Побег за границу как способ
изменить карьеру

Частная практика, офис на Бейкер-стрит, лекции в британском университете. О чем еще мечтать выпускнику юрфака Тверского университета? Дмитрий Гололобов когда-то рассчитывал на большее. Надежды рухнули шесть лет назад вместе с ЮКОСом, Гололобов чудом избежал ареста и вынужденно эмигрировал. Сейчас он считает, что главное — уметь довольствоваться тем, что есть. И ставить новые задачи.

Первые десять лет карьеры Дмитрия Гололобова — поистине хрестоматийная история успеха. Тверской университет он окончил в 1992 году — как раз когда в России только зарождался капитализм. Молодому амбициозному юристу сразу повезло: он попал в команду Тверьуниверсал банка (ТУБ), одного из самых «модных» в начале 1990-х. Три года спустя он уже работал в структурах Михаила Ходорковского. В 28 лет стал заместителем начальника правового управления ЮКОСа.

Он всегда и всем — от идей до одежды — выделялся среди других. Так, никто кроме Гололобова не носил в банке шляпу, вспоминает бывший глава банка «КИТ-Финанс» Александр Винокуров, работавший когда-то в ТУБе. В шарфе и шляпе он напоминал Чайльд Гарольда.

Психологи относят таких людей к гипертимному типу личности. Оптимистичность, способность к высокой активности, непринужденность в общении, эмоциональная яркость, образное мышление — благодаря этому они легко становятся душой общества и берутся за самые трудные задачи. Но окружающие не застрахованы от их эмоциональных вспышек и недостаточной сдержанности. «Он человек эмоциональный. Когда общался, мог завестись, накричать»,— рассказывает бывший сотрудник ЮКОСа. «Выдающееся достижение начальника — когда он может добиться наибольшего эффекта, при этом обидев как можно меньше людей»,— говорит Гололобов сейчас. Был ли он хорошим начальником своим 300 подчиненным? Дмитрий полагает, что скорее среднестатистическим. Выдержать его жесткий стиль руководства и манеру общения мог не каждый.

Вопрос о том, была ли его собственная карьера в ЮКОСе успешной, вызывает у Дмитрия усмешку: «Это оксюморон — успешная карьера в ЮКОСе». Хотя, если говорить о том, что было до 2003—2004 года, то пожаловаться не на что. «Я считаю, что чего мог, того я добился», — говорит Гололобов. Да и на фоне некоторых коллег по ЮКОСу он выглядит сказочно удачливым. Его бывший начальник — Василий Алексанян, в 2003 году ушедший из компании в адвокаты руководства ЮКОСа и вернувшийся три года спустя главой компании, которой уже никто не хотел руководить, в 2006 году, через неделю после назначения, был арестован. Уголовное дело против него было прекращено только летом 2010 года по причине полного отсутствия здоровья. А заместитель Гололобова Светлана Бахмина была задержана в декабре 2004 года и вышла на свободу только в 2009-м.

После ареста Ходорковского в ЮКОСе боялись все сотрудники. Гололобов вспоминает: «Глупо говорить, что кто-то не боялся. Все боялись. Американцы, может быть, меньше, потому что их вряд ли стали бы ловить».

Мысль уехать из России, когда в прокуратуру вызывают каждый день, приходит сама собой. «Я посоветовался с умными адвокатами, и все сказали, что пора уезжать», — говорит Гололобов. Можно было отправиться в командировку и посмотреть, что будет. Благо повод был: накопились бизнес-вопросы в Лондоне.

Дмитрий уверяет, что не собирался уезжать навсегда. Но его обвинили в присвоении акций Восточной нефтяной компании на 3 млрд рублей. Через месяц после отъезда его объявили в международный розыск. Так из главного юриста крупнейшей российской корпорации Гололобов превратился в беглого преступника.

«Для меня всегда дело Ходорковского было вполне понятным: капитал не договорился с властью», — излагает он свой взгляд на «дело ЮКОСа». За эту точку зрения Гололобова многие не любят — он не принадлежит ни к сторонникам Ходорковского, ни к его противникам. «Противники кричат: “Украл!”, я говорю: “Не украл, а раздали”. Сторонники: “Великий менеджер!”, — отвечаю: “Не великий, хороший. Преумножил, но не “родил в муках”». Он признает, что бывший шеф — умный и талантливый человек. Но не Билл Гейтс. Чего больше в его словах — объективности или обиды за себя и других сотрудников ЮКОСа, которые на пике карьеры вдруг потеряли кто работу, кто деньги, кто дом, а кто и свободу?

За шесть лет эмиграции его понимание жизни резко изменилось. Теперь идеальная карьера юриста видится ему так. Профессор чего-то типа Кембриджа, живущий в десяти минутах ходьбы от работы, к которому три раза в месяц приезжают за консультацией крупные юридические фирмы и платят 50 тысяч. Остальное время он пишет книжки и общается со студентами, несколько раз в год выступает экспертом на крупных процессах.

