Устойчивое развитие для галочки

За последние 20 лет прогрессивно мыслящие ученые, консультанты и руководители компаний и НКО обосновали теорию о том, что бизнес станет процветать, если начнет реализовывать «зеленую» и социально ответственную программу действий. Эта группа, которую я называю «Корпорацией ответственных», верила, что благодаря измерениям параметров и публикации результатов социальных и экологических программ в мире произойдут четыре важных изменения. Вот какие:

1. Показатели «окружающая среда, социальные программы, корпоративное управление» (КСО) улучшатся (ведь тем, что измеряют, можно управлять).

2. Появится связь между улучшенными показателями социального и экологического развития компании, с одной стороны, и прибылью — с другой.

3. Инвесторы и потребители вознаградят компании с хорошими показателями КСО и надавят на отстающих.

4. Получат распространение более всеобъемлющие и точные методы измерения КСО.

Постепенно этот цикл с положительной обратной связью приведет к появлению более ответственных форм капитализма.

Случайный наблюдатель мог бы подумать, что данный подход работает. В 2011 году авторы опубликованной в HBR статьи под названием «Экономика устойчивого развития» («The Sustainable Economy») выразили уверенность в том, что принципы рациональности и самодостаточности станут частью «стандартного метода ведения дел». В какой-то степени они оказались правы: за последние 20 лет в сто раз увеличилось число компаний, которые публикуют отчеты по КСО, соответствующие стандартам «Глобальной инициативы по отчетности» (GRI) — на данный момент самым всеобъемлющим. Одновременно, по данным «Международного альянса по устойчивым инвестициям» (Global Sustainable Investment Alliance), социально ответственные инвестиции превысили $30 трлн и составили одну треть от всех активов, управляемых профессионально.

Однако более тщательное изучение этой информации заставляет предположить, что воздействие фактора отчетности преувеличено. За тот же самый двадцатилетний период выбросы углекислого газа продолжали расти — и значит, увеличились темпы нанесения ущерба окружающей среде (см. врезку «Выбросы СО2 увеличиваются, невзирая на повышенное внимание к проблеме»). Растет и социальное неравенство. Например, разрыв между медианной заработной платой директора и работника в фирмах США увеличился — несмотря на то, что теперь публичные компании обязаны раскрывать подобные сведения.

Составление отчетов по устойчивому развитию мало что дало. Цифры в них часто отражают не то, что важно, да и сами по себе неполны, неточны и недостоверны. А заголовки, которые прославляют новые достижения в области раскрытия информации и социально ответственных инвестиций, часто являются просто красивыми «экоиллюзиями». Хуже того, привлечение внимания к отчетности может даже препятствовать прогрессу, ведь оно заглушает другую информацию и, раздувая успехи, заставляет забыть о реальной необходимости изменить тип мышления, правила и поведение корпораций.

НЕСООТВЕТСТВИЕ ТРЕБОВАНИЯМ

Я тоже несу долю вины за эту неудачу, потому что когда-то был верным участником «Корпорации ответственных».

С 1992 по 2007 год я проработал в компании Timberland — производителе обуви и одежды. Решимости объединить коммерцию с философией социальной справедливости Timberland было не занимать. Во время моей службы (последние семь лет я был главным операционным директором) Timberland исходила из того, что добросовестность бизнеса покоится на трех столпах: уважении к правам человека, ответственном отношении к окружающей среде и поддержке сообществ.

К взятым на себя обязательствам мы относились очень серьезно. В 1995 году Timberland заявила, что оплатит каждому сотруднику до 40 часов, потраченных на общественно полезную работу. Одной из первых среди публичных компаний она начала использовать возобновляемую энергию на своих заводах. Кроме того, компания печатала на коробках с обувью «зеленый индекс», информирующий потребителя о том, как продукт влияет на окружающее сообщество и среду. Уже в 2001 году Timberland выпустила первый отчет по КСО, а с 2008-го начала публиковать их ежеквартально, наряду с финансовыми. Мы верили, что регулярные измерения параметров и прозрачность заставят отрасль в целом состязаться в поиске лучших решений в сфере устойчивого развития, а также породят здоровое давление со стороны инвесторов и потребителей.

