Бюрократия должна
быть устранена

Почти 25 лет назад на страницах HBR Коимбатур Прахалад и я призывали руководителей пересмотреть свои взгляды на то, как можно построить удачный и конкурентоспособный бизнес. Мы говорили о том, что он должен выглядеть как портфолио основных компетенций, а не только как набор товаров или услуг. Осваивая и укрепляя те навыки, которым другие не смогут подражать, организация может добиться конкурентных преимуществ и ускорить свой рост. Несмотря на то, что я до сих пор считаю, что исключительные способности необходимы для исключительной производительности, я все больше и больше верю (как я уже говорил в предыдущей заметке), что даже самые компетентные организации тоже страдают из-за преобладания стержневой некомпетентности. В целом бизнес стал гораздо менее гибким, инновационным и вдохновляющим, нежели он должен и мог бы быть.

Большинство из нас выросло среди организаций, которые соответствуют общему шаблону. Стратегия идет сверху. Власть спускается вниз с высот корпоративных и организационных пирамид. Большие боссы назначают средних, а те мелких. Все соревнуются за повышение. Компенсация напрямую зависит от ранга. Задачи назначаются. Руководители оценивают исполнение. Правила сильно ограничивают свободу. Это рецепт «бюрократии», 150-летний шаблон, пришедший из военных структур, командования и промышленного производства, который составляет основу практически каждой крупной организации на планете. Эти несменяемые принципы бюрократии, которые можно было бы не применять в наших организациях, так как эти принципы делают их бездеятельными, консервативными и скучными. Чтобы найти выход, мы должны будем заново создать архитектуру и идеологию современного менеджмента — две темы, которые совсем не часто обсуждаются в корпоративных залах заседаний и бизнес-школах.

Архитектура. Попросите практически любого нарисовать вам схему его организации — будь то католический священник, инженер программного обеспечения из Google, медсестра в Национальной службе здравоохранения Англии, охранник в шанхайской тюрьме или менеджер по работе с клиентами в — и вам покажут схожие сочетания линий и прямоугольников. Это не схема сети, сообщества или экосистемы — это экзоскелет бюрократии; пирамидальная архитектура «приказов-и-контроля». Это простая регулирующая схема, которая основывается на принципах унитарной власти и статуса. Это одна из самых древних социальных структур, и она подходит для мира, в котором изменения происходят постепенно, а не скачками. Но в гипердинамической среде эта система — жернов на шее.

Читайте материал по теме: Что Питер Друкер знал о 2020-м годе

Строгая иерархия перевешивает опыт и мешает новому мышлению, увековечивая прошлое. Она перераспределяет силы, поскольку повышения даются наиболее политически проницательным карьеристам, а не людям, которые устремлены в будущее или более продуктивны в своей работе. Подобное положение отпугивает инакомыслящих и порождает подхалимов. «Изменникам» трудно привлечь таланты и деньги, поскольку распределение ресурсов контролируется руководителями, в чьих интересах сохранять существующий порядок.

Когда ответственность за принятие стратегии и за выбор направления сосредоточен в верхах организации, несколько высокопоставленных топ-менеджеров становятся единственными, кто может что-то изменить. Если они не хотят адаптироваться к новым условиям или учиться чему-либо новому, то вся компания стоит на месте. Когда организация осознает, что упустила свое будущее, то вина неизменно ложится на небольшую группу опытных руководителей, которые не смогли отказаться от своего обесценившегося интеллектуального капитала. Как мы уже знаем из опыта Советского Союза, централизация является врагом гибкости. Вы не можете поддерживать структуру полномочий передаваемых сверху вниз и стремиться к повышению уровня адаптивности, инноваций и вовлеченности.

Идеология. Деловые люди, как правило, считают себя прагматиками. Людьми, которые гордятся своим здравым утилитаризмом. Это тщеславие. Менеджеры не меньше, чем либертарианцы, феминистки, экологические активисты и приверженцы Fox News, формируют свои взгляды, исходя из идеологических пристрастий. Так какова же идеология чиновников? Всеобщий контроль. Откройте любой специализированный словарь, и вы увидите, что основной синоним для слова «управлять» — «контролировать». «Управлять» тождественно «контролировать».

Читайте материал по теме: Как талант победил капитал

Руководители чтут своего кумира — согласование. Это их миссия — обеспечить всеобщее соответствие техническим нормам, правилам работы, срокам, стандартам качества и корпоративной политике. Более 60 лет назад Макс Вебер назвал бюрократию «самым рациональным известным человечеству способом иметь полный контроль над людьми». Он был прав. Бюрократия — технология управления. Она идеологически и практически против беспорядков. Проблема состоит в том, что во времена перемен именно необычные люди с необычными идеями создают оригинальные бизнес-модели, которые дают необычную отдачу.

В этой среде управление является необходимым, но далеко недостаточным условием для успеха. Возьмите, например, Intel, и подумайте, какой невероятный контроль над тысячами переменных необходим для производства Haswell — семейства 14-нанометровых процессоров. И хотя здесь мы видим невероятный триумф, тем не менее Intel не может заработать на стремительном росте рынка мобильных устройств. Более 60% выручки компании по-прежнему привязаны к персональным компьютерам, и менее 3% приходит от убыточного блока «Mobile & Communications».

