Vox populi

— Олег Петрович, прости, что разбудил. У меня проблема. Я сбил человека.

— Так. И что с ним?

— Все плохо. Похоже, насмерть. Но это еще не все. Меня остановили гаишники.

— Не понял. Ты что, уехал, что ли?

— Ну да. Кто ж знал, что у них там это... пост в двух шагах.

— Они все видели?

— Нет, остановили за превышение скорости. Ну и алкоголь еще.

— Ясно. Договориться пробовал?

— А ты как думаешь?! Без толку.

— За рулем был ты? Машина служебная?

— Да...

— Так, быстро садись в машину. До приезда моих ребят ничего не предпринимай. Сиди тихо. Мы скоро будем.

Глас народа

14 января. Четверг. Радио «Мы». 07:00 Сегодня ночью в Москве произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого погибли два человека. Как сообщил нашему радио один из свидетелей ДТП, автомобиль BMW седьмой серии, за рулем которого, как мы выяснили, находился вице-президент крупнейшего российского медиахолдинга «LLB-медиа» Валерий Павловчук, сбил двоих пешеходов — мужчину и женщину — и скрылся с места аварии. Пешеходы погибли на месте. Виновник происшествия задержан. Предположительно он был пьян.

14 января. Четверг. Новостной портал «Наша Россия». 12:00 В ночь со среды на четверг в Москве произошло крупное ДТП с участием вице-президента медиахолдинга «LLB-медиа» Валерия Павловчука. Служебный автомобиль г-на Павловчука, которым управлял водитель компании Олег Кривцов, столкнулся с выехавшим на встречную полосу автомобилем «ВАЗ 2106». В результате удара «жигули» отбросило на тротуар, где в этот момент находились два пешехода: 24-летняя Ольга Сафронова и 27-летний Николай Прудько. Оба погибли на месте. Водитель ВАЗа, гражданин Азербайджана Расул Искандеров, скончался по пути в больницу. Валерий Павловчук и его водитель госпитализированы с травмами различной степени тяжести. По факту ДТП возбуждено уголовное дело по статье «нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц».

16—20 января. Суббота. blogg.ru Сплошное вранье Какая явная и наглая подтасовка фактов! Быстро же в «LLB-медиа» сообразили, как своих отмазывать. Выдумали какого-то азербайджанца, которого, как мы с вами прекрасно понимаем, и в помине не было!

Все валят на азербайджанцев А были ли «жигули»? Послушайте одну из первых новостей об этой аварии. Там говорят только об одной машине — BMW! Очень сомневаюсь, что, кроме Павловчука, там вообще были люди. В смысле, участники ДТП. Какой неприкрытый цинизм — валить все на других. И обратите внимание, кого выбрали мальчиком для битья! Представителя народа, к которому у нас давно (и успешно!) воспитывают неприятие. Беспроигрышный вариант: наши люди с радостью клюнут на такую наживку. Что это как не игра на растущем национализме?!

Свидетельства очевидцев Послушайте эти записи (под катом). Это рассказы свидетелей ДТП, которые звонили на радио «Мы» сразу после того, как там прошла первая новость об аварии. Все они говорят одно: другие машины, кроме BMW Павловчука, в ДТП не участвовали. Его автомобиль несся по проспекту на дикой скорости, и в ней находился один человек (а не два, как утверждают сейчас СМИ). То есть Павловчук сам сидел за рулем. И он был явно нетрезв. С места преступления (а это было именно преступление!) он скрылся. Задержали его гаишники на ближайшем посту — за превышение скорости.

Бойкот Люди мы или толпа безголосая? Твари дрожащие или право имеем? Сколько можно терпеть произвол? Пора наконец действовать! Объявляем бойкот СМИ, принадлежащим «LLB-медиа»: не включаем их телеканалы, не слушаем их радиостанции, не читаем их газеты!

