«Я ничего не понимаю»: как нынешний кризис поможет вам
узнать себя

— Я ничего не понимаю, — говорит мне клиент, CEO инвестиционной фирмы, которого мы назовем Келлером.

— Конечно, — мог бы ответить я, — ведь сейчас непонятные времена, особенно для вас, — ведь ваша компания не может нормально работать. Вы волнуетесь, хватит ли вам денег и выживет ли ваш бизнес. Кроме того, вы инвестор — а когда рынок так волатилен и непредсказуем, инвесторам тяжело. Я отлично вас понимаю.

Это был бы самый очевидный ответ. Я бы проявил эмпатию, понимание ситуации, связь с собеседником, знания и экспертизу. Мы оба остались бы довольны этим разговором. Но это была бы ошибка.

Ведь есть и другая реакция, которая еще лучше подходит, когда люди показывают нам свои слабые места. Реакция, которую нужно показать еще до эмпатии: интерес и любопытство.

На самом деле я абсолютно не представляю, что происходит в жизни Келлера. Келлер и сам слабо это представляет — ведь такое с ним происходит впервые. И хотя мой ответ был бы правдоподобен, на самом деле я не знаю правды. А перед тем, как показывать, что я понимаю собеседника, нужно действительно что-то понять. Нужно задавать вопросы, быть открытым, готовым учиться и слушать — а для этого нужна скромность. Скромность — это признание, что ты чего-то не знаешь. Скромность почти всегда ведет нас к эмпатии, которая, в свою очередь, ведет к сочувствию.

Поэтому, когда Келлер сказал, что ничего не понимает, я попросил его продолжать, — и правильно сделал.

Келлер не стал рассказывать мне о работе, инвестициях или проблемах в компании. Он хороший руководитель, поэтому умеет уверенно справляться с кризисами. Нет — Келлеру было трудно не как лидеру, а как человеку. Он рассказал, что ему страшно, одиноко и грустно, что он чувствует себя потерянным. На него давит тяжесть этого времени и неопределенность нашей жизни. Он должен решать новые проблемы в семье и привыкать к изоляции после офиса.

Одно из последствий социального дистанцирования и удаленной работы заключается в том, что мы намного чаще оказываемся предоставлены сами себе. Кто мы, когда мы больше не отражаемся в чужих лицах? Кто мы без внешнего признания, без дорогой одежды и машин? Без похвал и даже без критики — вообще без обратной связи? В отсутствие всего этого мы чувствуем себя потерянными; как выразился Келлер, мы ничего не понимаем. Может быть, вы тоже ничего не понимаете?

Я точно не понимаю. Я чувствую все эмоции сразу, без видимых причин: радость и печаль, воодушевление и гнев, фрустрацию и легкость, и, разумеется, страх — но, конечно, и единение с другими людьми. Чтобы испытывать все эти чувства, нужна смелость. И поэтому, как бы ни было важно интересоваться другими, есть не менее важная и намного более сложная задача: мы должны интересоваться сами собой.

Вот что требуется от нас сейчас, в это новое, непростое, непонятное, неожиданное время. Только если мы действительно заинтересуемся собой, мы сможем понять, кто мы такие. Это иногда страшно — но в то же время интересно и очень полезно. Но самое сложное — остановиться, чтобы прочувствовать эмоции. Хватит ли у вас смелости, чтобы остановиться?

Смелость нужна, потому что такая остановка не может не вызвать у нас незнакомые и не всегда приятные чувства. Чтобы избегать этих чувств, мы стараемся что-то делать. В последние недели я часто чувствовал себя потерянным, но люди вокруг меня стремились действовать. Все что-то планируют, меняют направление бизнеса, высказывают мнения, ищут новые знакомства, задают векторы развития, заполняют расписание звонками в Zoom. Иногда они звонят и мне, рассказывают о своих планах и спрашивают, что собираюсь делать я. И я отвечаю: «Не знаю».

Я не знаю, что делать. Я не испытываю желания действовать, и это меня пугает: что если я останусь позади? Получается, одна из главных причин, почему я вообще что-то делаю — это страх остаться позади. Но это плохая причина. Поэтому я набираюсь смелости, не делаю ничего — и остаюсь позади, наедине с собой.

И тогда я понимаю, что один из уроков этого времени — возможность лучше узнать себя. Более того, я учусь терпеть себя; быть наедине с собой — даже во время страха и неуверенности. И когда я понимаю, что могу быть самим собой перед лицом страхов и неуверенности, мне больше не нужно стараться их избегать, — а из этого вытекает новая уверенность, неукротимая сила и настоящая свобода. Свобода действовать не из страха и неуверенности, а из целеустремленности, единения, силы, желания и любви.

Возможно, эта пандемия поможет нам успокоиться и подумать. Что если мы не поддадимся на желание делать хоть что-нибудь, остановимся и прислушаемся к себе? Может быть, ваши чувства удивят вас. Когда Келлер остановился и прислушался к своим эмоциям, то обнаружил в их основе не депрессию, а оптимизм. «Это путь самопознания и принятия себя. Это подстройка к своей душе», — сказал он мне.

Поэтому я спрашиваю вас: можете ли вы на минуту остановиться, глубоко вдохнуть и проявить к себе интерес? Что вы сейчас чувствуете?

Об авторе

Питер Брегман (Peter Bregman) — CEO компании Bregman Partners, которая помогает успешным людям развиваться как руководителям, строить более эффективные команды и вдохновлять организации на выдающиеся результаты. Автор книг «18 минут» и «Эмоциональная смелость».