60-летие доклада Хрущева «О культе личности и его последствиях»
Мариэтта Чудакова«…Было ясно, что является воплощением зла. Все было абсолютно ясно — ни у меня, ни у моих знакомых не было и тени сомнений. А если все-таки какие-то тени у моего поколения и были, то лишь до 1956 года. Тогда все стало окончательно ясно. В 1956 году мне было 16 лет. И с тех пор у меня не осталось никаких иллюзий» (И Бродский, Интервью Адаму Михнику, 1995).
В 1956 году мне было 19 лет. В отличие от великого поэта, до этого мне ничего не было ясно.
Дома у меня было три коммуниста — отец и два старших брата (один вступил в партию на фронте, перед боем). Всегда говорю — не считая присутствующих, более честных людей в своей жизни не встречала и теперь уже вряд ли встречу. Мне была прямая дорога в партию — за ними.
И «стало ясно» в один день. По филологическому факультету МГУ ходили смутные слухи о каком-то неслыханном докладе Хрущева, прочитанном 25 февраля. И вот объявили о его чтении «партийно-комсомольскому активу» факультета, а реально — всем: в Коммунистическую аудиторию впускали по студенческому билету.
…Есть аксиоматичные вещи, которые не стоит подвергать сомнению, хоть они и не относятся к миру точных наук.
В послевоенное тридцатилетие было два фундаментальных события — смерть Сталина и доклад Хрущева. Во второй половине ХХ века в Советском Союзе было три государственных деятеля, взявших на себя смелость ЛИЧНОГО ПОСТУПКА — Хрущев, Горбачев и Ельцин. Несколько лет назад я напечатала статью «Ненависть к поступку». У нас привыкли не верить в личную волю к поступку и все объяснять теми или иными обстоятельствами. За этим — довольно подлая подкладка: личная неспособность к поступку. Сегодня — речь не о всех троих, а только о Хрущеве, так что всегдашняя готовность большинства нашего населения к инвективам по поводу двух других на этот раз — отменяется.