«Основная масса людей никогда не будет финансово грамотной настолько, чтобы их
не обманули»

Финансовая грамотность — пожалуй, один из самых важных навыков, особенно в условиях кризиса. О том, что такое финансовое поведение, закредитованы ли россияне и как не стоит копить на пенсию, рассказывает старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований, профессор департамента социологии НИУ ВШЭ Ольга Кузина.

HBR Россия: Что исследователи понимают под финансовым поведением?

Кузина: Финансовое поведение — это то, как люди обращаются со своими деньгами, как планируют их потратить, сохранить или куда-то вложить. Может быть, они приобретают вещи длительного пользования, квартиру, машину, сберегают наличность дома или в банке, покупают паи инвестиционных фондов, участвуют в программах страхования жизни. К финансовому поведению не относят зарабатывание денег, а также траты на текущие нужды, вроде покупки продуктов или оплаты коммунальных услуг. Ключевой момент — связь с будущим. То есть доход человек получает сейчас, а тратить его будет потом, или тратит сейчас то, что заработает через какое-то время.

А сколько люди обычно откладывают денег, если у них что-то остается после зарплаты?

Во всем мире люди больше тратят, чем откладывают. В России в 1990-е годы, по данным макростатистики, люди сберегали около 25% текущих доходов — это довольно много. К сбережениям относили также покупку валюты, а тогда у челноков был большой оборот. Сейчас цифры колеблются в диапазоне 10%.

В среднем население откладывает 10%, а 15% считается уже очень высоким уровнем сбережений. Из общего ряда выбивается разве что Китай: здесь домохозяйства сохраняют около 40%. Но надо учитывать, что методологии расчета могут отличаться.

Пандемия как-то повлияла на финансовое поведение?

Пока сложно оценить. Очевидно, что во время ковидных ограничений люди меньше тратили на недоступные рестораны, кинотеатры, концерты и т. д. А когда потребление сокращается, сбережения растут. Макростатистика свидетельствует о росте нормы сбережений во втором квартале 2020 года. Но надо иметь в виду, что в России реальные доходы населения с 2014 года постоянно снижаются, и пандемия подстегнула падение. А если доходы снижаются, это отрицательно сказывается на сбережениях.

Есть еще психологический момент. Основоположник психологической экономики Джордж Катона (именно он придумал такой показатель, как индекс потребительских настроений) предположил, что финансовая стратегия зависит от того, как люди субъективно относятся к кризису. Если им кажется, что плохие времена пришли надолго, они, скорее всего, снизят уровень потребления. Никто не знает, что их ждет впереди: возможно, будущее будет еще хуже, чем настоящее. Например, в 2008 году российская банковская статистика показала невероятный прирост вкладов. А если людям кажется, что кризис закончится через полгода или год, они, скорее, будут тратить свои запасы.

Какие еще концепции объясняют финансовое поведение?

Изначально экономисты изучали только предприятия, и точкой отсчета была ставка банковского процента. Если она высокая, то компаниям выгоднее сберегать, положив деньги в банк, если низкая, то, наоборот, начинают инвестировать. Эту логику перенесли и на домохозяйства — финансовые решения людей тоже пытались увязывать с процентной ставкой. Но оказалось, что схема не работает, так как домохозяйства ведут себя иначе, чем компании: при низкой ставке люди могут положить деньги в банк, а при высокой — потратить. Причина в том, что в определенные моменты людям необходимо совершать те или иные траты. Например, если ребенок оканчивает школу, родителям неважно, какую ставку предлагают банки, они все равно будут сберегать деньги на оплату вуза.

Известный экономист Джон Мейнард Кейнс предложил другую модель, которую назвал «основной психологический закон». По его логике, финансовые решения людей зависят от их текущего дохода. Иными словами, чем выше доход, тем выше уровень потребления, но все же оно растет медленнее, чем сбережения. Соответственно, по мере роста доходов домохозяйство откладывает все больше денег. Но у этой модели был один изъян — на коротком периоде времени она работала, а в долгосрочной перспективе — нет: рост доходов не привел к росту нормы сбережений.

Наверное, есть и универсальные модели, которые работают всегда?

