Условно
бесплатный сыр

И массовый пользователь, и офисный работник, и рядовой чиновник, как правило, редко задумываются о том, насколько мы все зависим от мировых софтверных гигантов. А ведь сегодня производство любого оборудования — от профессионального связного, навигационного и военного до потребительской электроники и телефонов — гораздо больше зависит от софта, чем от железа.

Размер потенциальных неприятностей колеблется от получения хакерами ваших персональных данных, почтовой переписки и номеров кредиток при вскрытии ими сервера, до отключения гражданского сигнала GPS в ходе военного конфликта (военный шифрованный сигнал GPS при этом продолжает работать, вот только принимать его могут далеко не все). И спутниковый сигнал GPS и поиск в Google бесплатны, и кажутся общедоступными, но кому жаловаться, когда сигнал отключают, а поиск вдруг начинает выдавать странные результаты на политически-некорректный запрос, как это происходило в Китае? К перебоям или аномалиям в бесплатном сервисе нельзя предъявить претензий. Глубина страданий не зависит от причины —– щи ли жидки, жемчуг ли мелок. Если вы пользуетесь SaaS, и центр обработки данных расположен за рубежом (как у Google или Amazon), то всю вашу ИТ- систему можно отключить одной кнопкой.

Несмотря на разговоры о рынке, правительствам выгодно поддерживать свои «придворные» монополии по всему миру. Посмотрите, сколько американских технологических компаний занимает доминирующее положение в своих сегментах: Microsoft, Intel, Google, Skype, Adobe, Oracle, Cisco. Американский ФАС не делает практически ничего против своих монополий уже более 10 лет. И это несмотря на высокий градус дискуссий в прессе и несметное количество судебных антимонопольных исков, которые однако не приводят к существенному изменению рыночной ситуации в пользу менее крупных или менее «придворных» игроков. Очевидно, что с небольшим количеством крупных доминирующих компаний правительству легче договориться —- не только у нас в стране, и не только по экономическим вопросам.

Что ж, правительствам выгодно иметь в своем государстве компании — мировые монополисты, ведь это усиливает возможности их экономического и политического влияния. И нашему правительству надо помогать российской софтверной индустрии (пока ни одна отечественная компания не близка к мировому софтверному Олимпу, но потенциал у нас есть) — это в государственных интересах.

Один пример: в последние пару лет стал модным термин «свободное программное обеспечение», который обычно ассоциируется с открытыми исходными кодами и бесплатным распространением софта. СПО кажется бесплатным, но, как известно, бесплатный сыр только в мышеловке. В бизнес-модели СПО надо платить не за лицензию на продукт, а за поддержку и настройку. И как уже поняла наша ФСБ, для инфобезопасности СПО ничуть не лучше, чем закрытое ПО. Если нет экспертов, никто не разберется в мегабайтах исходных текстов программы, а то, что в СПО каждый программист может что-то подправить, код постоянно живет и меняется, только затрудняет и контроль, и сохранение целостности программы и продукта, и предсказуемость работы технической системы. Готовые отечественные конкурентоспособные программные продукты, поддерживаемые российскими коммерческими компаниями, которые за последние годы создали центры компетенции и поддержки в своих областях, для России важнее, чем иностранное СПО. Но и в свободном ПО приоритет также должен отдаваться продуктам, по которым в стране есть центры экспертизы для поддержки и команды программистов, способные понять, модифицировать и развивать, своя инфраструктура обеспечения жизненного цикла этих программных продуктов. Создание же национальной ОС, о которой часто говорят, — бессмысленная идея, которая ведет к отставанию от мирового уровня, снижению качества работы систем при значительных затратах бюджетных средств. СПО в мире пока занимает примерно 5% рынка, не надо переоценивать его значимость и для России.

Засилье иностранных производителей ПО в стране наконец стало тревожить наше правительство. Наша магистральная телефония и Интернет например, настолько зависят от иностранного оборудования связи, что практически всю российскую инфраструктуру проводных коммуникаций можно выключить, грубо говоря, одной кнопкой — и она, к сожалению, находится за пределами нашей страны.