Сильная коммерческая составляющая вкупе с вниманием к социальной ответственности принесли Timberland отличные финансовые результаты и помогли создать мощную корпоративную культуру. Мы даже получили президентскую награду за «корпоративное гражданство». Выяснилось, однако, что изменить правила конкуренции крайне сложно: действий отдельных компаний явно недостаточно. Более того, отчеты сами по себе не приводят к улучшению социальных и экологических условий, хотя люди часто связывают одно с другим. И хотя некоторые исследователи действительно нашли связь между показателями КСО и прибылью, пока не ясно, действительно ли высокие значения КСО увеличивают ее или же оба показателя являются следствиями грамотного управления бизнесом.

Через десять лет после выхода книги об устойчивой экономике ее автор Ивон Шуинар, основатель компании Patagonia и настоящий первопроходец в области защиты природы, настроен уже не очень оптимистично. «Всем нужен только рост, рост и еще раз рост. И это уничтожает планету», — посетовал он недавно. Другие авторитеты этой сферы тоже разочаровались в измерении параметров и подаче отчетов. Вот что говорит Оден Шендлер, старший вице-президент по устойчивому развитию Aspen Skiing и автор книги «Getting Green Done» («Как стать зеленым»): «Измерения и отчетность из средства защитить окружающую среду и помочь обществу превратились в самодостаточную вещь — ими занимаются по принципу “чтобы были”. Это как если бы человек решил сесть на диету и начал фанатично считать калории, но съедал бы за день столько же чизбургеров и пирожных, сколько и раньше».

Недостатки отчетов по КСО стали очевидны и для Timberland. Лидеры организации действительно стремились к улучшениям, но за те годы, что я проработал в компании, параллельно с ростом прибыли увеличивались и показатели загрязнений. В 2011 году компанию продали корпорации VF, и после этого Timberland перестала печатать на обувных коробках «зеленый индекс» — из-за проблем с его вычислением. Кроме того, VF перестала сообщать о том, сколько углекислого газа выбрасывает в атмосферу Timberland, хотя сама VF публикует весьма достоверную информацию о своем воздействии на окружающую среду.

ПРОБЛЕМЫ С ОТЧЕТАМИ

Нет никаких сомнений в том, что внимание к реальным экологическим и социальным проблемам может способствовать социальным, экологическим и даже экономическим улучшениям у отдельно взятой компании. В награду она, скорее всего, получит сниженную стоимость капитала (так как более эффективно управляет рисками), а ее внимание к устойчивости улучшит маржу и повысит ценность бренда. Однако усилия корпораций в целом не привели к существенным подвижкам. Кроме того, сама отчетность страдает от вполне реальных проблем.

Отсутствие полномочий и аудита. Большинство компаний сами решают, каких стандартов придерживаться и какую информацию предоставлять в своих отчетах. Кроме того, хотя 90% крупнейших корпораций мира теперь публикуют отчеты о КСО, менее половины этих документов проверяется третьей стороной. В результате значительная часть данных неполна и недостоверна. Финансовые отчеты, напротив, соответствуют общепринятым стандартам, и надзор за ними осуществляет независимый арбитр (в Соединенных Штатах эту роль выполняет Комиссия по ценным бумагам и биржам).

Показные цели. Исследование 2016 года, в ходе которого были изучены более 40 тыс. отчетов о КСО, показало, что менее чем в 5% компаний хоть как-то упомянули об экологических лимитах, ограничивающих экономический рост. Менее 1% заявили о том, что при разработке продукции учитывают глобальные цели, заданные экспертами по экологии. Вместо этого большинство компаний выбирают себе цели в зависимости от своих возможностей или устремлений. И даже сейчас, спустя годы после выхода данного исследования, когда многие осознали, что такое научно обоснованные цели и соответствующие квоты на выброс парниковых газов, бизнес в целом не приближается к их достижению.

