Как Китай стал супердержавой в интернете

От редакции. Почему модель развития китайских технологических компаний отличается от американских? Как за несколько лет интернет-сервисы и новые технологии повсеместно проникли во все сферы жизни населения этой страны? Благодаря чему Китай догнал и перегнал западный мир по количеству данных и их использованию для развития искусственного интеллекта? На эти и другие вопросы в своей книге «Сверхдержавы искусственного интеллекта» дает ответы ученый, эксперт и венчурный инвестор Кай-фу Ли, входящий в список 100 самых влиятельных людей мира по версии журнала Time. Мы публикуем фрагмент ее русскоязычного перевода, вышедшего в издательстве «Манн, Иванов и Фербер».

Можно сказать, что Го Хонг — стартап-предприниматель в теле государственного служащего. Он немолод, всегда одет в скромный темный костюм и носит очки с толстыми стеклами. На официальных фотографиях с различных церемоний открытия он ничем не отличается от десятков других пекинских чиновников, одетых в такие же костюмы, разрезающих красные ленточки и произносящих речи.

В течение двух десятилетий, до 2010 года, Китаем управляли инженеры. Среди государственных служащих Китая было много людей, которые использовали свои познания в технических науках, чтобы превратить Китай из бедной аграрной страны в край мощных заводов и огромных городов. Но Го — это китайский чиновник новой эры, в которую нужно создавать не только вещи, но и идеи.

Оказавшись среди предпринимателей или технических специалистов, Го перестает быть похожим на манекен. Его переполняют идеи, он говорит быстро и внимательно слушает. Оказывается, его живо интересуют любые технические новшества и тенденции, которые стартапы могут использовать для своего развития. Го умеет мыслить неординарно и доводить задуманное до реального воплощения. Он относится к тому типу предпринимателей, в которых венчурные инвесторы так любят вкладывать свои деньги.

Все эти черты личности Го пригодились, когда он решил превратить подчиненный ему район Пекина в центр развития национальных инноваций. Это был 2010 год, и Го отвечал за технопарк Чжунгуаньцунь, расположенный на северо-западе Пекина и широко известный как «китайская Кремниевая долина», но на самом деле не совсем соответствующий этому определению. Прежде Чжунгуаньцунь был забит рынками дешевой электроники, где продавались смартфоны и пиратское программное обеспечение, и похвастаться инновационными стартапами это место не могло. Го решил все изменить.

Для начала он приехал в офис моей недавно основанной компании, Sinovation Ventures. Проработав десять лет представителем самых мощных американских технологических компаний в Китае, осенью 2009 года я покинул Google China, чтобы основать Sinovation — столь необходимый новым китайским стартапам инкубатор и инвестиционный фонд поддержки. Я решился на такой шаг, потому что ощущал бурлящую в этой экосистеме новую энергию. Эпоха подражателей выковала немало предпринимателей мирового уровня, и они только начинали применять свои навыки для решения локальных задач. Случившийся в Китае быстрый переход к мобильному интернету и наличие крупных городов с высоким темпом жизни создали совершенно новую среду, где вполне могли с успехом применяться инновационные продукты и новые бизнес-модели. Я хотел участвовать в процессе рождения новых компаний и предложил им свою помощь как венчурного инвестора и наставника. В то время, когда состоялся визит Го в Sinovation, я работал вместе с ключевой командой из бывших сотрудников Google в небольшом офисе к северо-востоку от Чжунгуаньцуня.

Мы набирали способных начинающих инженеров в наш инкубатор для стартапов, ориентированных на первую волну пользователей смартфонов в Китае. Го хотел знать, что он может сделать, чтобы поддержать нашу миссию. Я сказал ему, что на оплату аренды уходит значительная часть денег, которые мы хотели бы вложить в развитие стартапов. Любое снижение аренды будет означать, что мы сможем выделить больше средств на разработку продуктов и поддержку компаний. Го ответил, что не видит в этом ничего сложного и сделает несколько звонков. Местные власти, вероятно, возьмут на себя оплату аренды на период до трех лет, если мы переедем в район Чжунгуаньцунь. Это была отличная новость для нашего проекта — казалось, лучше и быть не могло, — но Го еще только приступал к работе. Его целью было не просто поддержать отдельный инкубатор — он решил выяснить, что стало импульсом к развитию Кремниевой долины, и засыпал меня вопросами о моей жизни там в 90-х годах. Я объяснил, как многие из первых предпринимателей в нашей области стали бизнес-ангелами и наставниками и как скопление лучших умов в одном месте положило начало самостоятельной экосистеме на основе венчурного капитала, которая процветала благодаря смелым идеям…

Экосистема Кремниевой долины развивалась естественным образом на протяжении нескольких десятилетий. Но что, если в Китае мы ускорили бы этот процесс, найдя для него идеальное место? Мы могли бы выбрать одну из улиц в Чжунгуаньцуне, переселить всех ее жителей и создать комфортное пространство для основных участников экосистемы: венчурных компаний, стартапов, инкубаторов и сферы услуг. Он уже придумал для него название: Чжунгуа Дайжи — «Проспект предпринимателей».

