Взятка
или благодарность?

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ РУВИНСКИМ ВЛАДИМИРОМ ВЛАДИМИРОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА РУВИНСКОГО ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА.

Игорь Деркач ждал лифта. Седьмой. Пятый. Третий. Наконец двери с шумом распахнулись, и из лифта на инвалидной коляске выехала женщина. «Мне девятый. Хирургическое», — сказал Игорь вошедшему с ним в кабину доктору.

Через минуту он стоял у стойки дежурной медсестры.

— Здравствуйте, я к Татьяне Деркач.

— Вы ей, простите, кем приходитесь?

— Муж.

— Секунду, — сестра взяла у него паспорт и погрузилась в журнал посещений.

…Татьяна повредила ногу на теннисном корте. Просто не повезло — слишком резко бросилась за мячом. Думала, ничего серьезного: немного поныло правое колено и успокоилось. Но через несколько дней боль усилилась — так, что стало сложно ходить. Осмотр в близлежащем травмпункте показал, что что-то не так с коленным суставом. И дальше началось.

Она бросилась в ближайшую больницу: первый диагноз — подвывих тазобедренного сустава. Врач рекомендовал приседать. Татьяна приседала — и колено захрустело. Обратилась к другому специалисту из платной поликлиники. Тот сказал: недостаток кальция, нужно пропить курсом один препарат, и все пройдет. Препарат купили, но на всякий случай нашли третьего врача. Тот определил: никаких подвывихов и нехватки кальция — просто недостаток смазки в коленных суставах. «Избегать сильной нагрузки и резких движений, и все должно пройти», — заверил он. Колено к тому времени стало неметь и припухло…

—Она в 11-й палате, — прервала воспоминания Игоря медсестра. — Доктор должен к ней сейчас подойти.

Игорь кивнул и зашагал по коридору.

…По совету травматолога и знакомых они с Татьяной обратились в 331-ю Московскую городскую клиническую больницу. Она была у черта на куличках, на другом конце города, но, говорили им приятели, там хорошие ортопеды и хирурги.

«Что ж, — резюмировал врач, изучив результаты УЗИ, МРТ и рентгена, — у вас вытекла межсуставная жидкость в колене, вероятнее всего, синовит». Татьяна притихла: «И что это значит?» Ортопед улыбнулся: «Да вы не волнуйтесь. Сейчас это без проблем лечится. Небольшая операция, откачаем жидкость, и все». «Операция?» — напряглась Татьяна. — «Да. Это быстро. Как укол. Не успеете по корту соскучиться, — успокаивал ее врач. — Только вам нужно сдать еще кое-какие анализы, взять пункцию, чтобы уточнить картину».

Операцию назначили без проволочек. Больница, хоть и была муниципальной, оказывала платные услуги — без очереди. «Бытовые условия там не ахти, — объясняли Игорю друзья, — но ортопедическое отделение — одно из лучших в Москве». Цена оказалась сносной — 30 тысяч за операцию и еще пять — за два дня стационара. Коммерческие клиники брали больше, но дело было не в деньгах. Игорь владел долей в небольшой сети боулинг-клубов в Москве и области и мог позволить себе не экономить на здоровье жены. Но Татьяне в трех местах поставили три разных диагноза. В больнице — четвертый. От этого голова шла кругом. А здешние врачи им понравились, к тому же колено болело все сильнее.

«Однако здесь сумрачно, — подумал Игорь, шурша бахилами по старому больничному линолеуму. — И отличные коридоры. Можно шары гонять». Привезли в больницу и прооперировали Татьяну накануне, и, хотя все прошло гладко, Игорь волновался. «Спокойно, — уговаривал он себя. — Все будет хорошо».

Он остановился перед дверью, поправил халат и постучал. «Да-да», — раздалось с той стороны. Игорь вошел. В глаза ударил осенний солнечный свет, лившийся сквозь большое окно. Татьяна лежала на кровати, рядом стоял знакомый врач. Соседняя койка пустовала.

— Ой, Игорек, наконец-то! — Жена потянулась его обнять.

