет отлаженных бизнес-процессов и команды топ-менеджеров, которые участвовали бы в разработке и принятии стратегических и оперативных решений. На начальном этапе развития компании личные качества Мамонтова помогали ему создавать и расширять бизнес. Но «Бак-Трейд» вырос, численность персонала увеличилась, и теперь Мамонтову необходимо изменить принципы управления — так, чтобы они соответствовали требованиям отрасли и размерам компании.

Прежде чем дать совет Мамонтову, я думаю, стоит перечислить его основные ошибки. Во-первых, назначив Носова финансовым директором нового завода, он фактически наделил его полномочиями генерального директора. Вследствие этого, а также из-за того, что в компании не было сильной и сплоченной команды руководителей, Носов уверился в собственной незаменимости. Во-вторых, единолично управляя «Бак-Трейдом», Мамонтов не создал систему набора и развития персонала. Принимая людей на работу, он не обращал внимания на их личные качества — только на профессиональные. Из-за этого и из-за приверженности серым схемам ведения бизнеса у Мамонтова и появились проблемы. А поскольку в компании не было долгосрочной программы мотивирования топ-менеджеров, ему лично приходилось улаживать все разногласия с Носовым (и, думаю, не только с ним). В-третьих, с Носовым следовало расстаться как с человеком, действительно внесшим большой вклад в развитие фирмы, выплатить ему достойное вознаграждение и главное — остаться друзьями. И последнее: зная о завышенной самооценке и финансовых запросах Носова, Мамонтов ни в коем случае не должен был брать его обратно, тем более с понижением в должности и зарплате. Вообще, причина, по которой он это сделал, кажется мне весьма странной. На мой взгляд, в компании нужно создавать не здоровую конкуренцию, а команду единомышленников. Неправильно также, что Мамонтов не согласовал свое решение с будущим непосредственным руководителем Носова — Киселевой.

С каждым днем положение компании и самого Мамонтова становится все более уязвимым. Как поступить директору?

Первое, что он должен сделать, это успокоиться и понять: мир не идеален, так же как и компании, которые ведут в этом мире бизнес. Поэтому сейчас основная задача Мамонтова — защитить дело своей жизни. Для этого следует проанализировать сложившуюся ситуацию, обсудить ее с друзьями-бизнесменами, которым он полностью доверяет, и с теми, кому уже приходилось решать подобные вопросы. Заручившись их поддержкой и получив необходимые советы, можно рассчитывать на благополучный исход событий — хотя, конечно, надо иметь в виду, что этот путь долгий, сложный и дорогостоящий.

Если же Мамонтов решит воспользоваться услугами Носова, то, учитывая особенности характера аналитика и методы его работы, это будет равносильно потере контроля над бизнесом. Поскольку этот шаг наверняка приведет к тяжелым последствиям, поступать так ни в коем случае нельзя. В будущем же Мамонтову следует строить свой бизнес не по серым схемам, а за счет эффективных методов управления.

Владимир Лагутин, финансовый директор Volvo Car Russia

Что и говорить, Мамонтов оказался в неприятной ситуации. Как это почти всегда бывает, корни возникшей проблемы — в прошлом, которое только на первый взгляд кажется безмятежным.

Еще во время своего первого «пришествия» на завод Носов понял, что может манипулировать боссом. Ведь именно тогда Мамонтов попросил его воспользоваться личными связями для спасения компании. Я считаю, что, каким бы талантливым и успешным руководителем Носов ни был, Мамонтову ни в коем случае нельзя было ставить себя в зависимость от него.

Я заметил, что, хотя Мамонтов и был доволен работой Носова, он явно не думал о профессиональном росте финансового директора и не составлял четкой системы мотивирования персонала в целом. Это, на мой взгляд, и стало главной причиной ухода Носова из «Бак-Трейда».

