Правила борьбы
с рейдерами

НА ПЕРВОМ ЭТАПЕ РАЗВИТИЯ НОВОГО КАПИТАЛИЗМА российское предпринимательство страдало от разного рода рэкетиров — адептов теории, согласно которой «надо делиться». Вылечившись от этой болезни, бизнес подхватил другую: его начали одолевать рейдеры — захватчики, одержимые желанием любой ценой установить контроль над чужим бизнесом, чтобы потом, расчленив, продать его и заработать на разнице в цене.

Меняются времена — меняются требования к предприятиям и их руководителям. В новых условиях российскому менеджменту очень важно научиться защищать свой бизнес от рейдеров. Враждебные поглощения — обычное явление и в развитых странах. Западные рейдеры тоже действуют жестко и подчас нарушают законы — посмотрите голливудские фильмы «Уолл-стрит» или «Красотка». Так что навык противостояния захватчикам важен не только в условиях молодой рыночной экономики. Правда, в развитых странах даже враждебные поглощения чаще всего проводятся с соблюдением правовых норм, чего пока не скажешь о российской практике. В любом случае профилактика рейдерских атак сделает компанию сильнее, ведь захватчики нападают только на уязвимые предприятия. Я уже пять лет работаю в сфере защиты от рейдеров и за это время хорошо изучил как самих «санитаров леса», так и компании-жертвы, поэтому могу предложить действенные способы защиты предприятий от враждебного захвата полукриминальными «бизнесменами».

Происхождение вида

Начнем с определения. В английском языке слово raider означает военное или вооруженное торговое судно, которое самостоятельно ведет боевые действия на море или в океане, нападая на корабли противника. Рейдерство, то есть пиратство — вооруженные грабежи и захваты, — особенно процветало во время борьбы за колонии и обычно освящалось благословением монарха. У каждого капитана корабля-захватчика была охранная грамота, выданная тем или иным величеством и заранее одобрявшая все, что совершит ее обладатель. Объясняется такая милость к пиратам просто: по возвращении на родину они делились награбленным с оберегавшим их королем. Случалось, правда, что монаршему двору добыча казалась ничтожной, тогда незадачливого рейдера в оковах держали в тюрьме, пока он не вспоминал, на каком острове зарыл добычу, и не делился ею с казной. Бывало и так, что рейдеры с охранными грамотами разных монархов сталкивались в борьбе за один и тот же лакомый кусок…

С тех пор природа рейдерства претерпела значительные изменения, хотя, безусловно, какие-то параллели между теми и нашими нынешними рейдерами провести можно, недаром именно так стали называть захватчиков предприятий.

Как бы мы ни относились к российскому рейдеру, как близко ни приближался бы он к границам правового поля, все-таки он не бандит. Его профессия явно «беловоротничковая». Теорию портфельных инвестиций он знает лучше, чем воровской жаргон. На заседаниях советов директоров крупных корпораций он появляется чаще, чем на криминальных сходках — будем объективны, дабы у читателя не создалось монохромной, искаженной картины происходящего. Да, рейдер по определению поглощает или помогает насильственно поглощать предприятия. Вместе с тем сами слияния и поглощения зачастую обходятся без стрельбы, сломанных носов и даже без судебных исков, налицо все признаки доброй воли и желание обеих сторон совершить сделку. Именно так, на удивление тихо и мирно, проходила реструктуризация банковской отрасли — резкое сокращение численности региональных банков за счет поглощения крупными московскими финансовыми институтами.

Самые удачливые рейдеры входят в списки богатейших людей России, публикуемые журналом Forbes, заседают в Государственной думе или Совете Федерации РФ. Захватчики не случайно появились в деловой экосистеме, они выполняют свою функцию санитаров корпоративного леса — нападают на слабых и больных и держат в тонусе остальных.

И все же российское бизнес-сообщество не жалует рейдеров. Потому, во-первых, что их цель — обогащение любой ценой — цинична и неблагородна, а во-вторых, методы отечественных рейдеров не только неэтичны, но подчас и незаконны. Рейдеру неважно, в какой отрасли работает предприятие-жертва, он не собирается его развивать. На охоте за активами он стремится, «стреляя, не повредить шкурку». Временно снизить капитализацию поглощаемого объекта — это обычный рейдерский ход, но причинить ущерб самому предприятию значит снизить прибыльность всей операции, а это признак дремучего непрофессионализма.