— Поздравляю, — пробасил хирург Федор Силантьев, пожимая Игорю руку. — Операция прошла успешно, никаких осложнений. Вам повезло, что вы вовремя обратились и не запустили травму. Будете бегать по корту как Серена Уильямс, — подмигнул он Татьяне.

— Ловлю на слове, доктор!

Хирург кивнул.

— Жену я вашу проинструктировал, — повернулся он к Игорю. — Зайдите потом ко мне: я дам вам несколько рекомендаций.

— Конечно, — откликнулся Игорь, тем более он и сам собирался поговорить с доктором с глазу на глаз.

— Тогда все. Откланиваюсь. Не буду больше настаивать на своем обществе. Желаю всего хорошего.

Доктор вышел. Игорь осмотрелся. Палата в спокойных тонах, со следами косметического ремонта.

— Ну как тебе здесь?

— Все хорошо. Силантьев — душка, — улыбнулась Татьяна. — Он так быстро все сделал, что я не успела понять, что произошло. Врачи постоянно проверяли мое состояние… Только тос­кливо здесь. Давай поскорее поедем.

— Ладно, ты пока собирайся, а я к нему зайду.

В кабинете хирурга-ортопеда было просторно. На стенах висели дипломы и благодарности. На подоконнике — магнитола, из которой доносился Шуберт.

— Присаживайтесь, — врач указал Игорю на кресло. — Пока нагрузок на колено стоит избегать. Месяца два. Надо регулярно наблюдаться у врача. Лучше — у нашего. Список препаратов, которые нужно попить, я передал вашей жене. Если что — обращайтесь.

Деркач кивнул и перешел к делу.

— У меня вам подарок, — Игорь положил на стол конверт. — Примите в знак благодарности.

Силантьев молчал.

— Это от чистого сердца. Вам. Признательность.

— Хорошо, — выдохнул Силантьев. — Но вообще это у нас совершенно не обязательно.

— Так в кассу все оплачено. А это лично вам и коллегам за профессионализм и заботу о моей жене.

Врач взял конверт. Брать деньги Силантьеву вообще-то не нравилось. Но платили в больнице мало — прожить, конечно, можно, но скромно. Его коллеги в коммерческой медицине зарабатывают в пять-десять раз больше. Идти туда не хотелось: здесь было больше живой, что называется, работы. И, главное, это не взятка, а благодарность за уже сделанную работу, — оправдывал он себя. Кто хочет и может, тот дает деньги. А нет — так нет. Никто их не требует.

Обострение

Была глубокая ночь. Моросил октябрьский дождь. Татьяна ворочалась в кровати и никак не могла заснуть. Колено опухло; боль, пульсируя волнами, постепенно усиливалась. Татьяна приняла две таблетки сильного обез­боливающего — не помогало. Игорь уговаривал ее вызвать «скорую», и она в конце концов согласилась.

Врач — его вызвали из частной компании по страховке — приехал через 20 минут. Он отработал в экстренной медицине 15 лет, занимался спортсменами и хорошо разбирался в травматологии. Без суеты сняв непромокаемую куртку и резиновые сапоги, он проследовал в комнату.

Татьяна рассказала, что ей две недели назад сделали операцию — откачали межсуставную жидкость. Доктор внимательно осмотрел ногу: колено отекло и сильно болело. Измерили температуру тела — 38ºС.

— Так, — начал врач, — у вас, видимо, послеоперационное осложнение. Вероятно, произошло заражение во время откачки синовиальной жидкости.

Татьяна, морщась от боли, смотрела на него с тревогой.

— Что же мне делать?

— Сейчас я вам вколю обезболивающее. Но завтра надо к врачу: сделать снимки, УЗИ и готовиться ко второй операции.

— Как ко второй? — Татьяна отпрянула.

— Так. Нужны анализы, но, очевидно, у вас развивается инфекционный синовит. Это не шутка. Придется, возможно, вскрывать колено… — А без этого как-нибудь можно обойтись? — Можно, но лучше не надо.

