Учебный разворот
Денис КонанчукCфера образования в России переживает непростой период — перед ней стоят как минимум три серьезных вызова. Во-первых, она оказалась в вынужденной изоляции от международного образовательного и научного сообщества. Во-вторых, режим санкций и ожидание экономического кризиса резко изменили потребности аудитории платных программ. Учебные заведения теперь должны перестроиться, чтобы предложить своим слушателям полезный продукт. Наконец, образование во всем мире до сих пор переживает последствия пандемии, и это не может не отразиться на России.
По данным ЮНЕСКО, в 2021 году в России учились более 280 тыс. иностранных студентов (75% из стран СНГ, 10% — из Индии и Китая). За рубежом проходили обучение почти 50 тыс. россиян, в том числе около 5 тыс. — в международных бизнес-школах. Наша страна занимала 5% мирового рынка международной академической мобильности.
Однако с конца февраля многие иностранные образовательные организации приостановили сотрудничество с Россией. Сейчас в нашей стране невозможно сдать экзамены, необходимые для поступления в международные университеты. Это, в частности, тесты TOEFL и IELTS, оценивающие уровень владения английским языком, они обязательны для поступления на зарубежные программы бакалавриата и магистратуры. Кроме того, нет возможности сдать GRE, открывающий доступ к международным аспирантурам и постдипломному обучению, а также GMAT — основной инструмент отбора на программы MBA ведущих бизнес-школ мира. Это означает, что в ближайшие несколько лет у российских студентов будут сложности с поступлением в иностранные учебные заведения. Во всяком случае, для сдачи тестов придется выезжать в другие страны.
ИДЕЯ КОРОТКО
ПРОБЛЕМА
Сфера образования сегодня серьезно меняется. Мир переживает последствия пандемии и деглобализацию, а в России происходит резкая перестройка экономики из-за военной спецоперации и международных санкций. В результате многие образовательные программы уже не отвечают потребностям аудитории.
РЕШЕНИЕ
Российские вузы и бизнес-школы будут ориентироваться на новых партнеров в СНГ, Азии и на Ближнем Востоке. Учебные планы придется пересмотерть, отказаться от традиционного дисциплинарного подхода в пользу комплексных знаний. Нужно искать новые ниши, ориентированные на жизненные потребности человека.
Глобальное сотрудничество в области онлайн-образования тоже поставлено на паузу. Например, крупнейшие международные провайдеры онлайн-обучения Coursera и EdX закрыли доступ к платным курсам для российских студентов. В режиме просмотра они пока доступны, но сертификат и диплом иностранного университета получить не удастся. В 2021 году на Coursera обучались более 700 тыс. россиян, а международная аудитория десяти российских университетов, которые размещали свои онлайн-курсы на этих платформах, насчитывала несколько миллионов человек. С марта 2022 года доступ к контенту российских организаций и вузов на Coursera и EdX также закрыт.
Российские бизнес-школы больше не могут получить международную аккредитацию. В мире действуют три ассоциации, определяющие глобальные стандарты в бизнес-образовании — европейская EFMD (аккредитацию имеют две российские бизнес-школы), американская AACSB (две бизнес-школы из России) и английская AMBA (аккредитует программы MBA, в России ее имеют 14 организаций). Хотя текущие аккредитации не отзываются, получить новую или продлить имеющуюся пока невозможно. У этого запрета есть важные последствия. Так, в международных рейтингах (самый известный из них публикует Financial Times) могут участвовать только аккредитованные бизнес-школы.
Российские университеты также рискуют выпасть из международных рейтингов. Две крупнейшие исследовательские организации, Times Higher Education и QS, самостоятельно определяют политику допуска участников. Решение об исключении российских вузов они пока не приняли, но такая вероятность существует. Неприятным следствием станет исчезновение российских вузов с международных радаров, сложности с привлечением иностранных студентов и профессоров даже из дружественных стран. Международные рейтинги и аккредитация сегодня — не лучший, но один из немногих способов подтверждения академической репутации.
Наконец, приостановлены совместные образовательные программы российских и иностранных вузов. В 2021 году в России насчитывалось более 500 программ двойных дипломов, которые позволяли студентам учиться сразу в нескольких университетах мира. Не все, но многие образовательные учреждения и иностранные профессора приняли решение приостановить сотрудничество. Это приведет к сокращению международных академических обменов, на перезапуск которых может уйти несколько лет. Для россиян перекрыт наиболее простой путь к обучению за рубежом. Кроме того, для исследователей ограничен доступ к международным базам знаний и научным журналам, что негативно скажется на международных научных публикациях.
Скорее всего, в среднесрочной перспективе внешнее давление заставит российское образование переориентироваться на партнеров из СНГ, Ближнего Востока и Азии, с которыми за последние годы сложились хорошие отношения. Развитие новой академической географии — долгая и кропотливая работа по выстраиванию доверия на уровне команд и институтов. Возглавят этот процесс ведущие российские университеты, бизнес-школы и корпоративные университеты, имеющие сильный бренд, значительный кадровый потенциал и опыт реализации образовательных программ мирового уровня.