Желание их создавать, конечно, есть. Например, модели сглаживания потребления, предложенные Нобелевскими лауреатами Милтоном Фридманом и Франко Модильяни, позволили объяснить то, что не смог объяснить Кейнс. В 1950-е годы Фридман предположил, что люди привыкли к определенному уровню потребления и не готовы снижать его во время кризиса. Условно говоря, если доходы падают, люди не хотят покупать более дешевое пиво и пересаживаться с такси на автобус. Поэтому они сберегают, когда их доходы выше привычного уровня, а в сложный период тратят запасы, чтобы вести прежний образ жизни. Модель жизненного цила Модильяни похожа на модель Фридмана, только в ней речь идет о перераспределении доходов между разными периодами жизни. По сути здесь происходит такое же сглаживание потребления. В молодости доходы еще невелики, люди берут кредиты на образование, на недвижимость; затем доходы растут, достигая максимума на пике карьеры, выплачиваются долги, делаются накопления на старость. После выхода на пенсию человек расходует сбережения на текущие нужды, может переехать в более дешевое жилье, а оставшуюся сумму тратить на жизнь. Эти модели по-прежнему используют в экономической науке, хотя они уже довольно сильно изменились, в основном из-за того, что будущие доходы стали неопределенными. Сегодня намного сложнее оценить, на какой уровень дохода люди могут рассчитывать в долгосрочной перспективе и, следовательно, какой уровень жизни они должны поддерживать.

А как ведут себя люди, когда экономика нестабильна и нет возможности выровнять потребление?

Если человек получал образование в США в середине XX века, он мог довольно четко предсказать диапазон будущих доходов, сколько будет зарабатывать после университета и потом, когда сделает карьеру. Но если определенности нет, то неясно, на каком уровне выравнивать потребление. Появились новые модели — например, модель сбережений «на черный день». Идея выравнивания осталась, но принцип изменился. Люди не знают свой доход на весь жизненный цикл, зато могут предположить, какие их ожидают трудности. Если есть вероятность потерять работу, значит, надо понять, сколько времени потребуется на поиск новой и сделать денежный запас на этот период. Переход России к рыночной экономике стал любопытным кейсом для применения всех этих моделей. Они работали не всегда, поэтому было интересно разобраться, в чем проблема — в наших данных, в моделях или в россиянах.

У финансового поведения россиян есть какая-то специфика?

Специфика есть, но она не связана с географическими факторами или национальными привычками — на мой взгляд, причина в институтах и доверии к ним. Взять хотя бы нашу пенсионную систему — сколько за последние 20 лет ее переделывали! Правительство постоянно меняет правила игры. Сначала говорят, что пенсионный возраст повышать не будут, а потом объявляют, что все-таки повышают. Людей долго уговаривали перевести накопительную часть пенсий в негосударственную пенсионную систему, а потом отчисления в нее заморозили. К тому же навыков и опыта сбережений на старость у нас нет, как и у наших родителей. Чтобы разобраться в российской пенсионной системе, нужно быть провидцем или экстрасенсом. Или иметь машину времени, чтобы слетать на 15 лет вперед, а потом вернуться и принять верное решение. Обычному человеку, даже финансово грамотному, сложно догадаться, что еще нас ждет впереди.

Финансовой грамотности сегодня уделяют много внимания. Что входит в это понятие?

Это комплекс знаний и установок, который позволяет человеку так использовать финансы, чтобы его материальное положение росло или как минимум не ухудшалось. Проще говоря, умение правильно обращаться с деньгами. Но что значит правильно? Есть базовые вещи, которые люди должны знать. Например, как считаются простые и сложные проценты, как работает система страхования вкладов, какие термины используют финансовые организации и т. д. Также нужны правильные финансовые установки: понимать, что материальное положение зависит от тебя, а не от дяди, следить за тратами, избегать спонтанных покупок.

Регулярные исследования финансовой грамотности начали проводить с конца 1990-х, тогда же появились национальные программы по ее повышению. Например, в 2020 году OECD провела исследование в 26 странах по единой методике и оценила финансовые знания и поведенческие установки. Людям задавали вопросы, и каждый человек мог набрать в общей сложности 21 балл. В среднем по миру получилось где-то 12 баллов, ни в одной стране не дошли до максимального. То есть в целом уровень финансовой грамотности населения составляет примерно 60%. В России результаты получились чуть ниже средних.

Получается, государственные программы по развитию финансовой грамотности работают не очень хорошо?

Очень сложно оценить эффективность этих программ, потому что в идеале нужно случайным образом разделить население страны на две группы — одну обучать, а другую нет, а потом посмотреть на результат. Рандомизированный эксперимент провести затруднительно. К тому же финансовая сфера развивается очень быстро. Сегодня можно оплачивать покупки мобильным телефоном, появились криптовалюты — 10 лет назад это было сложно представить. Поэтому мы не знаем, какая была бы ситуация, если бы таких программ не было. Может, было бы еще хуже.