Как правило, рейдеры действуют по стандартной схеме: инициируют судебный иск (обычно от лица миноритарных акционеров компании) и добиваются обеспечительного решения суда (в случае АО «Кузнецкие ферросплавы» истец владел одной акцией). Имея это решение на руках, формируют альтернативный менеджмент и совет директоров, после чего новое «законное» руководство пытается захватить контроль над предприятием. Если нужно, применяют силовые методы (иногда привлекают ОМОН), как было на заводе «Кристалл» и других предприятиях. Судебные постановления также можно использовать для создания системы двойного реестра (АО «Нижегородский масложировой комбинат») и списания акций со счетов законных владельцев с их последующей продажей «добросовестным» приобретателям («Котласский ЦБК» и «Братский ЛПК»). С помощью судебных решений легко дестабилизировать работу предприятия-жертвы. Вовремя пуская в ход многочисленные определения разных судов, налагающих арест на активы компании, можно совершенно парализовать предприятие (АО «Афанасий-пиво», АО «Тверь-пиво», АО «Криогенмаш»), после чего попытаться шантажом добиться цели. Кстати, того же эффекта иногда добиваются мелкими, но точно выверенными пакостями. В моей практике был случай, когда региональный рейдер завладел правом собственности на земельный участок вокруг производственного комплекса и выпустил там два десятка сторожевых собак, создав владельцам и арендаторам большие проблемы. Урегулировать их защитникам комплекса удалось не сразу, причем только законными действиями.

Портрет антигероя

Итак, рейдер — не портфельный инвестор, а спекулянт в худшем смысле этого слова, не бизнесмен, а временщик и шантажист, к тому же — очень плохой человек, не почитающий библейские заповеди. И все-таки повторю: рейдер (при условии, что он чтит законы) необходим. Без рейдерской угрозы наша экономика стала бы заповедником неэффективных, структурно и морально устаревших предприятий, на которых самодуры-крепостники выдавливали бы последние соки из стремительно нищающего пролетариата.

Несмотря на свой омерзительный моральный облик, рейдер очень эффективен — в этом его серьезное достоинство. Он не консервирует убыточные активы, а быстренько, за два-три месяца, «спуливает» их стороннему покупателю. Он не держит в штате пьяниц и несунов, не жалует заводских горлопанов. Вся эта публика, которую прежний директор из патерналистских соображений нянчил, увещевал и перевоспитывал, после захвата очень быстро оказывается за проходной.

Забавно, что бизнесмены из бывших советских руководителей, сталкиваясь с рейдерами, часто неправильно вычисляют истинного врага. На одном из атакованных предприятий, с которым мы работали, генеральный директор — крепкий хозяйственник советской закваски, был уверен, что «воду мутит» уволенный за пьянство начальник отдела сбыта. На самом деле тот был всего лишь пешкой в крупной игре московской инвестиционной компании.

Захватив недвижимость, рейдер не станет терпеть ушлых арендаторов, привыкших платить десять долларов за квадратный метр в кассу предприятия и еще десять — в карман «красного директора». Захватчик, вступив в управление новой собственностью, сразу обнаружит этот маленький коррупционный сговор и поставит арендатора перед выбором: или со следующего месяца вместо десяти баксов гоните сто десять, или, извините, вон с территории.

Рейдер — это мастер предпродажной подготовки актива. Он немедленно выявит ранее неизвестные или забытые возможности для извлечения прибыли и за свой счет (если это не предполагает серьезных затрат) сделает все, чтобы повысить цену предприятия.

Дополняя образ антигероя, скажем, что рейдер немыслим без административного ресурса; без него это мертвый рейдер или рейдер, сидящий в тюрьме. Если после первой же операции захватчик не пускается в бега и остается в бизнесе, значит, где-то под сердцем держит заранее отпускающую ему все грехи бумажку, подписанную влиятельным покровителем, этаким ангелом-хранителем. Ну а кроме охранной грамоты у рейдера всегда есть полдюжины визиток, в которых указаны его высокие должности в несуществующих или обманчиво звучных компаниях.

Кадровый состав рейдерских компаний обычно пополняется за счет следующих социальных групп:

• бывшие сотрудники силовых и фискальных структур

• студенты провинциальных или второстепенных московских вузов, преимущественно экономических и юридических факультетов;

• разорившиеся предприниматели;

• интеллектуальная часть криминалитета.

Для типичного сотрудника рейдерской компании характерны следующие черты:

• алчность;

• сильный комплекс аутсайдера и не менее сильная решимость любой ценой достичь успеха;

• авантюризм, неуважение законов, пренебрежение нормами морали;

• толерантность к насилию, готовность применять силу

• социальная мобильность — способность быстро воспринимать новые рейдерские ноу-хау, экстенсивно развивать их в новых регионах, на новых проектах (объектах), в составе новых команд.

Вот резюме потенциального кандидата, размещенное на специальном сайте: «Профессия: разведчик. Профессиональные навыки: опыта работы в области корпоративного права нет, но есть огромное желание научиться работать. Обладаю всеми чертами потенциального рейдера. Коммуникабелен, ответственен, уверен в себе. Идеален как разведчик (легко вхожу в контакт с людьми, умею убеждать). Опытные бойцы, возьмите в ученики или хотя бы помогите советом. График: готов пахать семь дней в неделю».

Методы

Рейдеры вынуждены постоянно штудировать законодательство, чтобы изобретать новые способы «честного» отъема чужой собственности. Законодатели медленно, но верно перекрывают им все лазейки. Схема, которая еще вчера была предметом профессиональной гордости рейдера, вполне вероятно сегодня в глазах бизнес-сообщества уже не comme il faut, а завтра и вовсе может привести незадачливого захватчика на тюремные нары. Раньше у рейдеров очень

популярен был институт банкротства. Например, известнейшая захватническая компания много раз использовала вот такую схему: давала крупным московским универмагам на реализацию партию обуви, а потом исчезала с глаз долой, лишая магазин-дебитор возможности расплатиться с долгом. Веселая на первый взгляд история с неуловимым кредитором обычно заканчивалась стандартно и невесело — банкротствами крупнейших магазинов столицы.

Притчей во языцех стали и «купленные» решения далеких региональных судов, криво пришитые к сути московских и подмосковных хозяйственных споров и тем не менее имеющие законную силу на всей территории нашей родины. Такие судебные решения, как правило, удивительно односторонне и пристрастно толковали право в пользу одной из сторон корпоративного конфликта, представленной в нем рейдерами. Справедливости ради следует отметить, что толку не будет и от противоположной меры, согласно которой хозяйственные споры должны рассматриваться судами по месту нахождения объекта недвижимости или фирмы. Крупные регионы добавками к зарплатам, льготным улучшением жилищных условий и прочими благами давно уже подмяли под себя некогда независимую судебную власть, а значит, у иногороднего жалобщика будет мало шансов добиться справедливости на «чужом» судебном поле.

Какое-то время назад рейдеры в своих целях активно использовали институт охранных предприятий. Частных лицензированных охранников и сотрудников силовых госструктур, работающих на подряде у коммерческих организаций, легко можно было втянуть в споры хозяйствующих субъектов (самый обычный предлог — физическая защита судебных приставов). Силовое обеспечение захватов нередко приводило к широкомасштабным схваткам спорящих сторон. Власти намекнули рейдерам, что не хотят, чтобы в новостных передачах мелькали разбитые носы незадачливых участников дележа имущества. «Санитарам леса» пришлось искать иные способы достижения своих целей. Новое обширное поле полукриминальной деятельности рейдеры начали осваивать, после того как поняли, что можно, не отнимая собственности, украсть саму фирму, которой эта собственность принадлежит. Они наловчились составлять поддельные протоколы собраний участников богатых ООО и затем регистрировать нужные им изменения уставных документов в налоговой инспекции, которая почему-то довольно долго проявляла в таких ситуациях прекраснодушие и близорукость.