Такого рода четко структурированное устройство инновационной экосистемы противоречит духу Кремниевой долины. В понимании ее обитателей главная особенность долины — это ее культура, для которой характерна приверженность оригинальному мышлению и инновациям.

Такую культуру невозможно построить исключительно из кирпичей и субсидий на аренду. И Го, и я понимали ценность такого нематериалистического подхода к миссии, но мы также сознавали, что в Китае все по-другому и если мы хотим немедленно взяться за аналогичный проект в Китае, то нам понадобятся и деньги, и недвижимость, и государственная поддержка. Да, нам пришлось запачкать руки в строительном растворе, чтобы адаптировать метафизический новаторский дух долины к приземленным реалиям современного Китая.

В итоге мы смогли применить некоторые из основных механизмов Кремниевой долины, но развитие китайского интернета пошло совсем в другом направлении, и у нас получилась независимая и самодостаточная экосистема. Китайским учредителям больше не приходилось строить свои стартапы с учетом мнений иностранных венчурных капиталистов. Теперь они могли создавать китайские продукты для решения проблем Китая. Это изменило жизнь городов и ознаменовало начало новой эпохи в развитии китайского интернета, а также привело к небывалому росту добычи главного «природного ресурса» эпохи ИИ.

НЕИЗВЕДАННАЯ ТЕРРИТОРИЯ ИНТЕРНЕТА

В эпоху подражателей отношения между Китаем и Кремниевой долиной строились на имитации, конкуренции и гонке за лидером. Но примерно в 2013 году все изменилось. Китайский интернет больше не отставал от западного по функциональности. Однако местные технологические компании не играли по правилам Кремниевой долины, вместо этого они превращали китайский интернет в альтернативную вселенную — со своими галактиками, ресурсами и законами физики. В этой вселенной многие обладатели дешевых смартфонов получили доступ в интернет, смартфоны играли роль кредитных карточек, и население победивших нищету городов становилось частью грандиозной лаборатории, в которой интегрировались цифровой контент и реальный мир. Китайским техно логическим компаниям, управляющим этой новой интегрированной реальностью, уже не надо было подчеркивать связь с Кремниевой долиной. Такие названия, как «китайский Amazon» или «китайский Facebook*», уже не были актуальными, когда речь шла о продуктах вроде WeChat — главного социального приложения в Китае. Оно стало своего рода «цифровым швейцарским ножом», который позволял людям оплачивать продукты в магазине, заказывать еду на дом и записываться на прием к врачу. Такие изменения произошли благодаря наличию нескольких «строительных блоков»: мобильного интернета, самого приложения WeChat и системы мобильных платежей, превратившей каждый смартфон в цифровой кошелек.

Когда эти блоки соединились, китайские стартапы начали плодить инновации одну за другой. Новые онлайн- и офлайн-сервисы глубоко проникли в ткань китайской экономики. Они превратили китайские города в первую в мире безналичную среду со времен бартерной экономики. «Умный велопрокат» совершил переворот в системе городского транспорта и стал основой самой большой в мире сети интернета вещей.

Поддержка инноваций на государственном уровне еще больше воодушевляла предпринимателей. За первыми действиями Го последовала мощная волна мероприятий, с 2014 года несущая вперед технологическое предпринимательство. Под лозунгом поддержки инноваций и предпринимательства мэры городов Китая активно занялись созданием новых инновационных кластеров, инкубаторов и государственных венчурных фондов — многие из них использовали «Проспект предпринимателей» как модель для собственных начинаний. Западные аналитики называли эту кампанию ошибочной и неэффективной, но она стала движущей силой, заставляющей эволюционировать альтернативную интернет-вселенную Китая.

Чтобы процветать в этой среде, нужны были не только грамотные инженеры, но и рабочие руки: армия курьеров на скутерах — чтобы развозить горячие блюда по всему городу; десятки тысяч торговых представителей — чтобы рассказывать уличным торговцам о преимуществах приема платежей с мобильных телефонов; грузчики и сотрудники транспортной сферы — чтобы отправлять миллионы велосипедов в другие города. Взлетевший спрос на эти услуги и подтолкнул китайские компании к тому, чтобы засучить рукава и всерьез приняться за работу по управлению сложным бизнесом на низовом уровне. На мой взгляд, такая готовность к черной работе отличает китайских предпринимателей от их коллег из Кремниевой долины. Американские стартапы предпочитают придерживаться своей специализации: они создают сугубо цифровые платформы, облегчающие обмен данными между клиентом и поставщиком услуг.