28 января. Четверг. Газета «Тэг» Авария с участием автомобиля вице-президента холдинга «LLB-медиа» произошла две недели назад. За это время ясности в деле не прибавилось. Такое впечатление, что некие силы пытаются направить всех заинтересованных в честном расследовании по ложному следу. Вот лишь часть загадок, которые кажутся нам более чем подозрительными. Почему СМИ так быстро изменили свою точку зрения? Куда пропали очевидцы (несмотря на поздний час, свидетели ДТП все-таки нашлись — они в первый же день звонили на радио и оставляли записи в интернете; сейчас давать свидетельские показания никто не готов)? Чего они боятся? Кто на самом деле был за рулем служебного автомобиля «LLB-медиа»? Куда подевались записи камер видеонаблюдения, которые, как утверждают адвокаты родственников погибших, установлены на этом участке проспекта? Не меньше вопросов вызывает и личность погибшего в аварии водителя «жигулей»: видел ли кто-нибудь его и его искореженный автомобиль? Врачи «скорой помощи», якобы прибывшие на место происшествия, на вопросы журналистов отвечать отказываются — как и сотрудники ДПС.

Кто и как сможет пролить свет на это таинственное и в высшей степени запутанное дело? Или опять, как и в сотнях подобных случаев, виновные избегут наказания?

29 января. Пятница. Пикет перед офисом «LLB-медиа» «Бойкот “LLB-медиа“» «Имейте совесть! Вы же люди!» «Место убийцы — в тюрьме» «Обман. Воровство. Убийство. Лжесвидетельство. Что дальше?!» «Покрываете убийцу — убиваете себя»

Глас корпорации

29 января. Пятница. Кабинет президента «LLB-медиа» — Борис Аркадьевич, вы видели, что там творится? — Вице-президент «LLB-медиа» по пиару Алексей Сухорук оттянул несколько планок жалюзи и с опаской выглянул на улицу. — Там человек пятьсот собралось, не меньше. Нехорошо все это. Борис Аркадьевич Троекуров, президент холдинга «LLB-медиа», окинул Сухорука своим фирменным взглядом — полупрезрительными, полужалостливым — и демонстративно уткнулся в ноутбук.

— Отойди ты оттуда, чего там высматривать?! — процедил он сквозь зубы. — Ты что, наш народ не знаешь? Завели их, подбросили новую тему, вот они и бесятся. Надо им куда-то свою энергию выплескивать. Ничего, скоро забудут — переключатся на что-нибудь другое. Так что плюнь, не обращай внимания.

Сухорук послушно опустил жалюзи и отошел от окна. И все же пикет под окнами штаб-квартиры холдинга не давал ему покоя: народ все прибывал и прибывал, а надписи на транспарантах становились все более и более агрессивными.

— Борис Аркадьевич, сомневаюсь, что они так просто утихомирятся. Из-за этого дела уже такая буча поднялась, что даже как-то не по себе.

— Слушай, что за бред ты несешь? У нас что, работы мало что ли, чтобы по такой фигне париться?! Небось не шоколадные, не растаем.

— Да уж, хотелось бы верить, — с горькой усмешкой ответил Сухорук. — Но как-то тревожно.

— А ты бы не тревожился, а действовал. И мне по мозгам не ездил.

— А я что, не действую что ли? — голосом обиженного школьника спросил Сухорук. — Мы с Олегом Петровичем третью неделю только этим вопросом и занимаемся. Он у нас за безопасность десять лет отвечает, понимает, что к чему. Да если бы не он, Павловчук бы уже нары утюжил. А что с холдингом стало бы — страшно подумать: мощнейший был бы удар по репутации.

— Да, начхать мне на твоего Павловчука. Упекли бы его куда подальше, спокойнее только было бы.

— Вот это вряд ли...

В воздухе повисло тягостное молчание. За окном стремительно темнело. Сухорук поднял жалюзи и впустил в кабинет серо-черный свет зимних сумерок.

— Смотрите-ка, видать, разогнал их Олег Петрович. Ну и слава богу. — Сухорук вздохнул с облегчением и отвернулся от окна.

— Слушай, а ты чего вообще приходил? От работы меня отвлекать своей ерундой?

— Ну в общем да, я все о том же, — осторожно сказал Сухорук.

— Раз о том же, то лучше оставь меня в покое. У меня полно неотложных дел, — с трудом сдерживая раздражение ответил Троекуров.

Сухорук на секунду сжался, но, переборов себя, решительно двинулся в сторону начальника.

— Выслушайте меня, Борис Аркадьевич. Пара минут буквально. Я уже сказал, мы подняли все связи,

нажали на все рычаги. Свидетели замолчали, гаишники, которые Павловчука отловили, спрятались далеко и надежно. Сам Павловчук тоже ни для кого не доступен. Записи камер наблюдения стерты. Со следователями все улажено. Словом, все, что в наших силах, мы сделали.

— Мне все это неинтересно. Это ваша работа, не моя. Почему я должен выслушивать этот бред? — не выдержал Троекуров.

— Потому что тут есть один вопрос, который можете решить только вы. Видите, какая волна поднялась? Такого поворота событий мы совершенно не ожидали. Хотя прецеденты вообще-то уже были... Но чтобы такого масштаба — пожалуй, это впервые. Естественно, мы не были готовы. Думали, договоримся по-тихому с кем надо — и все будет окей. По-тихому не вышло. И сейчас надо эту свору усмирить. Кинуть им кусок мяса, чтобы не лаяли так громко.

— Нельзя ли покороче?

— Можно. Мы уверены, что бучу подняли родственники и друзья

погибших. Этот парень со своей девчонкой во всяких там социальных сетях тусовались, в интернете… Короче, куча знакомых у них. Ну и плюс родственники, ясное дело. Пробовали мы кое с кем из них поговорить, убедить: серьезные люди так вопросы не решают. Результата — ноль. Требуют компенсацию — причем уже через СМИ. Думаю, было бы неплохо в этом вопросе пойти на компромисс. Вы могли бы сделать заявление: так, мол, и так, ведется расследование. Если вина нашего сотрудника будет признана, мы обязуемся выплатить компенсацию родственникам погибших. Ну и в любом случае будет полезно сказать пару слов — типа, соболезнуем, все такое. Это только пойдет нам на пользу. Вот, собственно, и все.

Предложение Сухорука окончательно вывело Троекурова из себя. Широко размахнувшись, он ударил кулаком по столу и закричал:

— За что это я должен извиняться?! Я никого не убивал! Если наши сотрудники пьют за рулем, я тут ни при чем, а холдинг — тем более. Так что пусть сами разбираются. Наше дело — зарабатывать деньги, и мы с этим прекрасно справляемся. Пока. Что будет дальше — не знаю. Похоже, придется менять команду: профессионализм некоторых товарищей вызывает у меня большие сомнения.

10 февраля. Среда. 14:45. Кабинет президента «LLB-медиа» — Что там у вас с «Бронксом» случилось? — Троекуров окинул гневным взглядом топ-менеджеров холдинга, собравшихся у него в кабинете на экстренное совещание. — Что

это еще за история? Два дня назад вы утверждали, что контракт у нас в кармане. Что все это означает?

— «Бронкс» сорвался... — ответил Степан Куликов, вице-президент «LLB-медиа» по продажам.

— Это я и без вас вижу, — перебил его Троекуров. — Как это можно было допустить?

— Поверьте, Борис Аркадьевич, для нас это не меньшая неожиданность, — поспешил объяснить Куликов. — До последнего момента все шло по плану. Оставалось только подписать договор — и «Бронкс» стал бы нашим самым крупным рекламодателем. Встреча была назначена на сегодня. Вчера они позвонили и попросили отсрочку. Сослались на внутренние проблемы. Само собой, я стал разбираться, выяснять, что к чему. И по своим каналам узнал, что они просто испугались.

— Испугались? Чего они испугались?! — взорвался Троекуров.

— Связываться с нами в такой ситуации, — тихо ответил Сухорук.

— В какой еще «такой ситуации»?! Что изменилось за два дня?

— Скандал из-за аварии выплеснулся за рубеж. Вчера об этом написала пара американских и европейских газет.

— Знаю, и что?

— А то, что наш холдинг там представлен не в самом выгодном свете. И теперь люди боятся иметь с нами дело. «Бронкс» — международная компания, они заботятся о своей репутации.

— О своей репутации?! — взревел Троекуров. — Как может навредить репутации работа с одним из крупнейших и надежнейших медиахолдингов России? Мы хоть раз кого-нибудь подводили?! Не выполняли своих обязательств?!

Вопрос был, скорее, риторическим: «LLB-медиа» действительно считалась надежным партнером. Присутствующие молчали.

— Надо на этих журналюг в суд подать. Надо немедленно с ними разобраться!

Вице-президент по правовым вопросам с сомнением покачал головой.

