После теракта в Париже нам нужно не лидерство,
а товарищество

Был день вступительного экзамена в университет, мы стояли в коридоре, ожидая своей очереди, когда на улице раздались выстрелы. Я и мои одноклассники бросились к окну и увидели убегающих прочь убийц. Прохожие столпились возле машины их жертв.

Когда прибыла полиция и карабинеры, мы уже писали тест. Было тихо. Помню, что у меня в голове крутилась только одна мысль: надо отсюда уезжать. Из Сицилии, разумеется, а не из школы. Это было ужасное зрелище, но там, где я вырос, оно ни для кого не было в новинку. Тем же летом прогремело несколько взрывов, и тогда правительство решило ввести войска.

Мы никогда не чувствовали себя в безопасности, и все же подростки вроде меня, дети из семей среднего достатка, понимали, что не мы являемся мишенью этого насилия. Преступники убивали друг друга, честных бизнесменов, судей и стражей порядка. Тем не менее посещение школы, ночные прогулки и походы на пляж казались нам акциями протеста. В то время некоторые из нас, самые мужественные, решили стать судьями. Я не был храбрым и просто хотел уехать.

Я мечтал жить там, где футбольные матчи, концерты или ночные прогулки не выглядят опасными затеями и не подразумевают гражданского протеста. В таком месте, как Париж.

Вот уже десять лет я счастлив, что живу, работаю и могу растить своих детей вблизи этого прекрасного города. В ночь терактов мы спали у себя дома. Было страшно, когда, проснувшись, я читал взволнованные письма тех своих старых сицилийских друзей: «Вы в безопасности?». К счастью, да. Или же все-таки нет?

Думаю, мои родители были так же растеряны, как и я в это утро, когда мой семилетний сын спросил: «Зачем они стреляют в людей? У нас что, тоже война?». Я сказал своим детям то же, что и любой родитель в подобной ситуации: «Не волнуйтесь, мы в безопасности. Все будет хорошо». И все-таки нам повезло — мне редко приходится говорить эти слова, понимая, что это неправда.

Мы живы. Мы не сломлены. Но мы не в безопасности. И на сей раз мишени — именно мы.

Просматривая сводки новостей и читая комментарии в социальных сетях, я, как и многие, пришел к выводу, что целью террористов были не государственные или финансовые учреждения Франции. Они ударили по новым развивающимся районам с разнородным населением, где живут мои друзья и коллеги; по клубам и ресторанам, где общается друг с другом и тусуется молодежь.

Свобода пострадала, в этом нет сомнений, однако целью этих атак была толерантность общества — французский идеал, согласно которому Свободы и Равенства недостаточно. Нужно еще и Братство, иначе мультикультурное общество распадется на части.

Еще я вспомнил о своих студентах на программе MBA. Скорее всего, вечером в пятницу они были в Париже. Я все думал, что я им скажу в понедельник после минуты молчания. Только одно приходило в голову.

Я не хочу молчать и не желаю никуда уезжать. Нам надо говорить. И хорошо бы обойтись без лжи.

Мне не хотелось бы называть их смельчаками просто за то, что они учатся вместе с людьми, происхождение и ценности которых сильно отличаются от их собственных. И тем не менее я обязан это сделать, учитывая, что для всех нас, похоже, настали нелегкие времена. Любой фундаментализм отвергает любознательность.

Я хочу, чтобы мы могли развивать в себе это качество. Зачастую на словах мы превозносим его, но на деле ничего не предпринимаем. Мы говорим, что цель образования — готовить лидеров будущего. Вопрос в том, как мы их готовим и для чего.

Сегодня в который раз стало очевидно, что недостаточно воспитывать эффективных лидеров. Вселяя в них уверенность и давая необходимые знания и инструменты для того, чтобы они стали похожими на своих предшественников — заявляли права на те же ценности и преследовали те же цели, — мы только усугубляем ситуацию. Лидерам и не только им — всем нам было бы полезно узнать о ценностях других культур, а собственные — подвергнуть сомнению.

В конечном счете, задачей образования является сохранение цивилизации. И это вовсе не значит, что надо защищать какую-то одну культуру, будь она сконцентрирована в одном месте или рассеяна по всему миру. Поступая так, мы, пусть и неявно, но культивируем племенное мышление.

Развитие цивилизации требует, чтобы люди стали более любознательными и открытыми новому. Они должны научиться признавать и уважать важные различия, существующие внутри культурных групп и между ними. Для этого нам нужны не эффективные, а человечные лидеры. Менее конфликтные и более сомневающиеся. Лидеры, которые идут до конца и помогают другим делать то же самое, даже если это кажется рискованным.

Лидеров племенного типа полно. Нам нужно больше цивилизованных лидеров.

А по большому счету, мы нуждаемся не столько в лидерстве, сколько в чувстве товарищества — понимании, что все мы находимся «в одной лодке», несмотря на различия в наших историях и судьбах. Это чувство особенно необходимо именно тогда, когда разделение общества и фундаментализм становятся гораздо более распространенными явлениями. Товарищество — это лекарство от обеих болезней, альтернатива противостоянию, не требующая единообразия.

Когда слов не хватает, легко сохранять молчание, кричать и наносить удары. Но сейчас нам надо говорить о том, о чем тяжело слушать.

В войне с нетерпимостью победить нельзя. Ее можно прекратить, только уважая друг друга.