ЧЕМУ УЧИТЬ ПРОФЕССИОНАЛОВ ВО ВРЕМЯ КРИЗИСА
Несмотря на разрыв отношений с иностранными партнерами, российские вузы вряд ли почувствуют недостаток абитуриентов, желающих получить высшее образование. Однако перед бизнес-школами и университетами, которые работают с профессионалами, стоит еще один серьезный вызов — перестройка экономики, из-за которой резко устарели прежние программы. Можно ожидать снижение спроса на дополнительное профессиональное обучение и платные образовательные программы. Это приведет к сжатию рынка частного образования и ухода бизнес-школ и тренинговых центров, не обладающих сильным брендом и репутацией. Учебным заведениям придется многое пересмотреть, чтобы привлечь внимание платежеспособной аудитории.
Большинство компаний сегодня борются за выживание, горизонт планирования схлопнулся до нескольких месяцев. По сути, повторяется картина первых месяцев пандемии, когда менеджмент концентрировался на решении срочных бизнес-задач и откладывал образовательные программы. Весной 2022 года профессора Московской школы управления «Сколково» провели серию стратегических дискуссий, в которых приняли участие более 150 руководителей российских компаний из 12 отраслей. В марте более половины руководителей ответили, что им «пока не до обучения». Спустя месяц ситуация улучшилась — доля поставивших обучение на паузу составила менее 20%. Респонденты ссылались на нехватку времени, денег, а самое главное — кардинальное изменение внешней среды, в результате чего предыдущее образование стало нерелевантным. Менеджеры не понимают, как учебные программы помогут им в решении текущих задач и в развитии карьеры. Тезис о том, что кризис — лучшее время для получения образования, в нынешней ситуации не подтверждается.
Люди сейчас не готовы тратить время и деньги на длительные программы, им важнее поддержка и осмысление происходящего. На первый план выходят короткие коммуникационные форматы: встречи с экспертами, обмен опытом, стратегические дискуссии, групповой коучинг. Например, в последние месяцы большую популярность получил формат «мастермайнд» — это работа в небольших группах, где обсуждение начинается с разбора личных проблем и заканчивается совместным поиском решений. Менеджеры хотели бы найти безопасное интеллектуальное и социальное пространство, где они могут осмыслить происходящее, познакомиться с работающими практиками и пересмотреть личную стратегию. Образование временно берет на себя функцию психотерапии, оказывая поддержку человеку, оказавшемуся в ситуации неопределенности.
Новая реальность ставит перед бизнес-школами и университетами вопрос о ценности знаний, умений и навыков, которые они предлагают менеджерам и корпоративным клиентам. Из результатов нашего опроса следует, что в данный момент руководителей больше всего волнует несколько тем. Это, в частности, новая экономическая география (где искать новых поставщиков, партнеров, альтернативные рынки сбыта), перестройка логистических цепочек, международных платежей, лидерство в кризис, разработка сценариев будущего. В дальнейшем повестка будет меняться. Вот основные задачи, которые профессионалы собираются решать по мере стабилизации геополитической ситуации.
Международное развитие. Бизнесу предстоит заново определить свою географию в условиях многополярного мира и найти возможности для роста в дружественных странах. Помимо поиска новых рынков сбыта большим вызовом станет создание международных логистических и платежных экосистем, устойчивых к вторичным санкциям. Корпоративная дипломатия и стратегические партнерства будут важным фактором успеха на международных рынках.
Операционное превосходство. Преодоление санкционных ограничений в поставках оборудования и комплектующих, а также международная система финансовых транзакций с большим количеством посредников приведут к росту себестоимости продукции на 20—40% (об этом, например, говорит опыт Ирана). Поэтому оптимизация структуры затрат и непрерывное улучшение операционных процессов будут в фокусе внимания руководителей большинства компаний. Контроль издержек при сохранении качества продукции станет новой бизнес-философией.
Технологическая и цифровая устойчивость. Замещение выбывших цифровых и промышленных технологий, запуск наукоемких производств становится первоочередной задачей, которую бизнес будет решать в партнерстве с ведущими техническими университетами и малыми технологическими компаниями. Наукоемкие инновации придется запускать быстро, в условиях ограниченных ресурсов и с фокусом на клиента — это потребует пересмотра текущих R&D-процессов в сторону гибкости и клиентоцентричности, объединения инженерных и управленческих знаний.
Устойчивое развитие. ESG-повестка, ставшая приоритетом в последние годы, не утратит своей значимости. Но если раньше основное внимание компании уделяли экологии и снижению выбросов СО2, то в среднесрочной перспективе будет доминировать социальный аспект. В зоне ответственности бизнеса — достойные условия труда сотрудников, благополучие их семей, а также развитие социальной инфраструктуры в городах присутствия. Это особенно важно для градообразующих предприятий.
Командное лидерство. Обострение конкуренции за таланты — прежде всего, за инженерные и ИТ-кадры — заставит бизнес пересмотреть подходы к управлению персоналом. Уже сегодня руководители обсуждают новый профиль лидера, который способен принимать решения в условиях неопределенности и вести за собой людей. Лидерство становится не столько задачей топ-менеджмента, сколько ежедневной практикой работы сотрудников в малых командах. Гибкие команды — основная единица развития компании в условиях быстрых изменений. Бизнес ждет организационная трансформация — создание сильной корпоративной культуры, основанной на ценностях и вдохновляющем видении будущего.