Пять вопросов для Фрейда

От редакции. Как научиться творчески мыслить и выступать на публике? Почему вы постоянно отвлекаетесь и откладываете дела на потом? Как перестать бояться свирепого начальника? На эти и другие вопросы, ссылаясь на труды известных психологов, психоаналитиков и психотерапевтов, отвечает Сара Томли в книге «Что бы сказал Фрейд?». Мы публикуем несколько самых интересных фрагментов из этой книги, перевод которой на русский язык выходит этим летом в издательстве «Альпина Паблишер».

ПОЧЕМУ Я ОТКЛАДЫВАЮ ДЕЛА ДО ПОСЛЕДНЕЙ МИНУТЫ?

Зигмунд Фрейд, Тим Урбан, Дэн Ариели, Клаус Вертенброх

Во время учебы в университете я временами слегка завидовала прокрастинаторам: они слонялись без дела и развлекались, пока остальные зубрили учебники в библиотеке. Обидно, но им все равно удавалось сдавать сочинения в нужный день. Так является ли прокрастинация проблемой?

Несмотря на все развлечения, которыми забавляются прокрастинаторы, в душе им совсем невесело. Исследования прокрастинации среди студентов показывают, что, хотя откладывающие дела в долгий ящик изначально испытывают меньше стресса, чем их сверстники, уже к концу семестра они сообщают о высоком накопленном стрессе и болезнях, а также о снижении успеваемости.

Что происходит?

Когда прокрастинатор сталкивается с заданием — которое выбрал сам или которое требуют от него, он либо откладывает его выполнение, либо начинает, но быстро бросает и прячется в кусты. Например, вы садитесь писать сочинение, но решаете, что сначала только заглянете в Facebook* на пять минуток, а затем обнаруживаете, что прошло три часа и «уже нет смысла приступать». Или цель может быть крупнее, например подкачать мышцы, но затем вы понимаете, что «штаны слишком изношены и нужно купить новые, прежде чем начинать бегать».

Фрейд назвал бы эти сентенции защитами или, проще говоря, стратегиями, которые мы используем, чтобы увести свои мысли (и тела) от чего-то, что вызывает у нас внутренний укол совести, эдакое «Ой!». Если это происходит, одна из защит вступает автоматически и бессознательно в попытке улучшить наше самочувствие. Столкнувшись с неприятной задачей написания сочинения, например, прокрастинаторы часто (бессознательно) используют защиту «отрицание», то есть блокируют свое осознание внешних событий. Вы можете сказать себе, что есть еще целая неделя, так что не нужно делать это прямо сейчас. Раз! И сочинение убрано со стола. Или вы используете «рационализацию» — когнитивное искажение фактов, которое выводит вас из трудного положения. Возможно, вы говорите себе, что сейчас не в том настроении или вам нужно еще поискать материал, прежде чем приступить к делу. И вот вы включаете интернет с намерением разузнать про кварки, а обнаруживаете себя за просмотром смешных роликов на YouTube три часа спустя.

Внутренний конфликт

Прокрастинацию можно рассматривать как состояние умственного паралича, вызванного конфликтом между сознательным желанием (подкачать мышцы или написать сочинение) и бессознательным желанием (избежать этого). И тут возникает трудность: по своей природе бессознательное желание не осознается. Мы не знаем, почему продолжаем избегать задания, хотя где-то в душе хотим его выполнить. Судя по исповеди писателя-прокрастинатора Тима Урбана, это не вполне так: он говорит, что мы не хотим выполнять задание, а хотим, чтобы оно уже было выполнено и оставлено в прошлом. Поэтому его выполнение кажется невозможным.

Если проблема в выполнении, говорят психологи, решения существуют. Дэн Ариели и Клаус Вертенброх полагают, что прокрастинаторам поможет «самоограничение», создание дополнительных сроков в промежутке до конечной сдачи проекта. Они утверждают, что в основе прокрастинации лежит проблема самоконтроля, когда люди выбирают краткосрочные удовольствия вместо долгосрочных целей, и все происходит так же, как и при других решениях, в которые вовлечен самоконтроль. Например, я решаю, что сажусь на диету. Но, увидев восхитительный карамельный пудинг в меню ресторана, поддаюсь соблазну. После еды я могу пожалеть, что съела пудинг, меня обуяет чувство вины и даже ненависти к себе («Я никчемный человек, раз сдаюсь так легко, о чем я думала? Я никогда не похудею»).

Если это действительно вопрос всего лишь изменения стратегии и укрепления самоконтроля, психология полнится идеями, как это изменить: от постановки частных целей внутри глобальных, определения задач и ограничения времени на каждом этапе до вознаграждений и визуализации будущего с завершенной задачей. Профессор Кэтрин Милкман предлагает объединять задание, которое вы не хотите делать, с тем, что вы любите. Если любите бегать, например, а вам нужно одолеть толстую книжку для работы, загрузите ее аудиоверсию и слушайте на пробежке.