Кроме игры «украсть фирму» была популярна и другая забава — «потырить реестр» акционерного общества. Рейдеру удавалось заинтересовать реестродержателя предприятия-жертвы, после чего происходили странные вещи: по поддельным доверенностям акции вдруг начинали утекать подставным лицам, контролируемым захватчиком, и в день икс реальные акционеры оказывались у разбитого корыта.

В более мягком варианте коррумпированный реестродержатель не решался идти на явное преступление, а «всего лишь» оперативно снабжал захватчика информацией обо всех акционерах компании-жертвы и о последних зарегистрированных сделках с ее акциями.

Не забывают рейдеры и про массовую скупку акций, популярную еще с чеково-ваучерных времен. В последние годы чаще всего они применяли этот ход, когда речь шла не об акциях, а о паях, удостоверяющих долю бывших колхозников в общей собственности на землю. Рейдеры активно поработали в ближайшем Подмосковье: в результате сельскохозяйственное земледелие в радиусе 100 км от МКАД практически истреблено. Бал правит коттеджная застройка.

Мне довелось консультировать одну из сторон, борющуюся за права на лакомый объект общей долевой собственности. В этой истории был установлен до сих пор не превзойденный рекорд: в битве за земельный актив сошлись четыре инвестиционных структуры. Затем появилась пятая, чисто гринмейлерская, и тогда спорщики объединились против чужака. Пятый претендент даже не смог провести собрание пайщиков и позорно ретировался, а оставшиеся с удвоенным пылом продолжили свои разборки.

Волки и овцы

Физиономия рядового рейдера более или менее определилась, о том, кто посылает его на войну, мы еще поговорим, а теперь разберемся с тем, кто становится жертвой. Чаще всего подвергаются атаке:

• «красные директора»;

• неудачливые и вороватые бизнесмены;

• преуспевающие предприниматели — владельцы компаний со значительной долей рынка или мощными финансовыми потоками;

• владельцы особо ценных земельных участков или объектов недвижимости;

• неорганизованные бизнесмены, которые не сумели договориться и консолидировать акционерный капитал;

• одиночки, не имеющие серьезного силового или административного прикрытия.

Чрезвычайно уязвимо для рейдерских атак так называемое семейное предприятие. Представьте себе: владелец компании — директор, его бывшая любовница — главбух, сын — заместитель по производству, невестка, дочка главбуха, — начальница планового отдела. Вся эта компания владеет 80% акций предприятия. Картина до боли знакомая. Что посоветовать таким семейным акционерам? «Берегите общего внука, — грустно сказал им представитель компании-защитника, в прошлом сотрудник уголовного розыска. — Если он завтра не придет с прогулки, то вас будут шантажировать всеми 80% акций». Рейдеры нынче не церемонятся в выборе средств.

Кого обычно не трогают рейдеры? Сильных, здоровых, крепких, зубастых, защищенных. Такие как раз нападают сами. Повторю: сильные, здоровые, крепкие, зубастые, защищенные корпорации поедают всех остальных в необъявленной гражданской войне. Рейдер — всего лишь исполнитель. Если сегодня вам позвонил вице-президент солидной инвестиционной компании и предложил за ваш завод 30% от его реальной рыночной стоимости, туманно намекнув на возможность возникновения неких юридических коллизий в случае вашего отказа, значит, вы знаете, кто заряжает пистолет и спускает курок. Глупо обижаться на подозрительных личностей с сомнительными бумажками, которые начнут крутиться вокруг вашей компании уже завтра.

Увы, чтобы досконально разобраться в ситуации, придется слегка подпортить светлый образ уважаемого инвестиционного банкира. Российский инвест-банкир с самого начала был развращен сверхприбылями: государство когда-то дало ему игрушку под названием ГКО, которая позволяла, не напрягая мозговые извилины, зарабатывать до 180% годовых.

Вложив клиентские деньги в сверхдоходную пирамиду, инвест-банкир сверху вниз глядел на западных коллег и снисходительно посмеивался над их вымученными пятью-шестью процентами годовой доходности по клиентским вкладам: «Мы, черт возьми, emerging market!»

