читайте также
В поисках идей: новые исследования зарубежных ученых
Если начальник самодур
Джеффри Пфеффер
Что скрывается за словом «возможно»
Майкл Дж. Мобуссин, Эндрю Мобуссин
Как привлечь коллективный разум
Елена Евграфова
читайте также
«Сокращайте рабочую силу, избавляйтесь от акций и недвижимости… Это вычистит весь мусор из системы.» – говорил(а, возможно, и нет) американский министр финансов Эндрю Меллон 31-ому президенту США Герберту Гуверу в годы Великой Депрессии. Это был подход Австрийской школы (хотя большинство ее последователей - американцы). Он предполагает, что экономические агенты должны учиться на своей ошибках. Неэффективные инвестирования капитала должны быть наказаны, а кризисы необходимы, чтобы убрать излишки, образовавшиеся за время экономического бума.
Среди представителей экономического мейнстрима иногда допускается, что кризисы создают так называемый «моральный риск», освобождая провинившихся от ответственности. Однако мало кто разделяет идею, что можно позволять финансовым кризисам доходить до критической точки. Как сказал Милтон Фридман в 1998:
«Я считаю, что австрийская теория экономических циклов нанесла мировому сообществу немалый ущерб. В 30-х годах ее приверженцы Фридрих Хайек и Лайонел Роббинс утверждали, что мир сам себя излечит от кризиса и не надо ему в этом помогать. А Мюррей Ротбард заявлял, что банковской системе нужно позволить обрушиться. Я уверен, что, распространение в Великобритании и Америке политики невмешательства правительства в экономику нанесло им большой ущерб».
Когда грянул кризис 2008 года, - возможно, худший из всех, что мы наблюдали с начала 1930-х гг., - именно оно(течение представителей экономического мейнстрима)имело успех. Финансовая помощь крупным банкам, хотя и малопопулярная среди широких слоев населения, получила почти единогласную поддержку среди экономистов. Пьетро Веронези и Луиджи Зингалес, два экономиста из Университета Чикаго, обычно не поддерживавших теорию вмешательства государства в экономику, написали статью в Journal of Financial Economics. В ней они утверждали, что даже если не учитывать все системные выгоды, то финансовые вливания, организованные министром финансов Хэнком Полсоном, создали от $73 до $91 миллиардов экономической ценности(economic value) после всех вычетов.
Дальнейшая поддержка со стороны Федеральной Резервной системы также вызвала одобрение со стороны экономистов. Более противоречиво были встречены попытки финансовой помощи наподобие Американского акта восстановления и реинвестиций 2009 года, но результаты и последующие исследования доказали их положительный эффект, и прежде скептически настроенный Международный валютный фонд с конца прошлого года кардинально изменил свое отношение.
В целом, неоклассики в экономике одержали победу, а Австрийская теория проиграла, и мы все, похоже, от этого только в выигрыше. Это были тяжелые пять лет, но не труднее первых нескольких лет в 1930-х. И, кажется, самой большой ошибкой экономической политики была не финансовая помощь банкротам, не дефицитное расходование денег, а невозможность удержать Lehman Brothers от банкротства 15 сентября 2008 года.
Однако, несмотря на относительный успех, большинство комментариев к пятой годовщине этой судьбоносной даты посвящены упущенным возможностям. Типичный пример тому - публицистическая статья в Wall Street Journal экономиста Алана Блиндера. Он сетует, что опасные приемы в финансовом секторе, ускорившие кризис, по большей части так и продолжают применяться. Сравнивая вялые меры, которые были приняты с 2008, с переделом всей финансовой системы, произошедшим во время и после Великой Депрессии, он пишет:
«Оставшийся неприрученным, финансовый монстр вернул себе прежние силы. Люди забыли о прошлых ошибках и снова проигрывают в борьбе с ним.»
Однако Алан Блиндер и его последователи (и я в их числе) обычно мало упоминают, что это происходит из-за того, что политики, принимающие решения по экономическим вопросам, благополучно не вспоминают такие памятные события прошлого, как волны банковских банкротств и общую нищету, охватившую США в начале1930-х гг. Предложив нам Великую Рецессию вместо Великой Депрессии, они затруднили возможность общего политического консенсуса по поводу произошедших серьезных перемен.
Тут нельзя не признать правоту Австрийской теории. Ведь если вас освободили ото всех последствий ваших действий, маловероятно, что вы научитесь на своих ошибках. Разумеется, это не оправдывает политику невмешательства в экономику во времена финансовых кризисов. Однако давно уже следует уяснить, что за все приходится платить.
Читайте по теме: