Почему девиз Марка Цукерберга нужно забыть

Многие из предпринимателей сегодня живут, ориентируясь на знаменитый девиз Марка Цукерберга «Двигайся быстро и круши устои». Эти слова относились к внутренней структуре компании и процессам управления в Facebook*, но они очень метко описывают взгляд предпринимателей на принципы ведения бизнеса в целом: «больше» для них всегда значит лучше. Это значит как можно быстрее продать продукт потребителям, не задумываясь о преимуществах и целесообразности тех или иных действий. Такое поведение становится все более неоправданным.

В 2018 году глава инвестиционной компании BlackRock Ларри Финк написал руководителям корпораций открытое письмо, в котором обратил их внимание на необходимость новой парадигмы ответственности компаний перед своими стейкхолдерами. В технологическом секторе венчурные капиталисты должны выступить первопроходцами подобных изменений. Технологии будущего — геномика, блокчейн, дроны, дополненная и виртуальная реальность, 3D-печать — повлияют на жизнь в такой степени, в какой на нас в течение последних десяти лет не влияло ничто. В то же время люди будут испытывать раздражение от злоупотреблений со стороны технологических компаний и станут отдавать предпочтение бизнесу, решающему экономические, социальные и экологические проблемы.

Если говорить коротко, эра «быстрого движения и крушения устоев» завершилась. «Минимально жизнеспособные продукты» следует заменить «минимально эффективными продуктами», безвредными и протестированными на случай возможных рисков для потребителей.

Основной инструмент, с помощью которого венчурный капитал решает, инвестировать или не инвестировать в компанию, это вопросы. Если мы хотим, чтобы инновации выжили в XXI веке, следует изменить вопросы, которые мы задаем стартапам. Я предлагаю список из восьми вопросов, которые должен задавать каждый венчурный фонд и на которые должна отвечать каждая новая компания.

1. Как вы надеетесь изменить общество с помощью своего продукта?

Если основатель стартапа стремится создать технологическую компанию, трансформирующую ту или иную отрасль, он должен оценить ее преобразующую роль. Задавая этот вопрос предпринимателям, я хочу увидеть четкое понимание, как другие технологии, тренды и заинтересованные лица вписываются в их концепцию. И больше всего меня интересует, обладают ли основатели компаний эмпатией по отношению ко всем остальным.

Простой пример. Предположим, мы говорим с предпринимателем, работающим над увеличением продолжительности жизни человека. Нам нужно ознакомиться с его идеей и минимально эффективным продуктом. Как этот продукт решит проблему подрывной трансформации рынка труда из-за роботизации? Каким будет мир, в котором люди живут долго и имеют меньше шансов получить работу? Что насчет неравенства возможностей: не приведет ли внедрение технологии к обществу, где богатые живут в два раза дольше, чем средний класс, или в три раза дольше, чем бедняки? Лучшие лидеры будущего увидят такие связи и будут учитывать их с первого же дня.

2. Как вы будете поддерживать нравственность своего продукта?

Я вырос в Индии и только подростком переехал в США. Facebook* позволяет мне не терять связи с друзьями детства, тем самым делая меня счастливым. Подавляющее большинство пользователей Facebook* имеют подобный положительный опыт. Но Facebook* и многие похожие инновации являются статистически положительными, но не безупречны. Несколько нечистоплотных пользователей могут нанести (и наносили) значительный вред, и это показывает, что Facebook* не предвидит и не предотвращает худшие сценарии.

Будущие стартапы должны добиться большего. Бывший руководитель департамента по науке и технологиям и мой друг Д. Дж. Патил говорит, что это не вопрос для ясновидящих, следует лишь быть разумно предусмотрительными. Возьмем, к примеру, геномику. Технология CRISPR уже сейчас позволяет редактировать гены. Это волнующая перспектива, но она потенциально опасна для общества. Если богатые люди смогут сделать себя или своих детей более привлекательными, спортивными и умными, возникнет биологическое неравенство, по сравнению с которым сегодняшнее неравенство доходов и возможностей окажется ничтожным. Для решения проблемы неравного доступа к технологии контролировать ее должно общество (а это способно просто убить инновацию) или компании, которые объединятся с регулирующими органами. Второй вариант выглядит предпочтительнее.

Пример с геномикой, возможно, выглядит слишком драматично, но у каждого предпринимателя должен быть план по устранению возможных социальных рисков. Терпимость потребителей и регулирующих органов к статистически положительному бизнесу будет постоянно убывать.

3. Как вы собираетесь оказывать влияние на каждого потребителя?

В своей книге Unscaled я писал о том, что искусственный интеллект в сочетании с мощными платформами позволяет мгновенно воздействовать на потребителей. Наибольшего влияния достигнут компании, эффективно обслуживающие более узкие сегменты покупателей. Я ищу стартапы, которые понимают это.

Когда я начинал работать с компанией Livongo, которая производила продукт для контроля за лечением диабета, мы с основателем стартапа Гленом Туллманом понимали, что хотим оптимизировать подходы к лечению, чтобы увеличить его эффективность. Общепринятая практика лечения диабета предусматривала деление пациентов всего на две категории. Но каждый человек переносит болезнь по-своему и нуждается в индивидуальном лечении. Усреднение и стандартизация позволяют врачам охватить большинство пациентов, однако мы считали, что можем достичь лучшего результата с помощью превентивных решений для каждого пациента с любым типом диабета.

Сегодня Livongo конкурирует с такими гигантами сферы здравоохранения, как Johnson & Johnson и UnitedHealth, занимаясь консультациями и анализом данных и помогая пациентам уменьшить тяжесть болезни. Не думаю, что мы смогли бы конкурировать с корпорациями, если бы имели такие же представления о рынке, как у них.

4. Каковы ваши оптимальные темпы роста? Как вы будете сохранять контроль за бизнесом при его масштабировании?

Тема роста возникает в большинстве разговоров о венчурном финансировании. Для любой компании оптимальный темп роста зависит от ряда факторов: необходимого темпа расширения штата, сложности продукта, затрат на экспансию, а также от размера, зрелости и уровня конкуренции на рынке.

Часто венчурные капиталисты придерживаются мысли, что «победитель получает все», настаивая на усилении влияния за счет фокуса на основных целях клиентов. Такая практика устаревает: более продуманные разработки и решения легко вытесняют старожилов рынка. Тем, чьи услуги находятся на недостаточно высоком уровне, быстро найдется замена. Но не только рынок наказывает за преждевременный рост, стоит задуматься и об этической стороне привлечения клиентов к недоработанным решениям, например, в области здравоохранения, финансовых услуг и других критических важных отраслях. Сегодня, когда я говорю с предпринимателями о росте, я хочу, чтобы они осознавали: создание полезного продукта может потребовать более медленного роста.

* деятельность на территории РФ запрещена