Путешествия глазами социолога

Недавно список отживших свой век промышленных зданий, которые превращаются в арт-объекты, пополнился новым именем: ГЭС-2. Электростанция на Болотной в центре Москвы превратится в академию современного искусства, но прежде чем начать реконструкцию, всем желающим дали возможность насладиться уходящей натурой — индустриальным зданием, которому больше 100 лет. Просторные цеха с разбитыми окнами, провалившимся полом и торчащей арматурой стали объектом туристического притяжения настолько, что многие ностальгически вздохнули: будет ли это здание так же прекрасно, когда Ренцо Пьяно переделает его под музей?

Интерес к такого рода зданиям (и вообще к работе и промышленности) — один из мощных трендов современной туристической отрасли, которой посвящена книга профессора из Калифорнии, Дина МакКаннелла. В своем антропологическом исследовании «Турист: новая теория праздного класса» он изучает природу туристического зрелища и то, каким образом любой, в том числе самый рядовой объект, становится достопримечательностью.

По МакКаннеллу, в постиндустриальном обществе на месте отмирающих социальных связей — по общей работе — возникла новая форма объединения: туристический досуг. Иными словами, сегодня людей объединяет не то, где и как они работают, а то, где и как они отдыхают. В этом смысле современный человек — турист, а весь мир для него — зрелище. Социальная состоятельность индивида определяется тем, насколько грамотно он это зрелище потребляет. Турист не просто наслаждается прекрасными творениями архитектуры и искусства, выставкой Вермеера в Лувре или дворцами Людвига Баварского. Едва ли не меньшим must see стали фавелы в Бразилии или города-призраки вроде заброшенного Детройта. В иерархии современных ценностей странное, подчас опасное зрелище обгоняет признанные трехзвездочные красоты из глянцевых путеводителей Мишлена. И постепенно оно тоже превращается в глянец.

Поэтому едва ли не первейшая задача для продвинутого туриста — отличать стоящее от поддельного. Самое страшное для него — оказаться среди простаков с Canon на шее. Он находится в постоянном поиске аутентичного и всегда желает сойти с проторенных троп (эту потребность эксплуатируют новые поколения путеводителей). «Современное сознание ­раздирает само себя. Туристы не любят туристов», — пишет МакКаннелл. И впрямь, это слово приобрело в современном языке чуть ли не пренебрежительный оттенок. Турпоездка — удел обывателя. Интеллектуал отправляется в путешествие и даже — бери выше — в экспедицию.

Каким образом не ученый, а обычный представитель «праздного класса» может почувствовать себя первооткрывателем? Способ только один: проникнуть в закулисье и увидеть то, что обычно скрыто от посторонних глаз. Как правило, это производственный процесс, чужая работа. Экскурсии по заводам и фабрикам, пожарным станциям и банкам, редакциям газет и ресторанным кухням, подсобкам метро и кокосовым плантациям — все это не только создает иллюзию приобщенности к «реальной жизни», непроницаемому миру чужих профессий. Излишне говорить, что эта аутентичная жизнь сама является частью хорошо спланированной постановки. Существует анекдот про воинственных эфиопских мурси (или любое другое племя): завидев туристический автобус, фактурные «дикари» шустро скидывают джинсы, надевают набедренные повязки и принимаются позировать с калашниковыми в руках. «То, что показывают туристам, — это не закулисье. Это скорее постановочный задний план, что-то вроде живого музея», — пишет МакКаннелл. Часто и турист, и достопримечательность оказываются «не на своем месте», как Никита Хрущев, который во время визита в США захотел осмотреть Диснейленд.