— Не шутите со мной, доктор…

— Я бы на вашем месте предъявил претензии тем, кто вас лечил. Это халатность — допустить такое заражение! И вообще: не давайте никому лезть в сустав без четкого диагноза и острой необходимости, — повысил голос медик. — Но что уже говорить об этом…

— А других причин быть не может? — вмешался Игорь.

— Нет. Здесь все очевидно, — махнул рукой доктор. — Мясники, а не врачи! После обезболивающего и жаропонижающего укола Татьяне немного полегчало, и она со стоном откинулась на подушки.

— А зачем вы вообще решились на операцию? — уже в дверях спросил Игоря врач. — Ведь очень многие суставные проблемы достаточно легко корректируются и без вмешательства.

— Мы пробовали, — откашлялся Игорь. — Но как-то не пошло… Он вкратце пересказал историю их злоключений. Доктор «скорой» покивал и рекомендовал обратиться в его клинику. «Хотя, — сказал он, — 331-я городская — хорошая больница. — Но делают все на коленке, простите за каламбур».

Закрыв за врачом дверь, Игорь стал раздумывать, куда им теперь обращаться. Жена, постонав, погрузилась в беспокойный сон.

Разбор полетов

Еле дождавшись утра, Игорь Деркач бросился к хирургу Силантьеву. Тот был на утреннем обходе. Прождав полчаса, Игорь направился к главврачу больницы Антону Сущенко.

— Какого черта у вас происходит? — прямо с порога начала Деркач. — Операция дала осложнения. Такая простая операция, как нас уверяли. И это халатность врачей!

— Кто вам сказал?

— Доктор «скорой». Жена всю ночь мучилась. Вызвали неотложку. У нее… как его… инфекционный синовит. Каково, а? Скажете, что это не врачебная ошибка?!

— Я не могу с ходу сказать, что произошло с вашей женой. Для этого нам нужно ее обследовать…

— Ну уж нет, больше мы сюда ни ногой! Мы на вас в суд подадим — пусть там разбираются, что у вас тут творится!

Доктор вздохнул. Суда ему не хотелось.

— Поймите, врачи — не волшебники. Осложнения бывают, и по разным причинам. Вы, думаю, делаете поспешные выводы.

— Послушайте, так можно любые промахи оправдать. Врачи не боги, да. Но мы-то платим не за эти банальные сентенции. А за реальную помощь! Результат! — Деркач едва не сорвался на крик.

Главврач встал из-за стола.

— Так привозите ее. Мы посмотрим. Доктора все исправят, тем более что случай рядовой.

— Знаем мы эти рядовые случаи. Помер человек — и ладно. Случай-то рядовой…

— Ну зачем вы так? Если хотите, если не доверяете, мы вернем вам все деньги. Все до копейки. Хотя, поверьте, лучших врачей по этой специальности вы в Москве едва ли найдете. А ошибки у всех бывают.

Антон Сущенко следовал негласному правилу: в спорных случаях лучше вернуть деньги, чем выносить сор из избы. Публичный скандал ударит по его репутации и по репутации больницы. К тому же черт знает этого Деркача, может, он, и правда, в суд пойдет. В мэрии еще прицепятся. Скандал нужно было купировать.

— Лучшие, не лучшие… А что толку. Деньги гребут, а ни за что не отвечают! — вспылил Игорь.

— Какие деньги? — напрягся директор.

— Такие. Я заплатил Силантьеву после операции 10 тысяч. Как благодарность. А он что? Какое у него отношение к пациентам?

Антон Сущенко немедленно поднял телефонную трубку: «Инна, скажи, чтобы Силантьев ко мне зашел. Срочно!» Он, конечно, знал, что врачи принимают у пациентов деньги. И закрывал на это глаза, понимая, что труд медперсонала стоит больше, чем может платить государство. Были, конечно, доплаты за коммерческие операции. Но и с ними выходило мало. Если запретить добровольные вознаграждения, многие врачи разбегутся, — рассуждал он. Единственное, что главврач категорически запрещал, — взятки и вымогательство. Брать деньги мимо кассы или под каким-либо предлогом вынуждать пациентов платить за лекарства или работу — это было слишком.