Вопрос финансовой грамотности — это, скорее, неолиберальная идея, потому что ответственность перекладывается на индивида. Отчасти она правильная, потому что если за все будет отвечать государство, эффективность финансовых рынков будет низкой. Но основная масса людей никогда не будет финансово грамотной настолько, чтобы их не обманули юристы, экономисты и маркетологи этих самых банков и других финансовых организаций. Поэтому финансовая грамотность неотделима от защиты потребителей. Важно вовремя пресекать деятельность финансовых пирамид, контролировать рынки, поставщиков услуг.

Насколько закредитованы россияне по сравнению с жителями других стран?

Вообще не закредитованы. По статистике, россияне хранят в банках гораздо больше денег, чем общий объем взятых кредитов. В США, например, около 75% населения имеет кредиты, в Европе — около 50%, а в России — 25% в лучшем случае. Опыт кредитования имеют многие, но процент тех, кто имеет в моменте непогашенные кредиты, варьируется от 20 до 25%. Размеры долга также не слишком большие. Но нужно смотреть структуру займов. В большинстве стран основная масса кредитов — ипотека на 20 лет. У нас этот вид кредитования пока не так сильно распространен. Помню, по рынку когда-то ходила шутка: «У нас нет смертной казни, зато есть ипотека под 25%». Сейчас банки предлагают ипотеку по ставкам ниже, чем до пандемии, поэтому этот вид кредитования растет. Вложения в недвижимость по-прежнему воспринимаются как самые надежные, да и жилищные условия у многих требуют улучшения. Чаще всего люди занимают на текущие нужды, покупают технику и т. д. Но потребительские кредиты дорогие и короткие, поэтому выплаты составляют существенную долю текущих доходов заемщика. Отдавать ежемесячно более 30% своей зарплаты — это опасная зона, и жить в таком режиме несколько лет довольно сложно. Комфортный уровень — 10%.

А зачем люди берут так много в долг — это же нерационально? Если есть возможность, лучше нужную сумму накопить и не переплачивать банкам.

Знаете, для экономиста любое финансовое поведение человека рациональное. Конечно, есть люди, которые не могут совладать со своими желаниями: хочу новый iPhone здесь и сейчас, поэтому возьму кредит, а дальше как-нибудь. Но у большинства такой патологии нет. Возможно, мы просто не знаем всех ограничений, с которыми человек имеет дело. Внешнему наблюдателю кажется, что потребитель ведет себя иррационально, но на самом деле это не так. Например, в одном из исследований мы заметили, что для покупки недвижимости люди иногда берут не ипотечный кредит, а потребительский. Причем этот паттерн довольно устойчив во времени. С точки зрения финансовой грамотности, это неправильно, так как потребительский кредит не обеспечен залогом и ставка по нему выше. Но когда мы опрашивали респондентов, они говорили, что не доверяют банкам и не хотят связываться с залогом, потому что банк может его отобрать. То есть люди сознательно переплачивали за свое спокойствие, и в этом плане действовали вполне рационально.

Люди набирают кредиты из-за бедности или просто плохо оценивают риски?

Сложно сказать. Как-то я была гостем на ток-шоу, и одна героиня рассказала историю. У ее ребенка обнаружили рак, и женщина взяла кредит на операцию: «Я знала, что эти деньги вернуть не смогу, но мне было все равно. Я хотела спасти ребенка». Бывает, что человек просто плохо рассчитал риски или случился форс-мажор — например, взял в кредит машину, чтобы на ней зарабатывать, и разбил ее. Но мне кажется, что если давать людям больше финансовых советов, создавать больше обучающих программ, это не особо поможет.

Почему?

Кроме финансовой грамотности есть более глубокое понятие — финансовая компетентность. И здесь важны не просто знания, а применение их на практике, навык управления своими деньгами. Первые исследования по финансовой компетентности населения провели в Великобритании, позже подключился Всемирный банк и сделал проект международным (правда, по России данные не собирались). Позже мы использовали тот же инструментарий и оценили, как обстоят дела в нашей стране. Оказалось, что финансовая компетентность россиян по многим параметрам достаточно высока: мы ответственно относимся к деньгам, умеем обращаться с ними здесь и сейчас. Но как только нужно сделать сбережения на будущее, отложить на непредвиденный случай, то с этим все намного хуже. У нас короткий горизонт планирования. Такая же ситуация, кстати, во всех переходных экономиках, в развивающихся странах. Но это не столько проблема финансовой грамотности индивидов, сколько слабость институтов финансового рынка.

Какой же у россиян горизонт планирования?