Недооцененность российских активов также оказалась на руку инвест-банкиру. Страна стала большим инвестиционным испытательным полигоном: деньги, вложенные наобум в одну из «голубых фишек», за пятилетку утраивались. В 1998 году привычная схема работы инвестиционного рынка была сломана. Вдруг обнаружилось, что после краха пирамиды госзаймов иных вариантов вложения с трехзначной доходностью нет. Торговля оружием не в счет, она для узкого круга «своих». Инвест-банки и их клиенты-рантье попали в сложное положение. Куда податься, если в одночасье все финансовые казино закрылись, а привычка играть на деньги осталась? На ловца и зверь бежит: рейдер, не без труда просочившись в кабинет инвест-банкира (тот поначалу стыдился знакомства со столь одиозным персонажем), прописался там надолго. Теперь его принимают с парадного входа и со всеми почестями. Инвест-банкир быстро понял, что ему необходим рейдер, который:

• обеспечивает привычную инвест-банкиру и его вкладчикам сверхдоходность, спасая банк от банкротства;

• обладает ноу-хау зарабатывания сверхприбылей за короткие сроки;

• берет на себя грязную работу — таскает каштаны из огня, оставляя инвест-банкиру неопасную роль зрителя на корриде;

• готов тиражировать захваты по городам и весям, увеличивая тем самым прибыль инвест-банкира;

• постоянно нуждается в деньгах для расширения бизнеса;

• зачастую не может сам проглотить — освоить — захваченное, вследствие чего вынужден жирные промышленные и земельные куски отдавать банку;

• постоянно ходит по краю неправового (читай: уголовного) поля, отчего очень уязвим и сговорчив.

Стратегический альянс нищего, но очень агрессивного рыцаря и респектабельного, но очень жадного до денег толстосума в свое время вверг мир в крестовые походы и способствовал открытию Америки. В наших социально-исторических условиях аморальные деньги в сочетании с аморальными ноу-хау породили в России феномен третьего (вслед за коллективизацией 1930-х и ваучерной приватизацией начала 1990-х) черного передела собственности.

Правила защиты

Рейдер отбирает многое у многих в пользу немногих. То есть — вспомните историю английских огораживаний, марксистскую политэкономию — помогает концентрировать собственность. Ну и что в этом плохого? — спросите вы. Закон экономического естественного отбора убьет и проглотит слабых субъектов экономики и одновременно обогатит и возвысит сильных, ведь так?

Нет, ни в коем случае. Рейдерство губительно для экономики. Даже если рейдеры оптимизируют хозяйственные процессы на втянутых в передел предприятиях, то лишь для извлечения максимальных краткосрочных спекулятивных прибылей. Времени нет поднимать объект, потому что есть бюджет, жесткие сроки и желание заказчика. Как правило, отъем и грабеж идут под аккомпанемент газетной и телевизионной шумихи. Один наш знакомый рейдер, пользующийся по своему статусу неприкосновенностью, для «объективного» освещения своих захватов прикупил еженедельную газету, и его журналисты, по команде, раз в неделю негодовали по поводу коррупционных делишек конкурентов хозяина.

Методы работы рейдеров чем-то напоминают подсечно-огневое земледелие, которое практикуют первобытнообщинные племена Юго-Восточной Азии и Океании.

Что посоветовать рядовому директору, который хочет защитить себя от недружественного поглощения?

С одной стороны, каждый случай уникален и требует особого подхода. С другой стороны, подытожив многолетний практический опыт, я могу предложить несколько рекомендаций на тему «Как не потерять свой бизнес».

Начнем с того, что владелец должен любить свое предприятие, холить его и лелеять. Не держать на голодном пайке в периоды, когда возникают кассовые разрывы и особенно остро нужны денежные средства. Не прикрывать доходами от прибыльного бизнеса дыры в балансе убыточного или имиджевого проекта. Не накапливать долги, особенно те, что могут инициировать процедуру банкротства предприятия-должника. Следить, в частности, чтобы не было долгов по налогу на имущество и за аренду земельного участка, на котором расположено предприятие.

В России владелец компании должен активно участвовать в ее работе и располагать независимыми от топ-менеджеров источниками информации о происходящем на объекте. Он должен знать настроение сотрудников предприятия и рядовых акционеров, поддерживать умеренно дружелюбные рабочие отношения с местными властями, трезво оценивать лояльность каждого топ-менеджера и крупного акционера. И на всякий случай иметь длинную «скамейку запасных» кадрового резерва. Это элементарная гигиена, которая поддерживает здоровье предприятия, но не гарантирует ему долгую и счастливую жизнь.

Перечислю некоторые меры по профилактике рейдерского поглощения.

Дружить с представителями реестродержателя и налоговой инспекции. Две самые опасные ловушки для владельца компании таят именно эти две структуры. С ними надо дружить. Они как минимум должны четко исполнять предусмотренные законом обязанности и не играть на стороне противника; как максимум — могут предупреждать предприятие о любых подозрительных «шевелениях» вокруг его активов: нестандартных обращениях и операциях, связанных с его акциями и долями.

Не разглашать информацию о своей компании. Предприятие должно вспомнить советские времена с их культом «великой тайны» и избрать политику разумной информационной закрытости. Есть сведения, предоставлять которые тем или иным группам лиц (акционерам, контрольным, судебным органам и пр.) требует действующее законодательство. Сверх этого — ни капли информации. Враг может быть везде. Излюбленный рейдерский способ сбора данных о намеченном к захвату предприятии — действовать под маской представителя западного инвестора или корреспондента, собирающего материалы об отрасли для хвалебного очерка.

Помнить о потенциальных информаторах. К информаторам, за которыми обычно охотятся рейдеры, относятся: уволенный кассир, куратор из налоговой инспекции, отправленная в отставку «крыша», с треском вылетевший ворюга-управляющий, ЧОП, с которым не возобновили контракт, арендатор, которому вдвое подняли ставку. Список можно продолжать.

Поддерживать лояльность персонала. Предприятие должно вовремя выявлять очаги всех крупных трудовых споров и гасить их. Персонал должен быть однозначно лоялен собственнику. В период открытого противостояния нельзя допустить возникновения на предприятии внутренней «пятой колонны» недовольных.

Создавать положительный имидж предприятия. Тут требуется кропотливая многолетняя работа. Важно, чтобы местное население и власть хорошо относились к компании. В случае кризиса это очень пригодится. Если в ходе противостояния областное или районное руководство выступит против захватчиков (как правило, «чужих» — московских, питерских или просто иногородних), предприятие получит серьезную поддержку.

Правильно структурировать активы. Бизнес необходимо структурировать таким образом, чтобы затруднить его захват и особенно — перехват финансовых потоков. Учебники по теории слияний и поглощений предлагают многочисленные защитные техники, например такие, как «ядовитая пилюля» и «золотой парашют». Разумное и творческое создание различного рода обременений по объекту подобно возведению последней линии обороны. Такого рода приемы сильно омрачают захватчику радость победы. Допустим, он заполучил-таки вожделенную компанию, но, например, после передачи заводского забора и подъездных путей на баланс дружественной прежнему владельцу компании, или без электрических мощностей, или с обязательством каждый год выплачивать бывшему директору компенсацию в миллион долларов… Однако здесь важно знать меру. Положения законодательства о притворных, недействительных и ничтожных сделках никто пока не отменял.

Знать врага в лицо. Своевременная диагностика опасного заболевания — залог правильного выбора лекарств и спасения всего организма. От верного и быстрого ответа на вопрос: «Кто нас ест?» — зависит выбор защитных мер и союзников, оценка бюджета защиты.

Помощь со стороны

У любой российской компании есть свой «скелет в шкафу». Практически не бывает неуязвимых предприятий. Десятки проведенных due diligence на предприятиях различных отраслей и регионов дают мне право утверждать это со всей определенностью. Скажем, провели приватизацию по процедуре, которая была в свое время типовой и предписанной сверху, но в которой чиновники-двоечники допустили типовую ошибку, делающую приватизационную сделку оспоримой. Или не оформили права на половину недвижимости. Иногда забывают надлежащим образом оформить решения мажоритарного акционера протоколами собраний участников. Как правило, в истории каждого предприятия есть некий день икс, после которого оно активно подчищает прошлые огрехи и начинает жить добродетельно. Стремление выйти из тени обычно связано с тем, что бизнесом заинтересовываются контрольные органы, зарубежные партнеры, потенциальные инвесторы или кредиторы и т.п.