Эту больницу Сущенко возглавил всего год назад. Пока он не решил, как относиться к «денежным благодарностям», и потому ничего не менял. На прежнем месте работы — в детском центре гематологии — он запретил любые подарки врачам и медперсоналу. Это произошло после того, как он заметил, что доктора начинают оценивать платежеспособность родителей и вольно или невольно оказывают больше внимания тем, кто может оказаться щедрее. Но то дети, да и зарплаты у медиков там были несравненно выше — центр спонсировали крупные коммерческие компании. А здесь? Средняя зарплата — 50 тысяч рублей.

В кабинет зашел хирург Силантьев. Увидев Деркача, он недоуменно посмотрел на директора. Тот коротко рассказал о проблеме. Хирург растерялся: «Мы сделали все правильно. Ошибки исключены». Игорь начал было возражать, но его жестом успокоил директор.

— Деньги брали? — обратился он к хирургу.

— Да.

— Верните, пожалуйста, их господину Деркачу.

Силантьев вспыхнул. Это было унизительно.

— Я, в общем, не требую их назад… — попытался сгладить ситуацию Игорь.

— Я сказал — верните! — отчеканил директор.

— А вам с женой, — обратился он к Игорю, — от имени клиники я приношу извинения. Мы готовы продолжить лечение вашей супруги, если вы надумаете. В любом случае вам нужно будет привезти ее, чтобы мы выяснили причины обострения. И вам вернут деньги из кассы.

Игорь Деркач красноречиво промолчал.

— Впрочем, — добавил Сущенко, — можно принести заключение других клиник.

Когда посетители вышли, директор задумался. Осложнения, к сожалению, — это будни врача, и этот случай они, конечно, рассмотрят на консилиуме. Другое дело, что это был первый раз, когда он вмешался в денежные взаимоотношения врачей и пациентов. И скоро об этом узнает вся клиника. Поэтому ему нужно четко определиться: запрещать или разрешать подношения? Считать это закамуфлированной формой взятки или нет? Ведь между врачом и пациентом не должен стоять денежный вопрос: многие к такому не готовы, рано или поздно это развращает коллектив — и медики перестают видеть в людях в первую очередь пациентов. А это ведет к небрежности, халатности, стяжательству и откровенному вымогательству… С другой стороны, врачам же нужно зарабатывать. Поднять им зарплату, чтобы они не думали о деньгах, он не может.

Описанная проблема очень актуальна. Она известна с советских времен, когда действовал принцип: «Хороший врач сам себя прокормит». В 1990-е годы эта традиция приобрела уродливые формы: врачи действительно нередко требовали деньги у пациентов. В условиях тотального недофинансирования официально бесплатное здравоохранение стало кормиться за счет больных. Острота этой проблемы, насколько я понимаю, стала снижаться четыре года назад, когда в медицину стали вливать средства, в том числе и на зарплату врачей.

Руководитель любого медучреждения, где персонал берет деньги от пациентов, стоит перед выбором: закрывать на это глаза или объявить злоупотреблением? Надо понимать, что запретить подарки на 100% невозможно. В некоторых клиниках категорически запрещают врачам брать что бы то ни было, а пациентов предупреждают, что при попытках «вручить» им откажут в лечении. Так в зоопарке висят таблички: «Животных не кормить!» Но всегда найдутся те, кто нарушат этот запрет. Но если денежные подарки разрешить, то можно скатиться к тому, что врачи начнут либо напрямую вымогать деньги, либо создавать условия, вынуждающие больного раскошелиться.

Проблема принципиально решается повышением зарплат. В очень дорогих частных клиниках врачи деньги на руки практически не берут. Им работодатель и так хорошо платит, и единица благодарности обычно невелика по сравнению с их зарплатой. В госбольницах ситуация хуже, но и там все стало меняться, поскольку Минздрав повышает врачам зарплаты. В результате резко снизился объем жалоб на вымогательство со стороны врачей.