Идея Мамонтова о здоровой конкуренции разумна, но не применительно к Киселевой и Носову — тут можно говорить, скорее, о нездоровом соперничестве. Частично в этом виновата и сама Киселева: она стала проводить политику закрытых дверей и отказалась использовать таланты Носова. Но все же в большей степени вина лежит на Мамонтове. Когда он принимал решение взять амбициозного сотрудника обратно, не стоило строить иллюзий и считать его «еще одним сильным аналитиком». А вернув Носова, нужно было уделять внимание его профессиональной реализации и помочь ему вновь влиться в коллектив. Мамонтов этого не сделал. Сначала он взял Носова на работу, не проконсультировавшись — даже формально — с Киселевой, а потом не установил обратную связь с новообретенным аналитиком и его руководителем и поэтому лишился возможности диагностировать и оперативно решить проблему на более раннем этапе.

Избежать конфликтов можно было бы, создав для вернувшегося Носова новую должность проектного характера — например, директор по развитию — с прямым подчинением Мамонтову. Это позволило бы Мамонтову использовать одновременно сильные стороны и Киселевой (здоровый бюрократизм, консерватизм, ориентированность на поддержание качества финансового процесса), и Носова (новаторство, инициативность, стремление к изменениям). Подчеркиваю, что такой вариант оправдал бы себя только при условиях открытого общения, эффективного управления компанией и четкого разделения полномочий между Киселевой и Носовым.

В нынешней же ситуации я бы рекомендовал Мамонтову на минуточку отключиться от внешних проблем и сделать то, о чем он не позаботился ранее, — поговорить с Носовым, поинтересоваться у него, с какими проблемами он столкнулся при своем втором «пришествии» на завод. Открытый диалог с подчиненными, судя по всему, не в стиле Мамонтова, но сейчас обстоятельства этого требуют. Мамонтову будет полезно узнать о новаторских предложениях, высказанных Носовым, и о препятствиях, которые чинила ему Киселева. Во время беседы они вместе смогут определить варианты развития карьеры Носова — наверняка, кроме должности финансового директора, есть и другие интересные возможности.

Я уверен, что после такой беседы Носову и самому захочется прекратить проверку. Ведь совершенно очевидно, что уничтожение компании не входит в его цели: в статье не раз подчеркивается, что Носов искренне любит «Бак-Трейд» и хочет там долго и успешно работать.

Елена Лебедева, управляющий партнер юридической фирмы «Мегаполис Лигал»

Описанная здесь ситуация вполне могла произойти на самом деле. Действительно, сотруднику, у которого есть доступ к финансовым документам и договорам, довольно просто спровоцировать проверку в компании — для этого ему даже не нужны связи в правоохранительных органах. И если предоставленные им документы будут содержать информацию, доказывающую незаконную деятельность фирмы, в отношении руководства компании, скорее всего, будет возбуждено уголовное дело.

Подобный вид трудового шантажа типичен для наших дней. Согласно исследованию фирмы Novell, которая занимается вопросами безопасности бизнеса, восемь из десяти человек готовы испортить репутацию своей компании или ее финансовое состояние в случае, скажем, несправедливого увольнения. Половина опрошенных заявили, что украли бы информацию из базы данных организации и продолжили бы пользоваться социальным пакетом, например оплачиваемым мобильным телефоном и возможностью посещать спортивный клуб, пока это не будет обнаружено. Из респондентов, недовольных положением дел на работе, 40% переманили бы клиентов, около 30% — опорочили бы компанию.

Одним из излюбленных способов мести в последнее время стал донос в налоговую инспекцию, на втором месте — обращение с жалобами в Рострудинспекцию, которая регулирует споры между сотрудниками и работодателями. Эта организация обязана рассмотреть заявление в течение месяца и в случае необходимости направить на предприятие инспектора. Если будут обнаружены какие-либо нарушения трудового законодательства, Рострудинспекция вправе наложить штраф на руководителя компании или начальника отдела кадров.

Итак, Носов сдал в прокуратуру компрометирующие «Бак-Трейд» документы и выдвинул генеральному директору ультиматум. В такой ситуации Мамонтов может пойти одним из двух путей. Первый вариант — согласиться с «предложением» Носова. В этом случае он окажется на крючке у своего сотрудника и, по всей видимости, надолго. Шантаж, скорее всего, примет неконтролируемый размах, и последствия его будут, мягко говоря, не самыми приятными. В частности, Носов может использовать имеющуюся у него информацию для корпоративного захвата компании.

Второй вариант — бороться с шантажистом. Это долгий, дорогостоящий путь, итог которого сложно предугадать. Возможно, Мамонтову и удастся дать отпор Носову или даже выиграть битву с ним. Для этого он должен найти брешь в позиции нападающего и возбудить против него уголовное дело, в частности по статье 183 УК РФ — «незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну». Параллельно с контрнаступлением на мстителя директору необходимо занять серьезную оборону, чтобы защититься от его нападок. Помочь в этом могут независимые специалисты в области уголовного права. В общем, выбор за Мамонтовым.

Руководителям, которые не хотят попасть в такую же ситуацию, как генеральный директор «Бак-Трейда», я могу дать один совет. Нужно не только определить в компании четкую систему доступа сотрудников различных уровней к той или иной информации и документам, но и по мере возможностей интересоваться психологическими особенностями и амбициями своих подопечных.

Ирина Кокурина, кандидат психологических наук, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова

Анализ этой истории предполагает ответ на два вопроса: «кто виноват?» и «что делать?». Я вижу здесь не одного, а двух виновных: владельца бизнеса и специалиста, который с юных лет работает в компании и потому испытывает чувство причастности ко всему происходящему.

В отказе Мамонтова выплачивать Носову бонусы и выдать ему беспроцентный кредит на покупку квартиры проявилось типичное для русского бизнеса отношение к кадрам: мол, любому специалисту всегда найдется полноценная замена. Сотрудникам, особенно молодым, можно недоплачивать, эксплуатируя их энтузиазм и искреннее желание доказать свою профессиональную состоятельность. Пока результаты работы Носова не были видны, это было вполне оправданно. Но когда его вклад в развитие фирмы стал очевиден, Мамонтов повел себя как поп — толоконный лоб из сказки Пушкина. Правда, сюжет развивался не совсем как у Пушкина: никто из персонажей этой истории, увы, героем не оказался! Вновь приняв Носова на работу, к тому же с понижением в должности, Мамонтов совершил грубую психологическую ошибку. Внешне эта ситуация (бывший сотрудник, подобно блудному сыну, возвращается в родную фирму) выглядела как победа собственника над зарвавшимся исполнителем. Но в реальности все оказалось куда хуже: бизнесу Мамонтова стала угрожать серьезная опасность.

Что касается Носова, получившего в «Бак-Трейде» «боевое профессиональное крещение», то он чувствует сильную привязанность к фирме — не к профессии, а именно к компании, где у него появился первый и весьма удачный опыт работы. Он оказался подобным опыту первой любви, ярким и значительным, а главное, положительным! Но Носов так и не понял, что для Мамонтова он всего лишь наемный сотрудник. Внутренний конфликт между привязанностью к «Бак-Трейду» и ощущением, что его работу не оценили по достоинству, подталкивает Носова к решению обменять свою любовь к фирме на квартиру и другие материальные блага. Обменять не удалось. И тогда он уходит из компании, а затем возвращается на худших условиях: ведь привязанность осталась неоплаченной. Однако возвращение лишь усилило внутренний конфликт Носова. Сделавший так много для процветания фирмы, но при этом не получивший, с его точки зрения, достойной награды, дважды униженный сотрудник превратился в бомбу замедленного действия.

В принципе, конфликта вообще можно было бы избежать, если бы Мамонтов сразу пошел на уступки и выдал Носову кредит на квартиру или хотя бы помог ему с первым взносом. Но одновременно с этим следовало расстаться с Носовым, поскольку он, с одной стороны, уже выполнил поставленную перед ним задачу (помог раскрутить предприятие), а с другой — «застрял» в сетях психологической зависимости и оказался не в силах расстаться с чужим бизнесом, в который он вложил столько сил.

Как известно, скупой платит дважды. Носов опустился до шантажа, и ситуация накалилась — теперь ее можно решить лишь с помощью юристов. Мамонтову придется нанять команду высокооплачиваемых адвокатов и вести борьбу на нескольких фронтах. Чтобы защитить свой бизнес, ему, скорее всего, нужно будет заключить неформальное соглашение с обиженным шантажистом, а также найти не противоречащие закону способы воздействия на прокурора — союзника Носова.