— Оснований подавать на них в суд у нас нет. В статьях не содержится никаких обвинений, даже намеков — и то нет. Просто факты и хроника событий. Даже если мы что и нароем и обратимся в суд, вряд ли это пойдет нам на пользу.

— Да, — согласился Сухорук, — боюсь, это только усугубит наше положение. Сейчас нужно действовать очень осторожно. Ситуация выходит из-под контроля. От нас уходят рекламодатели. «Бронкс» — самый крупный, но не единственный. Под угрозой наши дальнейшие отношения с парой рекламных агентств. Видишь ли, их клиентов что-то пугает: кто боится за собственную репутацию, кто — реакции общества, кто — падения рейтингов. Из-за этого бойкота, от которого мы с вами так неосмотрительно отмахивались, наши рейтинги просто рухнули.

— Ясно, — отрезал Троекуров и обратился к вице-президенту по финансам. — Что у нас с доходами?

— Упали, — ответил тот. — И прогнозы неутешительные.

— Так, понятно, — повторил Троекуров. — Обрисуйте мне вкратце ситуацию. Что там по вашей части, Олег Петрович?

Вице-президент по безопасности, отставной военный, поднялся с места, расправил плечи и доложил:

— Нами была проделана работа по урегулированию создавшейся ситуации. Она дала хорошие результаты. Дальнейшие проблемы были вызваны неадекватной реакцией общественности и шумихой вокруг данного происшествия. Это прежде всего неподконтрольные нам СМИ и интернет-сообщество. Последней каплей стало написание письма так называемыми деятелями искусств. Как мы узнали из заслуживающих доверия источников, сегодня утром ими было направлено письмо на имя Президента Российской Федерации с просьбой разобраться в интересующем нас деле. У меня все.

Троекуров кивнул и перевел взгляд на вице-президента по пиару.

— Похоже, количество перешло в качество, — подхватил эстафету Сухорук. — Люди, вопреки нашим ожиданиям, не успокаиваются. Возмущение только нарастает. Похоже, наш народ меняется, и мы должны как-то под эти изменения подстраиваться. Люди почувствовали свою силу, решили, что могут на что-то влиять. Что их мнение что-то решает. Напомню вам, что в похожую ситуацию уже попадала одна всем известная компания. Болельщики принадлежащей ей спортивной команды требовали сменить главного тренера, а компания — ни в какую. И народ стал действовать примерно как сейчас: письма, акции, пикеты, шумиха в интернете, протесты там всякие. Ну и пришлось пойти на уступки. Конечно, это разные истории, у нас все куда хуже. Но вот пример такой есть, и говорит он о том, что времена меняются. Наши топорные методы, боюсь, устаревают. Ну а тут еще это письмо президенту. Вряд ли он оставит его без внимания.

— Да, — подхватил вице-президент по финансам. — Пора что-то делать. После того как мы официально заявили, что о компенсации семьям погибших не может быть и речи, народ как с цепи сорвался.

Такой бурной реакции я не припомню. Не считаться с общественным мнением в такой ситуации — себе дороже. Надо срочно спасать репутацию компании. Иначе убытки будут измеряться миллионами.

В кабинете снова повисло тягостное молчание. Все вроде бы было сказано, но как действовать дальше, никто пока не понимал.

— Черт побери этого Павловчука, — нарушил тишину Троекуров. — Из-за него у нас проблем полон рот. Уволить его к ядреной фене! Это и будет наш ответ общественности.

— Но, Борис Аркадьевич, вы же понимаете: этого недостаточно? — осторожно спросил Сухорук.

Проигнорировав вопрос, Троекуров отрывисто скомандовал:

— Через полчаса вся финансовая документация за последние два месяца должна лежать у меня на столе. Отчеты о состоянии дел с рекламодателями и партнерами тоже. И все документы по этой аварии: статьи, хроника событий, доклады. И завтра в девять утра все собираемся у меня в кабинете. Чтобы каждый пришел с конкретными предложениями.

10 февраля. Среда. Кабинет президента «LLB-медиа». 21:15 «Что ж, — думал Борис Аркадьевич Троекуров, откладывая в сторону очередную папку с документами, — похоже, Сухорук прав: закрывать глаза на это досадное происшествие больше нельзя. Страдает наш бизнес. Мы теряем важных клиентов и партнеров. Убытки растут. Репутационные риски слишком высоки. Дело пахнет международным скандалом. И это сейчас, когда мы подумываем о выходе на иностранные рынки. Это ж надо — из-за такой ерунды! Глас народа, чтоб его! Общественное, чтоб его, сознание! Революция снизу, мать твою!»

Что делать холдингу, чтобы спасти свою репутацию? Ситуацию комментируют эксперты.

Михаил Дубик, генеральный директор «Бизнес Ньюс Медиа»

Я сомневаюсь, что медиахолдингу удастся в обозримом будущем полностью восстановить свою репутацию. Сомневаюсь также, что у него вообще могла быть хорошая репутация.

У любой компании, как и у любого человека, есть определенные поведенческие характеристики, отражающие ее (его) систему ценностей. Например, ИКЕА, когда узнает о том, что ее менеджеры закрывали глаза на взятки, немедленно их увольняет — несмотря на то, что таким образом эти менеджеры защищали интересы бизнеса и действовали в условиях, на которые лично они не в силах были повлиять законным путем.

Компания, покрывающая преступника, откровенно и недвусмысленно расписывается в том, что ее система ценностей в корне неправильна или вовсе отсутствует. И ее клиенты, и партнеры оказываются перед серьезным нравственным выбором. Но не будем себя обманывать: в сегодняшнем мире бизнеса бойкот безнравственной компании — скорее утопия, чем реальность, особенно на развивающихся рынках. А жаль. Если бы бизнес-сообщество попробовало (а ведь ему это в гораздо большей степени удавалось еще несколько десятков лет назад) жить по древним моральным правилам, миру не пришлось бы переживать сегодняшний кризис, который на самом деле было бы вернее называть кризисом доверия, кризисом репутации, если хотите.

Но вернемся к нашей ситуации, в которой клиенты «LLB» как раз повели себя в соответствии с древними моральными правилами, а потребители медиа выступили на несвойственном им уровне активности. В результате у «LLB» возникли реальные экономические проблемы.

Я считаю, что несчастным грешникам из «LLB» можно посоветовать только одно: покайтесь. Сотрудник, совершивший преступление, должен понести заслуженное наказание. Не надо пытаться его «отмазать». Напротив, если в данном случае вообще уместно говорить о выгоде, холдингу следует как можно быстрее дистанцироваться от преступника. Компания должна извиниться, и чем публичнее и искреннее она это сделает, тем лучше.

И хотя адекватной компенсации за смерть, конечно, не существует, «LLB» должна помочь жертвам этой трагедии.

Причем речь должна идти не о тупой и бессмысленной подачке в размере миллиона рублей. Если погиб кормилец, семье может быть назначена пожизненная пенсия, детям может быть оплачено образование и т.д. Совершил зло — сделай добро, а не просто поучаствуй для галочки в починке репутации.

Если руководители компании способны (в чем я серьезно сомневаюсь) сделать все это искренне и от чистого сердца, это поможет даже не восстановить репутацию, а создать ее с нуля. Ну и их собственной карме это совсем не помешает.

Надо сказать, что бизнес-сообщество сегодня склонно подменять понятия, когда речь идет о репутации. Многие верят, что репутация — это такой пиар-маркетинговый продукт, который можно «слепить» фактически из чего угодно с помощью умелых рук, мозгов и языков профессионалов в сфере коммуникаций. Но это не так. В основе репутации — система ценностей компании, ее дела и поступки, а не слова, придуманные талантливыми копирайтерами.

Алексей Навальный, адвокат, общественный деятель, блоггер

По моему мнению, здесь описан нехарактерный случай. Насколько я знаю, ни одной корпорации в нашей стране не объявлялся бойкот за аморальные действия. Если бы речь шла, например, об Америке, то там, конечно, у компании было бы достаточно оснований опасаться бойкота. Неминуемый скандал подорвал бы или даже уничтожил бизнес, и, чтобы этого не допустить, руководители компании рассыпались бы в извинениях и выдали бы пострадавшим огромные компенсации. В России все не так. Тут принята другая стратегия — гробовое молчание. И в этом смысле компания «LLB-медиа» действовала абсолютно в русле корпоративных и национальных традиций: молчала и платила всем, кому можно и нужно, чтобы дело не всплыло. В нашей стране эта тактика, в целом, работает. Только один момент руководители «LLB» не учли: их бизнес во многом зависит от общественного мнения. Это не нефтяная компания, которая может себе позволить цинично игнорировать мнение общественности: люди все равно будут пользоваться ее товарами просто потому, например, что в ряде регионов нет других заправок. Другое дело — медиахолдинг: для него мнение простых людей и в целом репутация чрезвычайно важны. Поэтому «LLB-ме-диа» ни в коем случае не должна была действовать подобным образом.

