Забытая история, объясняющая грандиозный успех iPhone

Ворвавшись на рынок десять лет назад, iPhone перевернул мир беспроводной техники. О его огромном общественном значении было сказано много, но без должного внимания остался факт, что это устройство стало прорывом в отрасли, которая до этого долгие годы была лишена малейшей надежды на существенные инновации. Победе iPhone предшествовал — и в значительной мере способствовал — долгий процесс смягчения регулирования радиовещания, сам по себе являющийся примером триумфальной победы законодателей и участников рынка. Итак, вот история о том, почему iPhone смог стать таким успешным.

Закон о радиовещании 1927 года

Появление радио было немного похоже на волшебство. Альберту Эйнштейну часто приписывают слова, которых на самом деле он не говорил: «Телеграф — это что-то вроде очень длинной кошки: вы ее дергаете за хвост в Нью-Йорке, а ее голова мяукает в Лос-Анджелесе. Радио — это то же самое, только без кошки». В 1895 году Гульельмо Маркони удалось приручить этого «зверя», когда он передал сообщение по радио с одного берега реки в Англии на другой.

Радиодиапазон, пространство, в котором перемещаются электрические сигналы, почти пустовал на протяжении двадцати пяти лет: приемников и передатчиков было мало, нагрузка была слабой. Ситуация изменилась 2 ноября 1920 года, когда радиостанция KDKA из Питтсбурга начала вещание. Станция старалась повысить спрос на радиоприемники владевшей ей корпорации Westinghouse. И у нее получилось.

К концу 1922 года около 500 радиостанций гремели на всю страну. Рекламные агентства объявили Рождество 1924 года «Радиорождеством». Цены на станции радиовещания и прилагавшиеся к ним права на частоты достигали сотен тысяч долларов. К примеру, газета The Chicago Tribune купила станцию и сменила ее позывной сигнал на WGN — «World’s Greatest Newspaper» («Лучшая газета в мире»). К 1926 году около 4 миллионов домохозяйств были оборудованы радиоприемниками, часто громоздкими и стоившими дороже $100.

Вещание одной радиостанции могло мешать слушателям других, конкурирующих станций, но министр торговли Герберт Гувер обладал полномочиями, позволившими ему навести порядок. Используя закон о радиовещании 1912 года, который позволял министерству при необходимости минимизировать помехи в эфире, Гувер ввел правило живой очереди, заимствованное из общего права.

Эта система работала. В 1925 году Гувер заявил, что благодаря ей «неизменно растущее число радиосообщений» могло оставаться в эфире и сообщения не заглушали друг друга. Тем не менее министр настаивал на «срочной необходимости дальнейшей регуляции радиовещания». Он хотел большего контроля над теми, кто имел доступ к эфиру, и их радиопрограммами. Радийщики, владевшие самыми крупными коммерческими станциями, поддерживали — а, возможно, и направляли — Гувера. Национальная ассоциация вещательных компаний, образовавшаяся в 1925 году, объявила о необходимости учредить федеральное агентство, которое предоставляло бы права на радиовещание, руководствуясь интересами общественности. Эта процедура должна была предотвратить «эфирный бедлам», о котором предостерегал доклад ВМС США, или «какАфонию соперничающих голосов», как позднее с ошибкой выразился Верховный суд. Заинтересованность политиков в возможности влиять на общественное мнение соединилась в этом случае с желанием крупных игроков отрасли заглушить голоса конкурентов.

Они одержали победу 23 февраля 1927 года, когда президент Калвин Кулидж подписал новый закон о радиовещании, который учредил Федеральную комиссию по радио (ФКР). Регулирующий орган мог решать, как использовать радиодиапазон, какие технические решения были допустимы, а также утверждать — или отклонять — новые услуги беспроводной связи, сети, варианты применения технологий и бизнес-модели. По официальной версии, учреждение ФКР было вынужденной мерой, вызванной конфликтами сигналов в эфире. В действительности же свободная конкуренция была уничтожена в результате конфликтов в Вашингтоне.

Истребление «пропагандистских станций»

Когда в 1929 году Герберт Гувер (к тому времени уже президент США) и регуляторы рассматривали заявки радиостанций на продление лицензий, им на глаза попалась чикагская станция WCFL, MSNBC своего времени. Она принадлежала Чикагской федерации труда, купившей ее в 1926 году за $250 тысяч для распространения своих взглядов.