Неограниченный контроль вредит организационной жизнеспособности. Гибкость, в независимости от того, идет ли речь о биологической или коммерческой сфере, требует экспериментов, которые, скорее всего, пойдут не так, «как нужно», — ужасающая реальность для тех, кому поручено не допустить ошибок. Истинно инновационные идеи по определению аномальны, и поэтому, вероятно, будут скептически восприняты в культуре, где все помешаны на конформизме. Вовлеченность персонала также отрицательно коррелирует с контролем. Сузьте рамки человеческой свободы, и вы сократите возможность мечтать, воображать и вносить свой вклад в общее дело. Это абсурдно, что взрослый человек может принять решение о покупке автомобиля за 20 тысяч долларов, а на работе не может получить офисное кресло за 200 долларов без подписи босса.

Читайте материал по теме: Кодекс эффективного руководителя

Не путайте: контроль важен для уравнивания, создания дисциплины и ответственности. Но свобода не менее важна. Если организация собирается обогнать будущее, то люди должны свободно нарушать правила, рисковать, искать обходные пути, проводить эксперименты, преследовать свои цели. К сожалению, менеджеры часто воспринимают контроль и свободу как взаимоисключающие факторы, как взаимоисключающих соперников, как коммунизм и капитализм, а не как идеологические дополнения, такие как милосердие и справедливость. Пока контроль превозносится за счет утраты свободы, наши организации будут оставаться некомпетентными в своей основе.

И нет другого пути, чтобы с этим справиться: бюрократия должна умереть. Мы должны найти способ грамотно использовать плюсы бюрократии, такие как точность, последовательность и предсказуемость, в то же время убивая ее. Бюрократия как структурно, так и идеологически, несовместима с требованиями XXI века.

Кто-то может возразить, что самая большая проблема, стоящая перед современными руководителями большого бизнеса, — это чрезмерные доходы акционеров, или тот факт, что корпорации слишком долго игнорировали свои социальные обязанности перед социумом. Это действительно проблемы, но они не так быстро накапливаются и не настолько остры, как задача победы над бюрократией.

Во-первых, в мире лишь меньшинство работает в открытых акционерных обществах, живущих по законам (и изъянам) американского капитализма. Бюрократия же является универсальным фактором.

Читайте материал по теме: Эпохи менеджмента: краткая история

Во-вторых, большинство прогрессивных лидеров, такие как Тим Кук в Apple или Винит Найяр, бывший генеральный директор HCL Technologies, уже понимает, что приоритет в бизнесе — сделать что-то по-настоящему удивительное для клиентов, что доходы акционеров — это лишь одна сторона успеха, а краткосрочные расчеты окупаемости инвестиций не могут быть использованы в качестве единственного оправдания стратегических инвестиций, и поскольку права корпораций ныне уточняются общественным компромиссом, предприятия должны реагировать на более широкие потребности общества, в котором они работают. Все это становится наиболее важным для просвещенных менеджеров. Да, еще предстоит много работы, дабы гендиректора могли улучшить производительность в долгосрочной перспективе, но работа уже идет. И хотя некоторые руководители ворчат, что англо-саксонские инвесторы дальше своего носа не видят, их аргументы разбиваются в тот самый момент, когда вы понимаете, что инвесторы часто обращаются с радостью к быстрорастущей компании, чья прибыль растет гораздо быстрее, чем в среднем по рынку.

Проще говоря, на этом этапе истории бизнеса прибыль от реформированного капитализма, которая раньше была существенной, бледнеет по сравнению с прибылью, которую можно было бы пожинать от создания организаций, которые полностью реализуют способности своих сотрудников.

Я встречаю немного руководителей во всем мире, которых можно назвать поборниками бюрократии, но при этом я не вижу и тех, кто бы активно искал альтернативу этой закостенелой системе. Слишком долго мы играли по этим правилам. Мы сгладили корпоративные иерархии, но не устранили их. Мы восхвалили расширение возможностей, но не распределили исполнительную власть. Мы поощрили сотрудников говорить, но не позволили им устанавливать стратегию. Мы были сторонниками инноваций, но систематически не демонтировали барьеры, которые все равно инновациям препятствуют. Мы говорили (бесконечно) о потребности в изменении, но не учили сотрудников, как быть внутренними активистами. Мы осудили бюрократию, но не свергли ее; и теперь мы должны это сделать.

Мы должны считаться с фактом, что любая программа изменений, которая не борется с жесткостью в архитектуре или с идеологическими предубеждениями бюрократии, фактически ничего сильно не изменит. Мы должны помнить, что бюрократия была изобретением, и что бы ее ни заменило, это тоже будет изобретение — свод совершенно новых управленческих принципов и процессов, которые помогут нам использовать в своих интересах регулирование, не применяя при этом старые методы, и это все максимизирует эффективность, не удушая инноваций, повышает дисциплину, не гася свободу. Мы можем вылечить основную некомпетентность корпорации — но только смелым и совместным усилием, дабы выкоренить бюрократию раз и навсегда.

Читайте по теме:

• Пусть NASA займется делом
• Эпоха сверхспециализации
• Осознанность, эмпатия… Или чему может научить дизайн