Бизнес-школы: в поисках
верного курса

В майском номере «Harvard Business Review — Россия» была опубликована статья Уоррена Бенниса

и Джеймса О’Тула «Школы бизнеса сбились с курса». Авторы считают, что бизнес-школы неоправданно много внимания уделяют науке и что их преподаватели слишком оторваны от реального бизнеса. В результате выпускники этих учебных заведений плохо подготовлены к решению его задач. В этом номере свою точку зрения на происходящее в бизнес-образовании высказывают преподаватели и руководители ведущих российских и западных школ бизнеса.

Илья Цетлин, PhD бизнес-администрирования, преподаватель INSEAD (Франция и Сингапур)

В 1990-х наблюдался резкий рост числа программ МВА, но сейчас спрос на них падает. Поэтому сама постановка вопроса «Что не так в бизнес-образовании?» закономерна. Да, у MBA-образо-вания есть недостатки. Но они будут исправлены без радикальной смены научной ориентированности, о которой говорят Беннис и О’Тул.

Давайте посмотрим на проблему шире, не только в контексте MBA. Какие учебные заведения дают лучшее образование по математике, физике, химии и т.п.? Те, в которых преподаватели ведут активную научную работу. Авторы статьи приводят в качестве примера для подражания медицинские и юридические школы. И те, и другие действительно имеют выраженную прикладную направленность, но и в них научные исследования ценятся очень высоко.

Возвращаясь к MBA, сравним ведущие бизнес-школы с менее престижными заведениями. И вновь мы видим, что одним из их основных отличий является активная научная деятельность первых.

Все это противоречит утверждению, что научная ориентация бизнес-школ подрывает уровень образования в них. В качестве примера приведу INSEAD. Это независимая бизнес-школа, не связанная с каким-либо университетом. И если изначально INSEAD была ориентирована только на преподавание, то сейчас научной работе здесь уделяется повышенное внимание. А произошло это потому, что научная деятельность, как показывает практика, — одно из основных условий качественного преподавания.

Сергей Филонович, доктор физико-математических наук, профессор, декан высшей школы менеджмента ГУ-ВШЭ

Кризис, обрисованный авторами, вызван общей методической проблемой: отсутствием единого понимания того, что есть знание. Это понятие часто путают с информацией. Дело в том, что знание сопряжено с действием: если обучение не помогает людям действовать, значит, они не получили знаний. Обучение, ориентированное на передачу информации, сейчас не работает. Я бы сказал, что кризис бизнес-образования конца 1950-х годов был обусловлен именно недостатком информации в учебных планах бизнес-школ. Теперь наступил кризис действия.

Но не решает проблему и столь популярный в западных школах бизнеса метод изучения реальных ситуаций: он не уберег их от кризиса. Нужно нечто иное. Идея «учиться у стоматологов» также малопродуктивна. Объект, с которым работает стоматолог, если и меняется со временем, то незначительно. А бизнес развивается столь стремительно, что период «полураспада» относящихся к нему знаний составляет от трех до пяти лет.

Призывы привлекать практиков к формированию учебных программ наивны: лишь единицы из них способны к обобщению, необходимому для создания инновационных учебных планов.

При всей правильности постановки вопроса авторы ищут ответ, оставаясь в замкнутом кругу «научный метод — практическая ориентация — умения и навыки». Согласно радикальному взгляду, который, по-моему, позволяет найти выход из кризиса, обсуждать надо не чему и как учить, а зачем учить. Целью образования должен стать особый образ мышления. Как его формировать, каких преподавателей для этого привлекать, как контролировать процесс создания этого образа мышления — вот ключевые вопросы, ответы на которые необходимо искать.

Сергей Нетесин, PhD управления операционной деятельностью, преподаватель бизнес-школы Уортона университета Пенсильвании

Беннис и О’Тул нарисовали мрачную картину, но в статье не хватает фактов, а многие утверждения базируются на единичных примерах. Давайте посмотрим на объективные данные. Зарплаты преподавателей бизнес-школ растут, что объясняется готовностью корпораций платить им в два-три раза больше, чем предлагают университеты. Но если их знания не нужны компаниям, как объяснить этот парадокс? Тот же вопрос возникнет по поводу трудоустройства выпускников ведущих бизнес-школ. Судя по статистике, спрос на них рос последние 10—15 лет.

Я не согласен с утверждением, будто школы бизнеса должны брать пример с юридических и медицинских школ. MBA-студенты приходят в Уортон уже после 5—10 лет работы в корпорациях (студенты по программе Executive MBA — после 10—20 лет). Им лекции о реальных проблемах бизнеса нужны меньше, чем остальным студентам.

Одна из причин теоретизации бизнес-образования, по-моему, в том, что бизнесу не хватает выпускников со степенью PhD. Поэтому многим школам приходится идти на компромисс и нанимать молодых преподавателей без практического опыта или с образованием в более теоретических дисциплинах (статистика, экономика и т. д.).

Ситуация в ведущих школах бизнеса резко отличается от изображенной в статье. Многие мои коллеги управляют собственными компаниями, а бизнес-школы часто приглашают корпоративных лидеров для встреч со студентами. Не приветствуются исследования, которые не предполагают работу с реальными компаниями, и усиливается интеграция разных дисциплин. Существует множество курсов, в ходе которых студенты стажируются в компаниях, консультируют корпорации, находящиеся на других континентах.

Сергей Мясоедов, доктор социологических наук, профессор, ректор института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства при Правительстве РФ, вице-президент Российской ассоциации бизнес-образования

Я убежден: российские бизнес-школы должны развиваться в том же направлении, что и американские (хотя порой и по другим причинам). А отечественному бизнес-образованию следует уделять больше внимания не теоретическим исследованиям, а связи с практикой.

Квалифицированных преподавателей бизнес-дисциплин не много. Удовлетворить нужды бизнеса сложно потому, что в бизнес-программах участвуют вузовские профессора, не прошедшие соответствующей переподготовки. Чуть больше дюжины ведущих школ бизнеса страны могут обеспечить профильные дисциплины преподавателями-практиками, которые работают в бизнесе или в бизнес-консультировании.

«Недостаточная связь с практикой» — обычный упрек сотрудников кадровых агентств и отделов персонала компаний в адрес российских бизнес-школ. Популярность идеи создания собственных корпоративных университетов и лавинообразный рост управленческого фаст-фуда в форме тренингов и практических семинаров — также следствие чрезмерного крена бизнес-школ в научную фундаментальность.

Но бизнес-школа, в отличие от университета, должна оперативно реагировать на изменяющиеся потребности российского делового сообщества. Ведь только этот реальный заказчик услуг бизнес-образования определяет, что нужно преподавать в бизнес-школах. Процент участвующих в программе профессоров и количество их публикаций в теоретических журналах не может служить критерием качества бизнес-образования и бизнес-программ. Единственно истинный критерий — профессиональный и карьерный рост выпускников, их успех в бизнесе.