Хотите
научиться думать?

Закончу со Спас-Клепиками одним социолингвистическим эпизодом. Рассказала я в Константинове, как мне закрыли дорогу в тамошние библиотеки, и константиновские библиотекари очень возмутились. И одна сочувственно воскликнула:

— Да что ж их начальники считали, что ли, что вы антисоветскую литературу им везете?!..

Я тут же ответила:

— Да я бы и привезла — с удовольствием! Если бы у меня были в распоряжении собрания сочинений Солженицына, Варлама Шаламова…

Ошеломление на лице библиотекарши ясно продемонстрировало: она впервые задумалась всерьез над значением привычного с далеких времен слова антисоветский…

Заканчиваю и с «новым классом».

На Западе зажиточный человек «может покупать себе все первосортное, но должен за это много платить.

Иначе там, где царит номенклатура. Там как раз наиболее зажиточная часть населения — номенклатурщики и их семьи — получает все первосортное по низкой цене, а то и бесплатно» (Восленский).

Насчет «низких цен» даю точную справку — на основе личного впечатления.

Не будучи никогда (как и А. П. Чудаков) членом коммунистической партии (а впоследствии и какой-либо другой — оскомина от многолетнего ее созерцания была так сильна, что я уже не могла себя представить в чьих бы то ни было «рядах»), в 70-е годы я, однако, не раз ходила в отдел культуры ЦК КПСС — сражаться то за одно, то за другое (и не только свое) сочинение с надеждой провести его в печать.

Единственный встретившийся мне в этих коридорах симпатичный человек, искренне желавший в меру своих сил помочь, был инструктор отдела культуры Юрий Борисович Кузьменко. И однажды после долгой беседы он посоветовал мне перед уходом поесть в их буфете:

— У нас неплохой буфет, — сказал он дипломатично.

Поняла, что меня оттуда по крайней мере не погонят. Зашла. Подошла к буфетчице — и разбежались глаза. Все уставлено было невиданными салатами: крабовый (натуральный краб, искусственного еще не изобрели!), «шейка» и т. п. «Эх, — думаю, — однова живем! Поем хоть на десятку, даже на двадцать рублей — что я, не заслужила? Сколько треплю себе здесь нервы!». Моя кандидатская зарплата была 220 рублей.

Уставила весь поднос салатами. «Эх, — продолжаю оправдываться перед собой, — сколько возьмут — столько возьмут… Один-то раз могу себе позволить?!».

— Сколько? — спрашиваю гордо.

Буфетчица подсчитывает и смотрит на меня долгим взглядом. Видит — чужая. И предвидит мою реакцию, которую я, конечно, не предвижу.

— Рубль двадцать.

…Хорошо, хватило у меня выдержки не вскрикнуть «во все воронье горло».

Петербургский искусствовед, автор не одного десятка первоклассных биографий французских (и не только) художников (Домье, Ватто, Врубель, Хогарт и проч.) и искусствоведческих монографий Михаил Герман написал в далекие уже годы замечательную мемуарную прозу «Сложное прошедшее. Passe' compose'»; в 2013-м году вышло новое, переработанное и расширенное издание (вместе с томом «В поисках Парижа, или Вечное возвращение»). Считаю эти три книги недооцененными, уже потому хотя бы, что тираж — 500 экземпляров. А цитировать их можно было бы десятками страниц, над которыми нельзя не задуматься.

М. Герман напоминает знакомые читателям Булгакова слова: «Квартирный вопрос только испортил их…» — и пишет (в связи с давней повестью Юрия Трифонова «Обмен»): «“Квартирный вопрос” не просто “испортил” людей». Советские обыватели поверили, что «отдельная квартира — две комнатушки на троих — невиданное счастье, а коммунальная квартира с одним унитазом на двадцать жильцов — естественный быт», примирились «с тем, что заработать, скопить на кардинальные ценности бытия — дом, путешествие по миру, здоровье — нельзя, можно только — “достать". Жизненные блага — простейшие — обмениваются не на труд — на достоинство. Такой вот — обмен» (курсив автора).

Вся повесть 1969 года, точно отражающая время, закручена вокруг того, что единственная возможность для сына сохранить для себя (а не сдать государству) комнату больной матери — это совершить при ее жизни некий обмен; на этом настаивает жена, что надламывает отношения сына с матерью, да и с женой… Сегодня подавляющее большинство сограждан полностью забыло, что именно Ельцин и Гайдар (которых сегодня не поносит только очень ленивый) разом разрубили миллионы тяжелейших моральных ситуаций, бесплатно передав всю «жилплощадь» в частную собственность и полное распоряжение тех, кто на ней проживает. И люди смогли завещать свою «площадь» не прописанным на ней близким… И тем уже не приходится после их смерти (как это было 70 с лишним лет подряд) освобождать ее для ненасытного государства в течение трех дней…