Непрозрачные цепочки поставок. Погоня за дешевой рабочей силой привела к появлению крайне разветвленных каналов поставок, в результате чего производители товаров часто находятся очень далеко от потребителей. В индустрии, в которой я разбираюсь лучше всего — производстве обуви и одежды, — поставщики попросту пропали с радаров. Когда я пришел в Timberland, подавляющее большинство наших ботинок производили заводы, принадлежавшие самой компании, и почти все они находились в США. Наши рабочие входили в число наших клиентов, и решения, влияющие на общество и окружающую среду, оказывали эффект на местном уровне. Теперь это не так. По крайней мере 85% производственных мощностей бренда находятся за рубежом, в основном в Азии. Кроме того, цепочки поставщиков стали много­уровневыми: подрядчики все больше прибегают к услугам субподрядчиков, и отследить каналы поставок стало более проблематично. Поэтому никакие аудиты не могли помешать негативному воздействию бизнеса на общество и окружающую среду.

Непрозрачность — бич многих отраслей — пищевой, автомобильной и строительной. Энди Рубен, первый главный специалист по устойчивости в Walmart, как-то заметил, что «даже таким влиятельным компаниям, как Walmart, сложно разобраться, что происходит во все более глобализованных и взаимосвязанных цепочках поставок».

Комплексность. Открытия в сфере ИТ — искусственный интеллект, спутники, датчики, блокчейн и т. д. — дали компаниям новые инструменты, позволяющие измерять и отслеживать воздействие на окружающую среду. Однако отчеты о критически важных параметрах устойчивости по-прежнему полны пробелов.

Подумайте о таком загадочном, но все-таки важном деле, как замеры выбросов. Чтобы получить полную картину своего углеродного следа, компания должна измерить три типа выбросов, а именно: те, которые производят ее собственные активы и транспорт, находящийся в ее распоряжении (1-й контур); связанные с покупной электроэнергией (2-й контур); выбросы в других звеньях цепочки, в том числе созданные поставщиками и дистрибуторами, вызванные деловыми поездками работников, произошедшие в ходе потребления продуктов компании (3-й контур). По данным Carbon Disclosure Project, ведущего агрегатора данных об углеродных выбросах, менее половины компаний, которые раскрывают подобные данные, действительно собирают и публикуют информацию о выбросах 3-го контура.

А ведь это серьезный вопрос. Для многих фирм выбросы 3-го контура составляют значительную часть суммарного объема. Например, по оценке компании Timberland, в 2009 году более 95% производимого ею углекислого газа относились к 3-му контуру — и на это было нельзя повлиять или даже отследить. Комплексность проблемы, а также отсутствие информации у поставщиков и потребителей делают почти невозможным сбор данных, необходимых для полной картины. (См. врезку «Почему сложно отследить выбросы 3-го контура».)

Непонятные сведения. Отчеты о КСО часто кажутся запутанными даже людям, которым близки вопросы рационального использования ресурсов и которые активно ищут такую информацию. Как, например, потребитель должен истолковать заявление о том, что в ходе производства флисовой куртки Patagonia выпускает 9 кг углекислого газа — или отчет о том, что при производстве пары джинсов «Levi’s 501» и последующем уходе за ними (стирке) в пресную или морскую воду попадет 48,9 г фосфора? Подобную информацию невозможно соотнести с данными о температуре или количестве калорий: у потребителей нет понятных точек отсчета, которые позволили бы разобраться в воздействии того или иного фактора на окружающую среду. Даже параметры, которые кажутся понятными, непоследовательны. Возьмем, к примеру, объем воды для производства литра кока-колы: по оценкам самой Coca Cola, он составляет то менее 2 л, то 70 л в зависимости от метода расчетов.

Невнимание к развивающимся странам. В битве за прозрачность «Корпорация ответственных» сосредоточилась на публичных компаниях США и Европы. Однако самые крупные изменения в потреблении, выбросе парниковых газов и жизни сообществ в следующие десятилетия произойдут в Китае, Индии и Африке. Производители в развивающихся странах все больше нацелены на свой внутренний рынок, и если мы надеемся сохранить ключевые глобальные ресурсы, то надо научиться беречь их именно здесь. Компании должны быть максимально ответственными за происходящее в развивающихся странах, усилив здесь корпоративный надзор.

ПРОБЛЕМЫ С ЭКОУСТОЙЧИВЫМИ ИНВЕСТИЦИЯМИ