Таким образом, абсолютно неуязвимых предприятий не существует, поэтому в случае, если рейдеры, несмотря на все профилактические меры, атакуют предприятие, нужно решить, сможет ли компания сама справиться с бедой или стоит привлечь на помощь силы со стороны.

Самолечение — неплохой вариант, относительно дешевый и эффективный, но лишь при соблюдении двух условий:

• в группе защитников есть компетентные специалисты;

• персонал абсолютно лоялен руководству компании.

Последнее условие жизненно важно. Решения защитной группы, ее тактические и стратегические цели и задачи, ее состав должны на все время защиты оставаться тайной для нападающих.

Бывает так, что в трудной ситуации чудесным спасителем, рыцарем на белом коне, к которому обращается от ощущения безысходности владелец бизнеса, становится компания, предлагающая лучшие условия, нежели те, что навязывают захватчики. То есть спасение приходит через добровольное поглощение. Российский опыт тем не менее свидетельствует, что примерно в половине случаев «белый рыцарь» вовсе не белый: он, как правило, и есть инициатор, разработчик или заказчик захвата, просто он спокойно ждет в тени, пока «закошмаренное» предприятие само не сдастся ему на милость.

Помимо описанных двух способов защиты, предприятие может воспользоваться услугами специализированной консалтинговой или юридической компании, которая берет на себя вопросы юридического и организационного (не силового) противодействия стратегии нападающих. Заранее

определяется бюджет защитной операции, объем полномочий консультантов и передаваемой им информации, круг контактных лиц — и начинается работа. По своему опыту могу сказать, что ни одно из предприятий, прибегнувших к услугам профессиональных антирейдеров, не было «съедено», то есть поглощено по низкой, нерыночной стоимости.

После захвата бизнес обычно травмирован. Риски увеличены. В рейдерских «трофейных» предприятиях следы операций по зачистке прежних грехов и издержек периода военного захвата видны невооруженным глазом. Нередко рейдер для продажи захваченного объекта вынужден демонтировать собственные осадные конструкции в виде специфических судебных решений, искусственных обременений, снимать обеспечительные меры, возвращать юридическому лицу выведенные на время захвата ключевые активы и т.д.

Но все эти недостатки компенсируются сладкой ценой. Рейдер спешит зафиксировать прибыль и перейти к осаде следующей цели. В российских условиях сформировался еще один класс, извлекающий прибыли из рейдерских операций. Скупщик недвижимости, в отличие от инвест-банкира, не ссужает рейдера деньгами под его текущие операции и не участвует в его прибыли. Он просто дешево и без лишних вопросов скупает у рейдера захваченный и первично вычищенный объект, а затем уже за свой счет доводит до необходимой степени юридической чистоты.

Известное решение Конституционного суда позволяет спокойно спать так называемым добросовестным приобретателям даже проблемных объектов недвижимости (в том числе и «добросовестным» скупщикам краденого), правда, с одной важной оговоркой: если налоговая инспекция не докажет, что цена приобретения объекта была сознательно занижена в целях уклонения от налогообложения. В последнем случае есть серьезный риск признания сделки ничтожной.

• • •

Тема рейдерства сейчас в моде. Недоучки-юристы объявляют себя умельцами защиты от поглощения. Криминально-разночинская шпана выдает себя за мастеров отъема недвижимости. Рейтинги, телепередачи, круглые столы, сто тысяч курьеров… Все это только напускает туману в и без того запутанный бизнес российских M&A.

Государство честно ловит и сажает в тюрьму каждого сотого захватчика предприятий. Непойманные девяносто девять самодовольно резвятся на свободе. Обрастают финансовым жирком и избираются в депутаты, получают депутатскую неприкосновенность. Возглавляют неформальные рейтинги. Наращивают капитализацию. Выходят на мировой фондовый рынок через IPO. Ездят на мировые экономические форумы. Представляют в глазах мирового сообщества будущее — надежду России. Темное это будущее.

Глядя на безрадостную картину разгула рейдеров-захватчиков в российской экономике, так и хочется воскликнуть: доколе?! Но автор не согласен с коллегами, уверенными, что полукриминальное рейдерство и рейдеры в России надолго. Ваш покорный слуга придерживается противоположного мнения. Русский рейд при смерти. И смерть его будет прилюдной, шумной и показательной. Так называемое «дело Гипромеза» обсуждают бабушки в очередях. Массовые газеты и популярные телеведущие объяснили им, что к чему. Проведена беспрецедентная компания экономического ликбеза по вопросам враждебных поглощений. И это неспроста…

Самодеятельный рейд обречен, потому что государственная мегакорпорация «Россия» становится самым активным и результативным игроком на рынке M&A. В свое время Красная Армия расстреляла десятки тысяч махновских вольных бойцов — вскоре после того как те справились со своей тактической задачей: смели арьергард «белых» и обеспечили «красным» взятие Крыма.

Волки-рейдеры съели всех слабых овечек российского корпоративного стада и сконцентрировали собственность в формате, удобном как для контроля, так и для дальнейшей мегаконцентрации. Теперь новым распорядителям консолидированных активов не нужна конкуренция со стороны партизан-фрилансеров.

Меры по профилактике рейдерского поглощения

Что посоветовать директору, который хочет защититься от враждебного поглощения? Подытожив многолетний практический опыт, могу предложить несколько рекомендаций на тему «Как не потерять бизнес».

• Дружить с представителями реестродержателя и налоговой инспекции. Две самые опасные ловушки для владельца компании таят именно эти две структуры. С ними надо дружить. Они как минимум должны четко исполнять предусмотренные законом обязанности и не играть на стороне противника; как максимум — могут предупреждать предприятие о любых подозрительных «шевелениях» вокруг его активов: нестандартных обращениях и операциях, связанных с его акциями и долями.

• Не разглашать информацию о своей компании. Предприятие должно вспомнить советские времена с их культом «великой тайны» и избрать политику разумной информационной закрытости. Есть сведения, предоставлять которые тем или иным группам лиц (акционерам, контрольным, судебным органам и пр.) требует действующее законодательство. Сверх этого — ни капли информации. Враг может быть везде. Излюбленный рейдерский способ сбора данных о намеченном к захвату предприятии — действовать под маской представителя западного инвестора или корреспондента, собирающего материалы об отрасли для хвалебного очерка.

• Помнить о потенциальных информаторах. К информаторам, за которыми обычно охотятся рейдеры, относятся: уволенный кассир, куратор из налоговой инспекции, отправленная в отставку «крыша», с треском вылетевший ворюга-управляющий, ЧОП, с которым не возобновили контракт, арендатор, которому вдвое подняли ставку. Список можно продолжить.

• Поддерживать лояльность персонала. Предприятие должно вовремя выявлять очаги всех крупных трудовых споров и гасить их. Персонал должен быть однозначно лоялен собственнику. В период открытого противостояния нельзя допустить возникновения на предприятии внутренней «пятой колонны» недовольных.

• Создавать положительный имидж предприятия. Тут требуется кропотливая многолетняя работа. Важно, чтобы местное население и власть хорошо относились к компании. В случае кризиса это очень пригодится. Если в ходе противостояния областное или районное руководство выступит против захватчиков (как правило, «чужих» — московских, питерских или просто иногородних), предприятие получит серьезную поддержку.

• Правильно структурировать активы. Бизнес необходимо структурировать таким образом, чтобы затруднить его захват и особенно — перехват финансовых потоков. Учебники по теории слияний и поглощений предлагают многочисленные защитные техники, такие, например, как «ядовитая пилюля» и «золотой парашют». Разумное и творческое создание различного рода обременений по объекту подобно возведению последней линии обороны. Такого рода приемы сильно омрачают захватчику радость победы. Допустим, он заполучил-таки вожделенную компанию, но, например, после передачи заводского забора и подъездных путей на баланс дружественной прежнему владельцу компании, или без электрических мощностей, или с обязательством каждый год выплачивать бывшему директору компенсацию в миллион долларов… Но здесь важно знать меру. Положения законодательства о притворных, недействительных и ничтожных сделках никто пока не отменял.

• Знать врага в лицо. Своевременная диагностика опасного заболевания — залог правильного выбора лекарств и спасения всего организма. От верного и быстрого ответа на вопрос: «Кто нас ест?» — зависит выбор защитных мер и союзников, оценка бюджета защиты.