Вместо того чтобы урегулировать проблему в верхах, полностью игнорируя общество, вместо того чтобы заниматься юридической казуистикой и доказывать, кто был за рулем, руководство холдинга должно было соблюсти банальное, но действенное правило антикризисного менеджмента: сразу сказать всю правду. От этого компания не только бы никоим образом не пострадала — она бы только выиграла. Конечно, в самом

ДТП холдинг не виноват, но все равно он должен извиниться, выразить соболезнования родственникам погибших, вступить с ними в диалог, может быть, даже уволить виновного в аварии вице-президента. Таковы требования морали, это по-человечески, и все этого ждут.

Сделать это не поздно и сейчас, по прошествии месяца. И не нужно считать это проявлением слабости: мол «наехали» на нас какие-то горлопаны с плакатами, мы испугались и побежали каяться. Нет ничего страшного в том, чтобы признать: мы увидели, что общество возмущено, и поняли: надо извиниться.

К сожалению, у нас еще много компаний, которые неправильно оценивают влияние репутации на развитие бизнеса. Они все еще «инвестируют» в элиты и поручают работу по взаимодействию с общественностью отставным генералам ФСБ. Но есть и те, кто заботится о своей репутации. Хороший пример — операторы сотовой связи. Их деятельность зависит от мнения клиентов, поэтому они быстро реагируют на все происшествия: извиняются, разъясняют что к чему. И это абсолютно правильный подход. Потому что репутация и общественное мнение будут играть в жизни компаний все большую роль. И хотя сейчас народ не может высказываться на телевидении или в центральной прессе — общественное мнение загнано в интернет, — ситуация постепенно меняется. Появляются новые форматы общения, новые возможности для выражения протеста, сокращается расстояние между людьми, увеличивается скорость распространения информации. По мере усиления конкуренции и развития экономики мы все больше будем приближаться к западной деловой модели. А там общество напрямую влияет на бизнес.

Юлиана Слащева, президент «Михайлов и Партнеры. Управление стратегическими коммуникациями»

Откровенно говоря, я удивлена поведением руководства «LLB-медиа»: сейчас большинство крупных корпораций понимают значение репутации и социальной ответственности (ведь речь идет именно о ней). Уже сегодня многие компании принимают решение о сотрудничестве, оценивая, в том числе, репутацию потенциального партнера. Точно так же потребители выбирают себе поставщиков товаров и услуг. И в дальнейшем эта практика будет только развиваться.

Однако данная ситуация показывает, что некоторые крупные организации до сих пор живут по старинке. Действия «LLB» — пример того, как поступать нельзя. Прятать голову в песок и возводить стену между собой и обществом не должна ни одна компания. Тем более — медиахолдинг, деятельность которого напрямую зависит от потребителей, а жизнь — от рекламодателей.

Как может корпорация реагировать на описанные события? Тут есть два варианта. Первый — предоставить вице-президенту самому урегулировать проблемы. Так обычно поступают международные компании. Когда речь идет о проступках, связанных с бизнесом, я этот метод не одобряю: таким образом корпорации попросту «сдают» своих топ-менеджеров. Но, если дело касается «внеслужебных» правонарушений, тем более таких серьезных, компания имеет право потребовать от виновника самостоятельно решить все проблемы. Конечно, она может предоставить ему поддержку: юристов, службу безопасности, пиар, — но не более того. Одновременно она должна выступить с официальным заявлением: выразить соболезнования родственникам погибших и объяснить, что на время следствия вице-президент — участник ДТП отправлен во временный отпуск.

