Переводчик Виктор Голышев: «Любое чтение — это соучастие»

Переводчики прячутся за автором, становятся его тенью, и мало кто знает их имена. Между тем, от их мастерства зависит судьба книги и ее жизнь в новой языковой культуре. Переводы Виктора Петровича Голышева критики называют гениальными. Благодаря ему мы познакомились со многими произведениями классиков американской литературы, среди которых Джордж Оруэлл, Труман Капоте, Кен Кизи, Уильям Фолкнер, Иэн Макьюэн. HBR: Можно ли научить искусству пере­вода или все дело в таланте? Голышев: Нельзя. Но дело не в таланте — я терпеть не могу это слово. Дело в приспособленности. Кто приспособлен к переводу? Человек, который, во-первых, любит книжки; во-вторых, любит книжки на определенном языке; в-третьих, любит определенную страну; в-четвертых, любит свой язык и владеет им; в-пятых, обладает некоторыми свойствами характера: например, готов долго сидеть дома, ни с кем не общаясь. Тем, кому все это дано, можно облегчить жизнь — научить ремеслу, простым принципам, некоторым эламентам техники. Что отличает хороший перевод от плохого? Правильный русский язык, передача стиля автора и чувств, которые он вкладывал в свое произведение. Во многом это определяется воображением переводчика. Он должен переселиться в книжку: видеть пейзаж, принимать участие в разговорах, влезть в чужую шкуру. Только тогда у него ­появляется свобода в обращении с текстом, он не будет послушно следовать за синтаксисом и лексикой оригинала и создавать подстрочник. У переводчика есть свобода?