Около года — так отвечает около 70% опрошенных. В стабильных экономиках гораздо больше — 3—5 лет, там ипотеку берут на 20—30 лет. У нас не так много людей думают о будущей пенсии, но дело вовсе не в их тотальной беспечности. Откладывая деньги на будущее, человек сегодня должен отказаться от каких-то важных текущих расходов. Ты выделил тысячу рублей, а на что хватит этой суммы через 10 лет? Помню, как в 1991 году цены выросли в 26 раз, и мои родители были в шоке, когда крупная сумма на сберкнижке сгорела за месяц. Если человек инвестирует в какой-нибудь пенсионный фонд, ему многие скажут: «Ты сумасшедший?!» В условиях, когда долгосрочная финансовая стратегия может закончиться крахом, разумнее тратить деньги здесь и сейчас. Я когда-то занималась исследовательским проектом, и мы изучали финансовое поведение мигрантов, переехавших в Москву. Очень хорошо помню глубинное интервью с одной девушкой. Я спросила ее про сбережения, а она на меня удивленно посмотрела и говорит: «Вы поймите, в банк я пойти не могу, так как у меня нет паспорта. Откладывать наличность тоже нет возможности — дверь в комнату можно открыть любой булавкой. Есть большая вероятность просто потерять отложенные деньги. Лучше я порадую себя и куплю, например, лишнюю шоколадку». Да, правильнее хоть что-то откладывать, но если не ясно, как и в чем, то лучше инвестировать в свое образование и здоровье. Это у нас сложнее отнять.

Кто обладает более высоким уровнем финансовой грамотности — мужчины или женщины?

Судя по отчету OECD, мужчины более грамотны, чем женщины. Многие считают, что мужчина — глава семьи и финансы лежат в сфере его ответственности, к тому же у мальчиков лучше обстоят дела с математикой. А вот навыков управления деньгами у женщин больше. Мужья часто (по крайней мере, в России) отдают жене зарплату, а она уже планирует, как потратить, что купить. Если сравнить с западными странами, то там такое поведение характерно для бедных семей: основная часть денег идет на текущее потребление, а поскольку денег мало, то женщине достается не привилегия, а дополнительная нагрузка. Когда денег в семье достаточно, муж выдает жене бюджет на ведение хозяйства, а остальной суммой распоряжается сам.

А как обстоят дела с молодежью? Дети сейчас получают карманные деньги, родители часто платят им за хорошие оценки, выдают банковские карты.

Дети справляются с онлайн-платежами гораздо лучше, чем взрослые. Но в целом молодое поколение финансово менее грамотно, чем люди среднего возраста, и такая картина во всем мире. Например, молодежь не пользуется ипотекой и другими финансовыми инструментами. У подростков мало опыта, и, по большому счету, это вопрос не финансовой грамотности, а финансовой зрелости. Наверное, чтобы всерьез относиться к деньгам, надо начать жить самостоятельно.

Вы исследуете инвестиционные стратегии, как люди торгуют на бирже?

Нет, потому что это не массовое явление, а для статистики нужна большая выборка. Частные лица не могут сами торговать акциями, они должны действовать через брокеров. Неквалифицированные инвесторы часто проигрывают. Мой коллега брал интервью у людей, которые ведут операции на бирже. В основном их цель — подзаработать, но многие сказали, что деньги не главный их мотив. Скорее, они хотят разобраться, как работает система. Если освоил брокерский счет, значит, ты умный и крутой, это показатель престижа — как когда-то была золотая карта.

В последнее время резко выросло число финансовых мошенничеств, на них попадаются даже финансово грамотные люди. Какой здесь возможен выход?

Мошенники умеют психологически обрабатывать людей, и чаще всего страдают пенсионеры. Это все уголовщина, как и финансовые пирамиды. Но банки тоже вводят людей в заблуждение. Существует, например, мисселинг, когда сотрудник намеренно скрывает или искажает информацию, навязывает другой продукт, а не тот, за которым пришел клиент. Как-то мне понадобилась карточка с чипом, я уточнила у операциониста, и тот порекомендовал продукт, показал рекламный буклет. Потом уже другой сотрудник выдал мне карту, а она оказалась без чипа. На мои возражения ответил, что не знает, что мне показывали. Я была возмущена, словно попала не в банк, а на блошиный рынок, где у каждого продавца свои услуги. Но управляющий тоже все отрицал: «Договор вы подписали. У вас нет доказательств, что вас не так проинформировали». В таких случаях есть возможность написать жалобу или как-то еще отстоять свои права — это, кстати, тоже часть финансовой грамотности. Но, прежде всего, надо не словам верить, а внимательно читать документы, особенно если речь идет о значимой сумме денег.

Беседовала Юлия Фуколова, старший редактор «Harvard Business Review Россия».