Если руководитель не может платить высокие зарплаты врачам, то у него есть два выхода. Первый, наиболее часто встречающийся в госбольницах: если деньги требуют до того, как оказана помощь, то это преступление и мы этого не потерпим. Если же пациент благодарит после, причем ему не называют конкретную сумму и он сам выступает инициатором, то мы закрываем на это глаза. Хочу отметить, что закон, ограничивающий максимальную сумму подарка должностным лицам, выше которой все — взятка, на врачей не распространяется.

Есть подход, который мне кажется приемлемым: врачу нельзя запретить получать вознаграждение за внебольничные услуги, например выезд к больному на дом. То есть руководитель может сказать: деньги вы брать можете, но только вне стен нашей медицинской организации. Но далеко не всякую услугу можно оказать на дому, и это резко ограничивает практику частных выплат.

Вообще важно понимать, с каким типом медучреждения мы имеем дело. Есть госбольницы, где хирургов пациенты благодарят, несмотря ни на что. Поэтому на месте нашего главврача я бы не стал ограничивать подобные выплаты публично, хотя, считаю, в описываемом случае он правильно поступил, что вернул деньги и распрощался с пациентом. Кроме того, есть фельдшерские пункты в поселках, где бабушки дарят врачам соленые огурцы, и это нельзя, да и бессмысленно запрещать. А есть госполиклиники, в которых не стоит ослаблять хватку и разрешать денежные подарки, иначе все превратится в вымогательство и развод пациента на деньги. В частных клиниках и стационарах, считаю, тоже должна быть нулевая толерантность, поскольку высок риск, что все сведется к неформальным оплатам, как у гаишников: штраф две тысячи, а на лапу — всего тысячу. Это вопрос финансовой гигиены внутри организации.

Так называемая «теневая медицина» в нашей стране развита исторически. В советское время «подарки в конверте» врачам были практически единственной возможностью для пациента и его родных как-то улучшить отношение врачей и условия пребывания в больнице.

С появлением коммерческой медицины ситуация стала меняться. Люди, которые могут позволить себе оплачивать лечение, становятся куда более требовательными и избирательными. Повышается грамотность населения в вопросах сохранения и укрепления здоровья. Платежеспособный спрос на медицинские услуги становится цивилизованным и избирательным. И что самое важное — на любом этапе лечения люди требуют от мед­учреждения и врача ответственного отношения. Сегодня теневые платежи в России сокращаются примерно на 1% ежегодно и, по прогнозам аналитиков, ускорение этого процесса неизбежно.

Формальные запреты врачам на прием «конвертов» не смогут в корне поменять ситуацию. Брать все равно будут, если будут желающие давать. Просто с каждым годом, на мой взгляд, количество желающих заплатить собственные средства без гарантий результата будет неуклонно снижаться. Развитие цивилизованного рынка коммерческой медицины повлечет за собой исчезновение понятия «теневая медицина» как такового.

К сожалению, бороться с подношениями практически невозможно. В описанном случае главврач, безусловно, прав, заставив врача вернуть деньги. Но далеко не всегда в случае недобросовестного исполнения медицинским персоналом своих обязательств пациент сталкивается с такой «лояльностью» со стороны врачей. Поэтому мы в МЕДСИ понимаем, как важно формировать культуру потребления медуслуг. Необходимо объяснять «дарителям», что только юридически оформленные документы об оплате лечения могут стать поводом для обращения в инстанции, способные в случае спорной ситуации защитить права пациента.

Достаточно наладить систему — адекватные расценки и высококвалифицированная медпомощь, качественный клиентский сервис, готовый оперативно отреагировать на любые жалобы — и вы перестанете сталкиваться со случаями «конвертной» оплаты труда врачей.

У пациентов просто не будет стимулов платить напрямую врачу. В МЕДСИ все финансовые взаимоотношения с пациентами максимально прозрачны и полностью официальны, а сотрудники при каждом обращении клиента напоминают, что ответственность за здоровье, которое он нам доверяет, несет компания (а не в частном порядке врач), и гарантом этой ответственности является подписанный договор на обслуживание, документы об оплате и другие документы о выполнении взаимных обязательств между сетью МЕДСИ и клиентом. Таким образом мы делаем все, чтобы у нашего клиента не было никакого желания идти мимо кассы.