29 марта состоялось закрытое заседание правительственной комиссии по транспорту и связи под председательством вице-премьера Сергея Иванова с участием представителей российских силовых структур, министерств и ведомств. В повестку вошли вопросы замены иностранного ПО на российское в стратегических и оборонных целях. Из частных российских IT-компаний на заседании был только я. В своем выступлении в Белом доме я сказал, что у российской софтверной индустрии есть предложение по созданию российской программной платформы (РПП), которую можно считать ответом на инициативы президента по модернизации экономики, развитию инноваций и технологий. Концепция РПП, над которой мы с коллегами работаем более года, уже согласована в рабочих группах двух ведущих российских софтверных ассоциаций — Руссофт и АРПП Отечественный Софт (вместе они объединяют около 100 российских игроков). Задача в том, чтобы обеспечить информационную, коммуникационную и технологическую безопасность России, повысить эффективность работы органов государственной власти, предприятий и организаций за счет массового внедрения современных технологий, ликвидировать отставание в применении этих технологий от стран — мировых лидеров, стимулировать развитие инноваций и помочь собственной софтверной индустрии России.

Понятно и как это делать. Государство должно покупать отечественные конкурентоспособные программные продукты в приоритетном порядке для стимулирования инноваций и НИОКР, как того потребовал президент — и это будет самой лучшей поддержкой нашим инноваторам. Ведь даже если государственные инвестфонды дадут финансирование отечественным технологическим стартапам, кто будет покупать их продукт в России? В стране есть конкурентоспособные отечественные программные продукты мирового класса, но им тяжело конкурировать с иностранными технологическими монополистами в своей собственной стране. Например, российская компания SPIRIT с головным офисом в Москве — мировой лидер в области технологий интернет-телефонии, многоточечных интернет-видеоконференций, Глонасс-софта для нетбуков. Наши продукты используются в 80 странах мира, обеспечивают более 100 миллионов голосовых каналов, наши продукты покупают Skype, Apple, Microsoft, Adobe, Oracle, Polycom, Cisco и более 200 других ведущих мировых технологических лидеров. Но в России мы продаем менее 5% своего оборота, в том числе из-за того, что инновации до сих пор здесь слабо востребованы и крупным бизнесом, и государством.

Ни наше государство, ни российские клиенты, ни наши пользователи не выиграют, если просто заменить ОС и продукты Microsoft на СПО с центрами компетенции в США. Государству нужно (финансово и с помощью налоговых инструментов) поддерживать отечественные центры продуктовой компетенции в области софта. И тогда ФСБ не станет мучиться, что делать со «скайпами», голосовыми сервисами которых все больше пользуются для связи террористы (ведь трафик в Skype шифрованный). И ни Скайп ни Гугл в упор не видят ни Закон о связи, ни СОРМ (система оперативно-розыскных мероприятий, обязательная к реализации и всеми Российскими операторами связи и всеми интернет-провайдерами).

Противостояние между лидерами рынка уже давно стало явным и острым, но парадоксальным образом конкуренция не мешает им оставаться монополистами. Google — это уже не только поиск, но и «Гуглофон» на базе СПО (бесплатной) ОС Android, gMail, и Google Maps, Picasa, и еще пока малоизвестные в России Google Apps (электронный документооборот и офис, как Saas) и Google Talk, и Google Voice. Глубина проникновения Google в повседневную жизнь велика настолько, что продукты компании упоминаются в анекдотах даже в России. Если не у вас лично, то у ваших близких-друзей-коллег наверняка есть почтовый ящик «вы знаете где». Если вам нужно проложить маршрут, вы пользуетесь «вы знаете чем». Отраслевые эксперты и пресса переключили свою критику c Microsoft на Google. Что ж, любая компания стремится стать монополией, но не всем это удается. А те, кому удалось, получают полный спектр паблисити — от проклятий до анекдотов. Gartner сообщает, что сегодня у Google самая крупная из существующих ИТ-инфраструктур — 1,4 млн серверов, что позволяет аккумулировать лучшие разработки всей отрасли, при этом не будучи зависимой ни от одного из поставщиков, и делая ставки на собственные разработки. А ведь SaaS сегодня — это еще и Webex, IBM, Amazon, Facebook*, Salesforce.com, и даже Microsoft Live.

Вот вам и ролевая модель для России. Если Google, созданный двумя студентами, получившими посевное финансирование в $100K от частного лица, ставший публичной компанией только в 2004-м, чуть более чем за 10 лет превратился в мирового монополиста и главного конкурента Microsoft, то и у России при определенной политической воле получится стать технологически независимой. Сегодня у нас в стране более 40 тыс. квалифицированных программистов с хорошим математическим образованием, есть «свободные» миллиарды долларов, и разговоры про модернизацию и инновации от президента и председателя правительства. Чего нет, так это технической и экономической стратегии и достаточной воли организовать процесс на благо России.

Да, наблюдать за битвой титанов интересно. Но быть жертвой не хочется. Может, уже пора в нашей родной российской консерватории что-то подправить?

* принадлежит Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена