Миф, заклинание
или молитва?

Мир стоит на пороге глубокой социально-экономической трансформации — перехода от индустриальной экономики к экономике знаний. Масштабы изменений

можно осознать, проанализировав переход от аграрного уклада к индустриальному производству. Этот переход не был гладким и безболезненным. Он сопровождался борьбой за лидерство, конфликтами и мировыми войнами. Помня об этом, как оценить задачу, которая стоит сегодня перед Россией, — модернизацию экономики. Можно ли было модернизировать аграрную экономику так, чтобы создать индустриальную? Можно ли было модернизировать экономику СССР так, чтобы сформировать рыночные отношения? Модернизация как идея акцентирует внимание на прошлом и может привести к борьбе вместо созидания. Модернизация как идея подталкивает к подражанию сегодняшним странам-лидерам, к логике догоняющего развития. Нужно ли догонять, если передовые страны сами в тупике?

России необходимы радикальные социально-экономические инновации, которые сформируют вектор развития на ближайшую сотню лет не только для нее, но и для всего мира. Такие инновации связаны, говоря словами экономиста Йозефа Шумпетера, с созидательным разрушением. Это конструктивная борьба противоположных сил: тех, что несут созидательное начало, и тех, которые отстаивают сохранение прежней системы. Выбор пути — в руках элиты. Успех страны зависит от способности ее элиты сформулировать привлекательные идеи развития и взять на себя лидерские функции.

Каково же состояние элит, влияющих на деловую, академическую и гуманитарную культуру современной России? Академическая элита сформировалась еще в Советском Союзе, мыслит соответствующим образом и прочно удерживает позиции в своей сфере. Способна ли она радикально измениться? Может ли она пустить созидательные ростки, которые без всякого злого умысла, но неизбежно разрушают старые основы? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно ознакомиться с материалами комиссии РАН по борьбе с лженаукой. Из них ясно следует, что академический бомонд будет безжалостно уничтожать всякое инакомыслие. Чуть лучше обстоит дело в сфере образования. Там есть пространство для творческой свободы, но все еще правит бал элита советского типа, которая произносит заклинания о лучшем в мире советском образовании и готова объединить усилия в борьбе против перемен. Дискуссия вокруг Болонского процесса и ЕГЭ показала: образовательная элита слишком крепко цепляется за отжившие порядки. Созидательные же силы формируются медленно, и настоящие задачи образования в условиях экономики знаний не сформулированы. В сфере гуманитарной культуры царят интеллектуальная пошлость и пустота. Здесь все больше и больше задают тон те, кого Ортега-и-Гассет называет «самодовольными недорослями». Элиты в сфере бизнеса сложились в бурлящие 1990-е, и сегодня деловую среду все еще формируют те, кто ориентирован на личное присвоение ресурсной ренты. Спрятаться от собственного народа и властей под покровом, например, британской юрисдикции — для них более важная задача, чем забота о будущем России. Такая элита не может повести страну по пути развития — она даже перед собой не может поставить достойные цели. Именно в этом проблема российской экономики и общества. Налицо разрыв между масштабностью задач и мышлением элит. Те, кто это понимает, считают успешную модернизацию мифом, причем мифом вредным. Те, кто не понимает, делятся на два лагеря: одни произносят заклинания и надеются, что они сработают, другие уповают на Бога.

Когда мир стоит на пороге радикальных перемен, нужна не модернизация, нужны сверхзадачи, которые могли бы консолидировать интеллектуально дерзких и смелых. Нужны новые смыслы, которые объединят созидательные силы. Нужен поиск привлекательного образа будущего, который станет питательной средой для выращивания новой элиты. Сейчас запустить процесс смелого поиска решений важнее, чем найти их. Перед Россией стоят сложнейшие задачи, но у нее огромные возможности, а значит, есть шанс для интеллектуального прорыва. Именно это и вселяет оптимизм.