Второй вариант — «своих не сдаем» — больше распространен в России. В этом случае компания также выпускает обращение к общественности, выражает соболезнования, но при этом задействует все ресурсы, чтобы помочь своему топ-менеджеру. Кроме того, она берет на себя расходы, связанные с выплатой компенсации родственникам погибших. Такой метод, я считаю, стоит рассматривать, только если топ-менеджер представляет для компании большую ценность и польза от его работы превышает нанесенный им ущерб. В данном случае я не уверена, что это правильно. Здесь речь идет не о несчастном случае, Павловчук виноват по всем статьям. С этической точки зрения уважающая себя, социально ответственная корпорация не должна защищать виновного, даже если это ее ключевой менеджер.

Что посоветовать «LLB» сейчас, когда она уже допустила много ошибок? Прежде всего — организовать пресс-конференцию с участием Павловчука. Понятно, что он не будет сам себе рыть яму. Он может сказать, что считает себя невиновным и попытается это доказать, но в любом случае сожалеет о произошедшем и скорбит о погибших. И сделает все возможное, чтобы хоть как-то компенсировать ущерб. Но, боюсь, Павловчук на это не пойдет. Тогда компания должна распространить официальное заявление, в котором будут приведены слова сожаления и соболезнования Павловчука и главы холдинга. Кроме того, она должна раскрыть размер компенсации и как можно скорее ее выплатить. Я убеждена, что «LLB» будет еще долго выпутываться из этой истории. И если она хочет минимизировать репутационные потери, ей следует навсегда забыть свои старые, топорные методы.

Валерий Зинченко, вице-президент «Номос-Банка»

События, которые легли в основу этой зарисовки, вызвали широкий общественный резонанс. Личная безопасность, беспредел на дорогах, коррупция в силовых органах — эти проблемы взволновали людей в первую очередь. Вопрос корпоративной репутации, который обычно интересует только специалистов, на этот раз тоже привлек внимание общественности. Причина — в поступках руководителей компании. Они не только, как это у нас принято, утаивали информацию, но и сознательно искажали картину событий, грубо подтасовывали факты и обманывали общество.

Мы живем в век так называемых социальных медиа. Они сделали информацию гипердоступной, создали огромный спрос на пользовательский контент, изменили шаблон поведения в интернете. Теперь, чтобы выразить гражданскую позицию, не нужно митинговать — достаточно высказаться в сети: это куда эффективнее пикетов и демонстраций.

Именно буря негодования в сети не дает в этой ситуации «лояльным» СМИ исказить события, стимулирует работу силовых структур, привлекает к проблеме внимание не только деятелей культуры и искусства, но и руководителей страны.

Так как же, с моей точки зрения, должны поступить представители «LLB-ме-диа»? Прежде всего — выступить с официальным заявлением и сообщить, что компания заинтересована в максимально объективном, непредвзятом расследовании инцидента и будет всячески этому содействовать. Если следствие сочтет вице-президента виновным, холдинг должен будет признать его вину и оказать помощь родственникам погибших. Необходимо будет также выразить публичное порицание виновному сотруднику и, возможно, объявить о его увольнении в связи с несоответствием нравственной политике компании. Именно таких действий люди ждут после любой трагедии. Холдинг должен признать: да, это произошло, это трагическая случайность, никто не застрахован от подобных действий своих сотрудников, мы виноваты и готовы искупить вину. Такая позиция значительно смягчит градус общественного негодования, вызовет сочувствие в обществе и, конечно же, позволит компании открыто смотреть в глаза партнерам по бизнесу, чью вполне ожидаемую реакцию мы увидели в рассказе.

В идеале компании следует предвидеть и опережать изменения общественного настроения. Она должна не только отвечать на информационные импульсы, но и создавать их — это помогает контролировать ситуацию. Чтобы антикризисные меры принесли желаемые результаты, от лица холдинга должен выступать его руководитель или владелец. Кроме того, выражать свою позицию следует не только традиционными способами: на пресс-конференциях, с помощью пресс-релизов и официальных заявлений, — но и на интернет-форумах, в блогах и социальных сетях. Компания также может создать интернет-сообщество для обсуждения ситуации, а ее руководитель — завести личный блог. Эти меры позволят воздействовать на широкую аудиторию и повлиять на общественное мнение.

Такой подход — оперативный, открытый, честный — в долгосрочной перспективе даст холдингу возможность гордиться тем, с каким достоинством она вышла из репутационного кризиса, и доказать клиентам, партнерам и сотрудникам, что заявленная на корпоративном сайте миссия компании — не пустые слова.