Патентные войны Apple, бессмысленные
и бесконечные

Присмотритесь к отчаянной конкуренции на рынке смартфонов, и вам покажется, будто возобновились средневековые религиозные войны. И это не воскресные ролевые игры, тут пускают в ход серьезное оружие – с дьявольской ловкостью составленные патенты, тут сражаются в запутанных процедурах федерального суда. А причиняемый ущерб – рост цен, не выпущенные на рынок гаджеты, удушенные инновации – выжженная в масштабах отрасли земля.

Основная битва разворачивается между Apple и всеми остальными, кто как-то использует Android, открытые исходники Google.

Android в глазах покойного основателя и руководителя Apple представлял собой непростительную ересь. «Я готов потратить свою жизнь до последнего вздоха, - клялся Джобс в одной из пространных иеремиад, - и до последнего цента отдать сорокамиллиардное состояние Apple, лишь бы исправить эту несправедливость. Я желаю уничтожить Android, потому что это краденый продукт. Я объявлю ему термоядерную войну».

И началось. С 2006 по 2012 год компания участвовала в качестве истца или ответчика в без малого в 150(!) тяжбах по вопросам патентного права во многих странах мира. Спор шел обо всех составляющих iPhone — «железе», программном обеспечении и дизайне.

Как в былых религиозных войнах, так и тут формировались сложные союзы, тайные соглашения, взаимные договора о ненападении, и в итоге в конфликт оказалась вовлечена вся отрасль. Sony судится с LG, Nokia судится с HTC. Motorola, которая в 2011 году перешла в руки Google, судится со всеми и со всех сторон обложена исками.

Многие споры удалось уладить мировой, добиться соглашения по лицензиям, но порой судьи выносят приговор, предусматривающий миллиардные компенсации за нанесенный ущерб. Некоторые гаджеты запрещено импортировать в страну. А судебные издержки, сотни миллионов долларов, перекладываются на клиентов.

Рассматривавшиеся в судах патенты охватывали все: от базовых элементов дизайна (прямоугольник с скругленными краями) до стандартных элементов разблокирования (провести пальцем по экрану). В затянувшейся тяжбе между Apple и Samsung, одном из сражений Великой войны за Android, Apple притязает и на то, и на другое, а также бьется за патенты на программу орфографической автокоррекции и «прямую связь» - при наборе телефонного номера юзер сразу попадает в приложение для звонков.

В последнем эпизоде данной кампании Apple не только заявила, что Samsung неправомерно включил данные возможности в Galaxy и в другую свою продукцию, но и попыталась не слишком убедительно доказать, что эти черты составляют до $30-$40 от цены каждого смартфона. Компания притязает на компенсацию в два миллиарда. Жюри присяжных согласилось всего на $100 миллионов, и обе стороны будут оспаривать этот вердикт.

По сути дела эти и десятки других патентных тяжб проистекают из фундаментального для любой быстро развивающейся отрасли вопроса: в каких случаях следует предоставить новому продукту преуспеть или провалиться на основании собственных заслуг – пусть выходит на рынок и постоит за себя, как умеет – а когда ему нужна мощная юридическая защита, чтобы компенсировать расходы и риски изобретателей? Иными словами, какого рода изобретения заслуживают защиты патентного права, предоставляющего монопольное право распоряжаться им на протяжении целых двадцати лет?

В США ответ подсказывают формулировки Патентного права: этот закон сулит защиту только «новым и полезным» изобретениям, которые не были ранее известны широкой публике и не являются «очевидными» на фоне уже существующих технологий.

Казалось бы, простое условие. Но, разумеется, каждое слово закона может быть по-разному истолковано, и Патентным бюро, и судом, если дело дойдет до разбирательства.

И тут в области информационных технологий, особенно таких гаджетов, как смартфоны и планшеты, начинаются серьезные проблемы. Специалисты Патентного бюро не так уж хорошо разбираются в компьютерах, программном обеспечении и методах ведения этого бизнеса и при этом торопятся обработать огромную очередь заявок, а потому вынуждены (весьма печальное новшество) привлекать внештатных работников и даже аутсорсинг. В итоге они одобряют практически все заявки, предоставляя затем суду решать, какие изобретения на самом деле имеют смысл.