Поставщики услуг сами выполняют всю черную работу, а технологическим компаниям незачем вникать в тонкости логистики. Они стремятся соответствовать мифу о том, что маленькая группа хакеров способна построить миллиардный бизнес, не выходя из дома. Китайским компаниям недоступна такая роскошь.

Окруженные конкурентами, всегда готовыми скопировать посредством реверсинжиниринга их продукт, они должны всегда чем-то их превосходить: масштабом, бюджетом, производительностью. Они тратят деньги как сумасшедшие и полагаются на армию низкооплачиваемых курьеров и водителей, чтобы заставить свои бизнес-модели работать. И эта определяющая черта альтернативной интернет-вселенной Китая повергает американских аналитиков, обосновавшихся в Кремниевой долине, в глубокое недоумение.

САУДОВСКАЯ АРАВИЯ ДАННЫХ

Эта готовность к кропотливой работе может стать огромным преимуществом Китая в эпоху внедрения ИИ. Накапливая и учитывая информацию, связанную и с доставкой еды, и с ремонтом автомобилей, и с велопрокатом, и с покупкой продуктов в магазинчике за углом, технологические компании превращают Китай в Саудовскую Аравию данных: страну, внезапно открывшую у себя огромные запасы топлива для технического прогресса в наши дни. Китай уже сделал первый шаг в этом направлении, стал крупнейшим в мире производителем цифровых данных, намного опередив США, и с каждым днем уходит все дальше.

Как я уже говорил в первой главе, изобретение глубокого обучения означает, что мы движемся от эпохи экспертных знаний к эпохе данных. Чтобы успешно готовить алгоритмы глубокого обучения, нужны вычислительные мощности, талантливые специалисты и большие объемы данных. Но из этих трех элементов именно объем данных в будущем станет важнейшим, потому что после достижения какого-то предела роль личных способностей начинает уменьшаться.

За этой чертой все решает наличие данных. Алгоритмы, созданные средним инженером, могут превзойти алгоритмы, созданные ведущими мировыми экспертами, если средний инженер имеет доступ к гораздо большему количеству данных. Но в случае с данными, накапливаемыми в Китае, количество переходит в качество. В этой стране больше пользователей интернета, чем в США и Европе, вместе взятых, и китайские компании получают самые качественные данные.

Природа альтернативной вселенной приложений в Китае такова, что собранные данные будут весьма полезны при создании продуктов, основанных на ИИ. Гиганты Кремниевой долины накапливают данные об активности пользователей на онлайн-платформах: это история ваших поисков, загруженные фотографии, видео, которые вы смотрели на YouTube, и ваши «лайки». Китайские компании вместо этого собирают данные из реальной жизни: что, когда и где вы покупали, какую еду заказывали, куда ездили, что фотографировали. Глубокое обучение может только оптимизировать то, что оно «наблюдает» с помощью данных, а технологическая экосистема Китая дает алгоритмам больше «глаз», позволяющих целиком увидеть картину нашей повседневной жизни. Мы становимся свидетелями того, как ИИ начинает «электрифицировать» новые области: объем данных, полученных в Китае на основе повседневных действий реальных людей, в конечном счете даст ему преимущество над Кремниевой долиной. Китай получил ключи от этой сокровищницы не благодаря какому-то хитроумному плану. Когда Го Хонг посетил мой офис в 2010 году, он еще не знал, какой станет интернет-вселенная Китая, и не знал, что алгоритмы глубокого обучения сделают данные такой великой ценностью. Но он верил, что при правильном подходе, хорошем финансировании и небольшой поддержке китайские стартапы могут создать нечто грандиозное. В тот момент предпринимательские инстинкты Го подсказывали ему верный путь к деньгам.

МОБИЛЬНЫЙ ИНТЕРНЕТ

Я покинул Google China и основал Sinovation Ventures за несколько месяцев до того, как компания Google решила уйти с рынка материкового Китая. Вся наша команда испытала горькое разочарование, ведь мы вложили годы работы в то, чтобы сделать компанию конкурентоспособной в КНР. Но это отступление открыло китайским стартапам путь к созданию совершенно новых продуктов в самой перспективной области мобильного интернета.

После дебюта iPhone в 2007 году владельцы сайтов и интернет-сервисов начали постепенно адаптировать их для доступа через смартфон. Для этого требовалось как минимум создать мобильную версию сайта, которая бы хорошо работала и выглядела на маленьком экране смартфона. Но вместе с тем стали появляться и новые инструменты: магазины приложений, приложения для редактирования фотографий, антивирусное программное обеспечение для мобильных операционных систем. С уходом Google из Китая рынок приложений на базе Android был практически пуст, и первые группы стартапов, родившихся в инкубаторе Sinovation, намеревались заполнить его. Я надеялся, что мы найдем новый и захватывающий способ взаимодействия с обособленным интернет-пространством, в котором пока еще не господствовала Кремниевая долина.