В Лондоне он зарегистрировал частную практику — Gololobov&Co. Офис он нашел в четырехэтажном кирпичном здании на пересечении Бейкер-стрит и Бикенхолл-стрит, минутах в десяти ходьбы от музея Шерлока Холмса. Дмитрий уверяет, что никаких литературных ассоциаций — просто дешево сдавали хороший офис.

«У меня был во многом социальный проект — помогать сотрудникам ЮКОСа. Но потихоньку появилось несколько коммерческих... Ко мне приходят люди, которые преследуются властью и у которых есть специфические проблемы — коммерческо-криминальные, скажем так. Которые не могут пойти к «конвекционным» юристам, а идут ко мне как к человеку, знающему, что где делается», — говорит Гололобов. Он и дальше себя видит только юристом, хотя и не зарекается. Он уже получил три степени LLM и одну PhD. За первым LLM, в сфере корпоративных финансов, Дмитрий отправился в Вестминстерский университет. Новоиспеченного магистра права туда же позвали лектором. Он читает курс по экономической преступности и считает, что его академическая работа движется неплохо. После первого LLM были степени магистра по уголовному (Университетский колледж Лондона) и налоговому (Лондонская школа экономики и политических наук, LSE) праву. Престиж и расположение — главное, что влияло на выбор школы.

В LSE сложная компьютерная система отбора. И год учебы там был самый тяжелый. «Я не был никогда специалистом в налоговом праве. Для меня это было трудно. Британское налоговое законодательство — это 3680 страниц», — говорит Дмитрий. LSE, кстати, выбрал и российский президент-юрист Дмитрий Медведев, когда два года назад выступал перед британскими студентами. «Хотел сходить, но электронные билеты разобрали за 30 секунд. Не успел кнопкой кликнуть», — вспоминает Гололобов.

До того как стать получить степень PhD в Англии, Дмитрий Гололобов успел защитить кандидатскую диссертацию в России и написать книгу про противодействие корпоративному шантажу. «Когда я ходил на допросы в Генпрокуратуру, то видел, что она там на первом этаже продается. Некоторые адвокаты покупали и просили автограф. Следователю я сам подарил», — смеется он. Профессор Питер Олдридж из Колледжа королевы Марии, специалист по экономической преступности, получив письмо от бывшего главного юриста ЮКОСа, согласился стать его научным руководителем. Работа над диссертацией заняла больше двух лет. Защита отличалась от того, как это проходит в России. Два независимых экзаменатора читают работу, вызывают автора для беседы и принимают решение о присвоении степени — по сути они выполняют роль и оппонентов, и принятой в России комиссии.

Дмитрий уверяет, что все его степени — исключительно для саморазвития. Становиться настоящим британским юристом ему не очень-то и хочется. «В Англии юридическая профессия сверхъестественно зарегулирована», — объясняет он. И тем не менее собирается пройти квалификацию.

Сейчас российский адвокат может стать в Англии квалифицированным местным юристом по упрощенной схеме. Для этого надо иметь статус адвоката, знать английский, получить разрешение от регулятора и сдать трехступенчатый экзамен. Разрешение действует пять лет, в течение которых и можно сдать экзамены. Сначала — на общее знание британского права. Затем необходимо доказать знание работы с клиентами и «технической» работы адвоката. «Процедура новая, и еще самому регулирующему органу не до конца понятно, как это делать», — говорит Дмитрий. Но готовится к экзаменам.

На момент отъезда из России Дмитрию было 35 лет, сейчас — 41. Дело ЮКОСа совпало у него с тем периодом, когда у мужчин происходит кризис среднего возраста. За это время, утверждает Дмитрий, в нем прежде всего прибавилось выдержки и спокойствия. Светлана Бахмина, которая после выхода на свободу периодически общается с бывшим начальником, подтверждает, что он стал мудрее и снисходительнее к людям, стал больше видеть в них человеческого. Прежняя жесткость и несдержанность уступили место философскому взгляду на жизнь и людей.

Гололобов говорит, что в результате всей этой истории он очень оценил старый анекдот. Летела птичка, замерзла, упала в коровью лепешку, согрелась, начала чирикать, и ее съела кошка. «Вылез из дерьма — не чирикай», — резюмирует бывший главный юрист ЮКОСа. Сейчас он уверен, что человек должен уметь довольствоваться тем, что у него есть: «Глупо жаловаться и быть недовольным, ведь только Господь знает, кто, где и когда закончит свою жизнь. Поэтому грех жаловаться». Впрочем, это не означает, что нужно ждать, пока все само приплывет. А к чему стремиться — тоже есть. Как говорит будущий британский поверенный, самое большое достижение для профессионала — иметь возможность самому выбирать клиентов.