Среда
для инноваций

В 1940 году рабочий сборочного конвейера компании Ford Джон Галло был уволен из-за того, что его застукали улыбающимся на рабочем месте. На конвейере Форда рабочим запрещали «напевать себе под нос, свистеть или разговаривать с другими рабочими даже во время обеденного перерыва», пишет в своей книге «Бизнес по правилам и без» бывший редактор Harvard Business Review Алан Веббер. Человек-функция, винтик большой машины — это вовсе не советское изобретение. Любая власть заинтересована в податливом, однородном, хорошо предсказуемом человеческом материале, она карает за любое отклонение от стандарта и формирует человека послушного, скроенного по единому лекалу, без убеждений и принципов.

Чтобы в 1950-х годах получить работу в американских корпорациях, пишет Веббер, нужно было произвести впечатление человека со среднестатистическими вкусами и взглядами. Другое дело, что карьера заурядному человеку заказана в любые времена, но свою яркость лучше не афишировать, надо мимикрировать, подстраиваться под систему. двуличие, правда, разъедает личность, а маска прирастает, зато за принесенные в жертву принципы система вознаграждает высоким статусом и доходами.

Отношение бизнеса к «чудикам» — людям нестандартно мыслящим и нестандартно действующим — стало меняться после финансового успеха компаний из Силиконовой долины. Инновационные прорывы произошли там, где концентрация образованных людей сосуществовала с толерантностью ко всему «иному», например к национальным и сексуальным меньшинствам, другим религиям и духовным практикам, чуждым взглядам и убеждениям, формам искусства и т.д.

Терпимость ко всему непривычному раскачивает устои общества и раздражает обывателей (в Сан-Франциско многие были против, скажем, гей-парадов), зато создает питательную среду для новых идей. Преимущество получает не тот, кто умеет хорошо приспосабливаться, а тот, кто проявляет себя особенно ярко.

Правда, став миллиардерами, некоторые основатели высокотехнологичных компаний передали бразды правления функционерам. В этих компаниях лояльность теперь снова ценится выше новаторства и незаурядности, а градус инновационности постепенно снижается. В одной из своих лекций Юрий Лотман заметил: «Когда мы вырываем из какой-то среды таланты, интеллигентов, представителей культуры, на это место обязательно садится бюрократ и начинает штамповать подобных себе. А через некоторое время мы сами удивляемся: почему земля уже больше не родит, ничего не работает и куда-то подевалась наука».

От бюрократов никуда не деться, главное, чтобы их власть не была тотальной, чтобы была возможность ей противостоять. Нужна среда для возникновения молодых компаний, в которых найдут прибежище люди сложные и яркие. Чтобы круговорот идей не прекращался и не прекращалось развитие.