Почему мы избегаем информации, которая могла бы нам помочь

Эмили Хо из Северо-Западного университета и двое ее коллег опросили более 2300 человек, чтобы понять, есть ли у них желание получать информацию, которая могла бы принести им пользу. Ученые спрашивали, например, хотят ли они знать, сколько другие люди накопили на старость (больше или меньше, чем они сами), как слушатели оценивают их недавнее выступление и что окружающие считают их сильными и слабыми сторонами. Отрицательно на эти вопросы отвечали в среднем 32% респондентов. Вывод? Мы избегаем информации, которая могла бы нам помочь. Профессор Хо, защищайте свою идею!

ХО: Мы привыкли считать, что люди всегда стремятся получить информацию, которая могла бы быть им полезна. Именно на этой идее основаны маркетинг и популяризация медицинских знаний. Увы, проверив ряд сценариев, мы убедились: от 15 до 50 с лишним процентов людей отказываются получить предлагаемые им сведения. Наше исследование — первая в своем роде попытка изучить, насколько этот феномен распространен в разных ­ситуациях. Мы доказали: это серьезная проблема, а не частный случай.

HBR: О какой именно информации идет речь?

Мы с соавторами, Дэвидом Хагманном из Гарвардского университета и Джорджем Левенштейном из Университета Карнеги — Меллона, выбрали три сферы — здоровье, финансы и межличностные отношения — и спросили людей, хотят ли они знать, сколько проживут, какую часть рабочего дня занимаются ­своими делами, как выглядят их пенсионные накопления на фоне накоплений коллег, что окружающие считают их сильными и слабыми сторонами и т. д. Мы хотели провести масштабный, репрезентативный опрос о каждодневных решениях человека. Большинство людей ходит к врачу. Все переживают из-за денег. Нам было важно понять, в каких ситуациях человек стремится узнать ценные сведения, а в каких — нет.

То есть ваши выводы говорят, скорее, о количестве и типе информации, которую люди не хотят получать, чем о количестве и типе этих людей?

Верно. Хотя прятать голову в песок — общая тенденция, многое, похоже, зависит от ситуации. Некоторые из тех, кто не желал знать, сколько проживет, хотели получить информацию о своих пенсионных накоплениях, и наоборот.

В каких случаях люди чаще всего отказываются выслушивать полезную информацию?

Один из важных факторов — воспринимаемая практичность. В ходе предыдущих исследований мы выяснили: если людям кажется, что они не смогут применить полученные сведения, то, как правило, решают, что они им не нужны. Впрочем, теоретически использовать можно любые данные, а если от них сразу отмахнуться, никогда не ­узнаешь, пригодятся ли они. Многие думают: «Если мне скажут, что я чем-то серь­езно болен, то все равно ничего не исправишь». И предпочитают не знать о плохом. Возможно, болезнь действительно не удастся вылечить. Но имея на руках диагноз, можно лучше спланировать свою жизнь.

При этом информация необязательно должна была оказаться плохой — хотя и могла, верно?

Совершенно верно. Результат в принципе был неоднозначным и зависел от интерпретации. Значит, когда люди решали, нужна ли им информация, они не руководствовались естественным стремлением избежать потерь. Однако мы выяснили, что те, кто склонен к риску, и те, для кого настоящее ненамного ценнее будущего, чаще других соглашаются получить те или иные сведения о себе.

Удалось ли вам понять, что еще отличает людей, готовых узнавать о себе что-то важное, от тех, кто склонен избегать такой информации?