В эпоху подражания небольшая часть жителей Китая выходила в интернет так же, как американцы, — с помощью настольного или портативного компьютера. Притом что поведение китайских пользователей существенно отличалось от поведения американских, основные инструменты были те же. Компьютеры все еще оставались слишком дорогими для большинства китайцев, и к 2010 году доступ к интернету был только приблизительно у одной трети населения. Поэтому, когда на рынок попали дешевые смартфоны, в интернет хлынула лавина новых пользователей. Этот переходный момент сильно повлиял на то, каким стал впоследствии китайский интернет. Пользователи смартфонов не только действовали иначе, чем их коллеги с настольными компьютерами; у них были другие приоритеты. Для них интернет стал не просто вместилищем абстрактной информации. Скорее он стал инструментом, который люди брали с собой повсюду. С его помощью можно было узнать, где поесть в незнакомом городе, купить что-нибудь в магазине, отправиться в дальнее путешествие или просто найти куда-то дорогу. И от китайских стартапов требовались соответствующие продукты. У них появилась реальная возможность при поддержке китайских же венчурных инвесторов заложить основы для разработки инноваций для местного рынка. Sinovation направила свой первый инвестиционный раунд на инкубацию девяти компаний, и некоторые из них были в итоге приобретены Baidu, Alibaba и Tencent или перешли под их контроль. Эти три китайских интернет-гиганта (вместе известные под аббревиатурой BAT) использовали наши стартапы, чтобы еще быстрее захватить рынок услуг в мобильном интернете. Их приобретения заложили прочный фундамент для дальнейшей работы, но альтернативная интернет-вселенная Китая не стала бы таким поразительным местом, если бы не один проект компании Tencent.

WECHAT: СКРОМНОЕ НАЧАЛО И ЧЕСТОЛЮБИВЫЕ ЗАМЫСЛЫ

Едва ли кто-нибудь помнит тот день, когда самое мощное приложение в мире вышло на международную арену. В январе 2011 года WeChat — новый продукт Tencent, предназначенный для обмена сообщениями, — начал свою работу, но это событие было упомянуто в англоязычной прессе всего один раз — на сайте технических новостей The Next Web21. Компания Tencent уже владела двумя лидирующими социальными сетями в Китае — ее платформой мгновенного обмена сообщениями QQ и социальной сетью Q-Zone пользовались сотни миллионов человек, — однако американские аналитики не признавали их, считая посредственными копиями американских продуктов.

Новое приложение для смартфонов еще даже не имело английского названия и было известно под китайским названием Weixin, или «Микросообщение». Но у него было несколько приятных особенностей. Помимо печатного текста приложение позволяло отправлять фотографии и короткие голосовые записи. Последнее стало важным преимуществом, поскольку ввод китайских иероглифов на телефоне в то время был крайне неудобным. WeChat создавался специально для смартфонов. Вместо того чтобы пытаться переделать свою главную настольную платформу QQ в телефонное приложение, Tencent решила создать новый продукт — лучше прежнего и только для мобильных телефонов. Рискованная стратегия полностью себя оправдала. Основные функции оказались востребованными, и к ним постоянно прибавлялись новые, по мере того как росло число пользователей.

Всего за год оно достигло 100 млн, а в январе 2013-го, когда WeChat исполнилось два года, в приложении было зарегистрировано 300 млн человек. В WeChat появились аудио- и видеозвонки, а также конференц-связь. Сейчас эти функции воспринимаются как нечто само собой разумеющееся, но в WhatsApp — основном глобальном конкуренте WeChat — они были добавлены только в 2016 году. Доработка и оптимизация WeChat на первом этапе положили начало более серьезной работе. Вскоре разработчики ввели инновационную модель «приложение в приложении», что позволило средствам массовой информации и рекламодателям использовать социальные платформы для своих нужд. Речь идет об «официальных аккаунтах WeChat», на которые можно было подписываться, чтобы регулярно получать контент, — их иногда сравнивали со страницами медиакомпаний в Facebook*. Но Facebook* предлагал лишь стандартные возможности для размещения контента, а WeChat позволял создать практически полный аналог автономного приложения без затрат на его разработку. Эти аккаунты вскоре стали основными поставщиками контента в социальных сетях, и многие компании просто перестали создавать собственные приложения: им хватало официальных аккаунтов в WeChat.

* деятельность на территории РФ запрещена