Константин Фурсов: «Зачем мы изобретаем»

«Инновации» — одно из модных слов последнего времени. Об инновациях говорят все — от школьников до чиновников, используя этот термин по своему усмотрению. Что он на самом деле означает, кто может стать инноватором и где найти источник новых идей, рассказывает кандидат социологических наук, заведующий отделом исследований результативности научно-технической деятельности Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Константин Фурсов.

Термин «инновации» сегодня понимается очень широко. Какое определение дают ему ученые?

Этот термин действительно сильно «замусорен» и политизирован. Его часто и по-разному используют в официальных документах, так что он оставляет большое пространство для интерпретации. Естественно, каждый хочет подвести под него то, что ему удобно, выгодно или понятно.

Когда научное сообщество говорит об инновациях, речь идет прежде всего о новых продуктах или услугах. Новизна понимается по-разному. Это может быть нечто новое для компании, отрасли или рынка. Нововведения могут встречаться в разных сферах: социальной, коммерческой, государственной (например, на сайте Госуслуг стали принимать электронные платежи) и т. д. Важно понимать, что речь идет не о гениальной идее, а о ее воплощении в продукте, выходящем на рынок.

Когда за инновацией закрепилось такое значение?

У этого термина латинские корни: «innovatio» — обновление, изменение. До начала XX века инновациями считали любые изменения: в контракте, законодательстве, повседневной практике. Исторические исследования демонстрируют, что в разные периоды инновации могли приводить к разным последствиям. Показательна история времен реформации англиканской церкви, которую описывает канадский исследователь Бенуа Годэн. Он утверждает, что новая интерпретация священных текстов, то есть в понимании того времени инновация, могла быть приравнена к ереси. Термин начинают активно использовать в конце XIX века после Второй промышленной революции в связи с появлением новых способов производства и развитием предпринимательской деятельности.

Классиком инновационной теории считается Йозеф Шумпетер — экономист австрийского происхождения, который первым попытался концептуализировать это понятие. В 30-х годах ХХ века он выделил пять типов инноваций: новый продукт, новая технология производства, новый организационный метод, новая рыночная ниша, новый источник ресурсов. Это задает современные рамки понимания инноваций, связанные с деятельностью предпринимателей и развитием рынков.

Сегодня под инновациями пони­ма­ют, как и прежде, новые или значительно усовершенствованные продукты, технологические и организационные процессы. К этим элементам добавились два новых: маркетинговые инновации (например, новый дизайн продукции или введение программы лояльности клиентов) и экологические — связанные с производственными процессами, позволяющими сократить вредные выбросы или сэкономить природные ресурсы.

Как и по каким критериям ведется статистический учет инновационной деятельности?

Прежде всего, необходимо понять, чем поддерживаются инновации, то есть сколько ресурсов — финансовых, материальных, человеческих — тратится на инновационную деятельность по одному из направлений, которые я перечислил. Например, сколько компания инвестирует в развитие новых технологий и организационных методов, сколько людей занято в этой деятельности и в какой мере она обеспечена материально-технической базой. Далее важно оценить результаты. Они выражаются в ключевом показателе — выпуске инновационной продукции и ее доле в общем объеме производимой продукции.

А как измеряется эффект инновационной деятельности?

Сейчас идут дискуссии о том, как оценивать воздействие инноваций на экономику. Очевидно, что, изменяя рынок, они вносят дисбаланс в экономику — этот феномен Шумпетер назвал «creative destruction». Теоретики инноваций видят в нем бесконечный источник роста: когда в систему вносят дополнительный элемент, она полностью не разрушается, а лишь немного дестабилизируется, что ведет к новому витку развития и в итоге к установлению нового равновесия.

Зачастую понять, произвела инновация эффект или нет, можно только через какое-то время. Кроме того, некоторые инновации, в том числе суперзатратные и не дающие прибыли, могут иметь серьезные социально-экономические последствия. Например, введение цифровых услуг в госсекторе меняет структуру рынка: появляются новые специальности и рабочие места, развивается ИТ-индустрия и т. д. Эта же инновация производит и социальный эффект: люди начинают экономить время при решении бюрократических вопросов. Как измерить это влияние — сложный вопрос.

Что может служить источником новых идей и развития новых технологий?

Раньше считалось, что научные исследования. Такое представление укладывалось в следующую схему: наука дает новое знание, оно воплощается в новой технологии, которая в свою очередь дает новый способ производства или новый продукт. Это называют линейной моделью инноваций.

Как показывают многочисленные исследования и сама жизнь, фирма может черпать идеи не только из науки, но и у других компаний, в том числе из иных отраслей, скажем, копируя что-то, адаптируя лучшие образцы или покупая готовые технологии. Новые решения можно найти и при взаимодействии с конечными пользователями продукции. Понимание роли пользователей в инновационном процессе послужило основой для пользовательской модели инноваций.

Разница между этими моделями исключительно в источнике идей?

Разница в логике процесса и в цели. В линейной модели в центре стоит компания, предприниматель, организатор производства — они, как правило, не генерируют идеи, а подхватывают их, превращая в продукт. Основной мотив инновационной деятельности для них — получение прибыли.

В центре второй модели — пользователь. Его задача — найти решение своей проблемы. Чаще всего он делает это самостоятельно или используя часть существующих на рынке продуктов — либо адаптируя их под свои цели, либо создавая что-то новое. Пользователь, в отличие от компании, выигрывает не от продажи инновации, а от применения. Поэтому он готов делиться с другими своими идеями, а компания — нет: она действует в конкурентной среде и раскрытие информации может нанести ей ущерб.

Под «пользователями» мы понимаем только людей?

Всех, кто выигрывает от решения проблемы. В первую очередь это, конечно, человек или сообщество. Так, родоначальник концепции пользовательских инноваций Эрик фон Хиппель в 1970-е годы подсчитал, что до 80% научного оборудования — разработки самих ученых: они лучше других знают, что им нужно для проведения экспериментов.

Пользователем может быть и компания, если цель ее инновации — не получение прибыли, а решение проблемы — например, сокращение издержек. Такие инновации, как правило, не отражаются в цифрах или попадают в общую категорию затрат на инновационную деятельность.

То есть пользователи никогда не ориентируются на создание рыночного продукта?

Необязательно. Некоторые пытаются коммерциализировать свое изобретение. Современная экономика устроена таким образом, что многие продукты требуют адаптации под нужды пользователей. Если крупный производитель в этом не заинтересован, ниши занимают небольшие фирмы, зачастую создаваемые самими пользователями.

Взгляните на историю некоторых узкоспециализированных компаний — например, в сфере спорта. Классический пример — горный велосипед. Это изначально пользовательская разработка: сообщество велосипедистов, которые решили, что хотят ездить по пересеченной местности, начало конструировать, а потом и продавать свои модели велосипедов. Вскоре выяснилось, что желающих кататься вне трасс не так уж мало, и более крупные производители «подхватили волну».

Другой пример — родео-каяк. Любительское сообщество каякеров сконструировало новую модель, чтобы выигрывать в гонках. Они обратились к производителю, но тот не взялся за проект: надо было перенастраивать оборудование, закупать новые материалы, да и спрос был невелик. Пришлось пользователям освоить технологию и запустить собственное производство.

Вы сказали, что пользователи делятся своими идеями с другими. Каким образом и зачем?