Лео Бокерия

Лео Бокерия — главный кардиохирург Минздрава РФ, директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии им. А.Н. Бакулева, президент Общероссийской общественной организации «Лига здоровья нации», единственный российский врач, внесенный в список 100 лучших хирургов мира — делает все возможные операции на сердце и считает себя счастливым человеком.

HBR — Россия: Человеческая жизнь в России сегодня ценится невероятно низко. Как вы думаете, почему?

Бокерия: Жизнь у нас никогда не ценилась высоко. Но такой катастрофической ситуации, как сейчас, не было никогда — разве что в годы репрессий. Причина — в девальвации вечных ценностей, в искаженном понимании истории, в сакрализации денег. Чтобы люди начали ценить жизнь, они должны вновь осознать ценность человеческих, в том числе семейных отношений. Возврат к ним должен стать национальной идеей. Либеральная политика в сферах семьи, воспитания, образования, здоровья и культуры недопустима.

Что, по-вашему, важнее — спасение своей жизни или чужой?

Никто не имеет права отвечать на этот вопрос. Конечно, благородство и мужество никто не отменял. Но в любой критической ситуации у человека должно быть право выбора. И упрекать его за сделанный выбор нельзя. В жизни есть место и геройству, и трусости.

У нас принято обращаться к врачам только в критической ситуации. Чем это объясняется и как с этим бороться?

Это так называемый африканский синдром — люди идут к врачу, когда болезнь уже крайне запущена. Объясняется он прежде всего отсутствием развитой инфраструктуры «пациент — врач». На Западе есть семейные врачи — пациенты с ними хорошо знакомы и полностью им доверяют. Наши люди предпочитают лишний раз не ходить в поликлинику — они не знают, к кому попадут, и не хотят стоять в очередях.

Я не говорю, что нам нужны именно семейные врачи, — главное, чтобы люди хорошо знали специалистов, к которым обращаются, доверяли им и могли с ними советоваться.

Доверию между врачом и пациентом способствует система поголовного страхования. Она обеспечивает поддержку каждому: если человек недоволен результатом лечения, авторитетная комиссия выясняет, в чем дело. С другой стороны, если специалисты страховой компании не возражают против выбранного способа лечения, пациент может быть уверен, что все делается правильно. Система страхования защищает и врачей — они могут спокойно работать, не опасаясь, что пациент подаст на них необоснованную жалобу. У нас, к сожалению, между врачом и пациентом очень часто стоит «прокурор», что, с моей точки зрения, совершенно недопустимо.

Другая наша проблема в том, что врачи не чувствуют ответственности за здоровье пациента. Терапевт из ста человек с болезнями сердца к кардиологу отправит только четырех. Кардиолог из ста человек, требующих оперативного вмешательства, отправит к хирургу не больше 30, а остальных продолжит лечить таблетками.

И еще одна существенная причина — отсутствие осведомленности. Если вы в России спросите у прохожих, что такое аортокоронарное шунтирование, вам ответят максимум два процента. В Европе или в Америке — 90 процентов. В свое время Рейган начал свое ежегодное обращение к нации словами: «Американцы стали жить лучше. Полностью освоена операция шунтирования». Вот какое социальное значение придается этому в США!

Вы неоднократно говорили, что нам нужна модель саморазвивающегося здравоохранения. О чем идет речь?

Основа всего — тотальное страхование на крупную сумму. Если все будут застрахованы, люди смогут выбирать для себя хорошие клиники. В них появится ресурс реальных денег, что привлечет производителей медицинского оборудования и лекарств. Возникнет конкуренция на поставку медицинских изделий, исчезнет необходимость в посредниках, снизятся цены. В то же время врачи из непопулярных клиник в борьбе за пациентов начнут повышать свою квалификацию. (Американские и европейские специалисты должны иметь 500 часов непрерывного образования в год. А у нас врач проходит повышение квалификации раз в пять лет. За это время все кардинально меняется!) Это автоматически приведет к переходу на новый уровень медицинского обслуживания. Застраховать всех граждан можно, только если в это будут вкладываться работодатели, государство и, конечно, мы сами.

Каким должен быть руководитель крупной клиники вроде вашей?

Он должен постоянно учиться, участвовать в международных конгрессах, конференциях. Но главное — он должен сам оперировать. Хирургия как вождение автомобиля: если ты знаешь правила и хорошо видишь, тебе цены нет. А правила — это знание предмета, в нашем случае — сердца.