Такая уловка снизила нагрузку на Патентное бюро, но переложила непосильное бремя на суды. Это никак нельзя назвать эффективным аутсорсингом: работа Патентного бюро передается институтам, не имеющим достаточной квалификации, чтобы с ней справиться. Расходы, включенные в патентную систему, не просто перемещены, а возросли многократно. Некоторые исследования указывают, что за последние 25 лет убытки этой системы на триллион долларов превысили ее доходную сторону и разрыв продолжает увеличиваться.

Что хуже, потрясающая неэффективность нынешней системы открыла путь для целого ряда непродуктивных приемов и прямых злоупотреблений – этим отвратительным зрелищем мы и любуемся в «битве престолов» за смартфоны. Если бы патенты сразу подверглись тщательному анализу, во многих из них было бы попросту отказано. И мы были бы избавлены от ханжества и преувеличений, которыми пропитан каждый иск, каждое обращение в суд и каждая апелляция – и со стороны истца, и со стороны ответчика.

Последнюю искру надежды хоть на какое-то примирение угасил недавно Апелляционный суд федерального уровня по Округу Колумбия: в его юрисдикции находятся все апелляции по патентным тяжбам. В прошлом месяце суд отменил чрезвычайно разумное решение, вынесенное в 2012 году федеральным судьей Ричардом Познером, который разбирал одну из кампаний междоусобной войны, конкретно между Apple и Motorola. (Откровенное признание: двадцать лет назад я отслужил год секретарем суда при Познере и с радостью бы вернулся на эту работу и сейчас).

Рассмотрев взаимные претензии технологических гигантов, Познер на Соломонов манер объявил, что обеим сторонам незачем было являться в суд. Их претензии он отмел как «пустые» и «смехотворные», а затем в записи в блоге подытожил свое мнение: система патентного права в США стала «дисфункциональной».

Но апелляционный суд несколько недель тому назад отверг вердикт Познера, сочтя, что его здравое истолкование закона и конкретных патентов (многие из которых выданы на не протестированные новинки) не соответствует прецедентам, то есть той невнятице, которую эта высшая инстанция выдавала до сих пор. И теперь обе стороны смажут еще раз механизм юридических прений и потратят еще много миллионов на спор, не стоящий выеденного яйца.

Если не благодаря вмешательству разумных судей, то как еще можно положить конец затянувшейся патентной войне, покуда быстро растущий, один из самых богатых инновациями рынок современного мира не погиб во взаимных распрях?

Остается некоторая надежда, что на помощь придет Конгресс или Верховный суд США. В этом году на Капитолийском холме рассматривается вполне умеренная реформа патентного права, главным образом направленная на то, чтобы прекратить иски тех держателей патентов, которые в реальности ничего не производят («патентных троллей»). Быть может, этот закон сумеет преодолеть сопротивление лобби.

Верховный суд также предпринял шаги для ограничения той щедрости, с какой апелляционный суд признает патентные права всех и каждого. Решения суда неоднократно отменялись, но пока что недостает четких инструкций и правил применения, которые были ближе и к закону, и к здравому смыслу. В нынешний сезон Суд рассмотрит шесть тяжб по патентам, и, возможно, ограничит экспонентный рост нового вида прав на программное обеспечение – сейчас именно такие права становятся основным оружием в патентных битвах.

Этого мало. Средневековые религиозные войны длились сто лет и погрузили Европу во тьму. На стремительных часах технологических инноваций даже десятилетние религиозные войны производителей смартфонов – это чересчур долго. Но чтобы положить им конец, понадобится что-то вроде вмешательства свыше.

Читайте по теме:

• Президент компании, выпускающей Encyclopædia Britannica
• Выудить знания из тины информации
• Ту ли проблему вы решаете?