Использование новейших технологий для привлечения общественности к идеологическим дискуссиям кажется хорошей идеей. Однако свободомыслие WCFL не пришлось по вкусу ФКР. «Интересы общественности» были попраны, так как радиостанция стала «пропагандистом в эфире» и получила «несправедливое преимущество» над другими конкурирующими идеями. Такие «пропагандистские станции» не служили интересам среднестатистического слушателя, а навязывали свою партийную повестку дня. ФКР ограничила часы вещания и силу сигнала WCFL, и станция, чтобы избежать дальнейших притеснений, согласилась на новые правила. В обмен на продление лицензии она была вынуждена отказаться от первоначальной концепции бренда, постепенно сокращая количество информации, посвященной вопросам труда, и ретранслируя передачи NBC. В конечном итоге станция была выкуплена компанией Amway.

Лицензионные правила, введенные ФКР, ограничили свободу в развивающейся сфере электронных СМИ, в результате чего радиопередачи были лишены разнообразия, которое мог обеспечить только открытый рынок. Политики, которые довели ситуацию до такого результата, формально не вводили полицейский надзор за эфиром. Заявленной причиной закона стала проблема радиопомех, но вот целью законодателей — и лиц, интересам которых они симпатизировали (или, возможно, этих лиц боялись) — был контроль над рынком беспроводных технологий.

Революционное изобретение Армстронга

Эдвин Говард Армстронг был исключительно одаренным ученым. К моменту, когда Армстронг закончил Колумбийский университет в 1913 году, он уже обладал рядом патентов на радиотехнологии. В начале 1920-х годов, будучи профессором в своей alma mater и майором вооруженных сил США, он был крупнейшим акционером Radio Corporation of America: компания приобретала его интеллектуальную собственность в обмен на акции.

В 1934 году, тогда же, когда ФКР стала Федеральной комиссией по связи (ФКС), Армстронг совершенствовал новую радиотехнологию, которая обеспечивала наилучший прием сигнала, — «high fidelity» («звуковоспроизведение высокой точности»). Она основывалась не на широко использовавшейся тогда AM (амплитудной модуляции), а на FM (частотной модуляции). Инженеры были в восторге от нововведения, а инвесторы выстраивались в очередь к создателю технологии. Но единственное, чего не хватало Армстронгу, был радиодиапазон для его передатчиков и приемников.

ФКС отнеслась к изобретению скептически и не спешила предоставлять лицензию, но Армстронг был непреклонен. К 1940 году он добился распределения FM-частот и начал строить станции и продавать радио. К декабрю 1941 года FM-вещание распространилось на весь северо-восток США, FM-приемники появились примерно в 500 тысячах домохозяйств.

Затем Армстронг сделал паузу. После нападения на Перл-Харбор производство радио для гражданского использования было приостановлено на время Второй мировой войны. Армстронг вернулся на службу, где разрабатывал FM-радио для вооруженных сил; впоследствии ему присвоили звание полковника.

Когда война закончилась, ожидания от FM-радиовещания достигли заоблачных высот. Оно обзавелось множеством преданных поклонников, все было готово для начала расширения общенациональной сети передающих станций. Прогнозы предвещали, что в год будет продаваться 5 миллионов FM-приемников.

Помешал, если так можно выразиться, случай.

NBC и CBS обратились к ФКС с просьбой пересмотреть FM-диапазон (42—50 мГц). Компании требовали ликвидировать существующее радиовещание и заменить его на вещание эфирного телеканала Channel 1. ФКС поспешила придумать обоснование этой замене, вновь сославшись на «интересы общественности», а точнее — на солнечные пятна. Ведомство заявило, что этот диапазон особенно восприимчив к солнечным вспышкам, которые, по какой-то причине, заметно влияют на FM-радио, но не мешают телевизионному сигналу. Правительственные (не относящиеся к ФКС) эксперты отвергли эту аргументацию как смехотворную. Армстронг, негодуя, представил множественные научные доказательства, опровергавшие теорию ФКС.

Тем не менее, сторонники FM-диапазона потерпели поражение. В середине 1945 года ФКС вычистила присвоенный FM-вещанию блок частот, сделав каждую вещавшую в тот момент в нем радиостанцию непригодной к использованию. Новым FM-каналам был дан диапазон 88—108 мГц, но на разработку нового стандарта вещания ушли бы годы, что говорить о создании нового оборудования и тем более о продаже новых приемников. Покупатели с неохотой повторно инвестировали бы в технологию, которая на своем последнем витке оставила их с бесполезными ящиками.

FM-вещание было уничтожено, телевидение получило Channel 1, который вскоре был заброшен, и только ФКС продолжила работу.