Порой рациональный подход срабатывает, но чаще этого не происходит. Все потому, что наше рациональное «Я» и так хочет написать сочинение: дело в бессознательном, иррациональном, менее подконтрольном «Я», которое нас останавливает. Фрейд полагал, что психика состоит из трех частей, которые должны работать сообща, чтобы позволить нам действовать в повседневности: Ид (иррациональная часть, движимая импульсами), Эго (рациональная часть, которая должна договориться с Ид о внешней реальности) и Супер-Эго (нравственная часть, родительская «совесть»). По теории Фрейда, этот бессознательный уход от задачи написания сочинения предполагает, что Эго проигрывает битву с Ид, которое ищет удовольствий и быстрого вознаграждения. Это принцип удовольствия — инстинктивное стремление к наслаждению, прочь от того, что нам неприятно.

Обезьяний ум

Прокрастинатор Тим Урбан использует метафору, чтобы помочь вернуться на путь рационального поведения. Он рассматривает отвлекающееся «Я» как озорную обезьянку, которая живет исключительно настоящим, не имеет воспоминаний и не заботится о будущем. Обезьянка говорит: «Эй! Ничего не случится, если полазать по сети пару минут», — и тем самым увлекает нас в зону «темной игровой площадки», где мы проводим досуг (смотрим телевизор, играем в компьютерные игры, ходим по магазинам), прячась от реальных дел. Однако, даже когда мы делаем это, мы переполнены виной, тревогой, ненавистью к себе и страхом. Только «паникующий монстр», который появляется с напоминанием о сроках, вынуждает обезьянку убежать и дает нам выполнить задание прямо перед дедлайном.

Решение, полагает Урбан, — не забывать во время работы об обезьянке и ее проделках. Первая задача — начать несмотря ни на что, и тут обезьянка окажет самое жестокое сопротивление. Вы обнаружите, что работаете в «темном лесу» (жуткое, опасное место), а обезьянка будет отчаянно пытаться утащить вас на «темную игровую площадку», где легко и весело. «Пойдем!» — зовет обезьянка. Но игнорируйте ее и оставайтесь в темноте, говорит Урбан, и будьте готовы к неизбежным трудностям, которые возникнут, когда вы столкнетесь с особенно заковыристой частью задания — в этот момент обезьянка скажет: «Давай сбежим отсюда!» Если сможете продолжать, убеждает Урбан, вы преуспеете и ощутите удовлетворение, которому обезьянка порадуется как «бананчику для самооценки». Это отвлечет ее на какое-то время — при хорошем раскладе до финального этапа задания, когда даже обезьянка увидит, что легче перейти на благодатную игровую площадку «выполненной задачи», чем вернуться на «темную площадку».

Но ведь это всего лишь метафора?

Психологи и психотерапевты давно признали силу, которой обладает метафора над человеческим мозгом. Так что, если версия Урбана — «всего лишь метафора», она полезна для представления прокрастинации на метауровне, даже когда мы избегаем задания. Это искусство метапознания, мышления о мышлении, которое, как обнаружилось, очень эффективно при достижении контроля над бессознательным поведением. Это одно из наиболее полезных преимуществ практик внимательности.

Как фрейдовское Ид, обезьянка Урбана полна желаний, страстей и влечений, не понимает слова «нет» и живет в постоянном конфликте с Эго. Она ищет удовольствий и немедленных вознаграждений и не хочет знать об ограничениях реальности. Фрейд, однако, был бы весьма заинтригован: почему обезьянка так старается вас отвлечь? Что вы боитесь обнаружить в темном лесу? Что вы не столь умны, как хотелось бы? Или как хотелось бы кому-то еще, например вашим родителям? Или, может, вы боитесь последнего срока, финала своей жизни? Тогда пройдемте к кушетке, дорогой читатель…

Ключевые теории

• Ид и принцип удовольствия — Зигмунд Фрейд
• Темная игровая площадка — Тим Урбан

ПОЧЕМУ У МЕНЯ ТАКОЙ МЕРЗКИЙ НАЧАЛЬНИК?

Карл Юнг, Уилфрид Бион, Гарольд Ливитт, Рене Жирар

Травля на работе цветет пышным цветом — исследования в Великобритании и США устойчиво свидетельствуют, что около 33% работников становились ее жертвами. Международная организация труда (МОТ) полагает, что риск физического и эмоционального насилия — одна из наиболее серьезных проблем, с которыми столкнутся организации в следующем тысячелетии. Это громкое заявление, и оно означает, что, если начальник издевается над вами, вы не просто не одиноки, но являетесь частью тревожной тенденции, которая прослеживается в компаниях по всему миру. Психоаналитик Карл Юнг увидел бы в глобальных масштабах проблемы проявление «коллективного бессознательного» и предположил бы, что тут действует Тень.

Юнг считал, что в каждом из нас присутствуют сознательная и бессознательная части личности, и верил, что бессознательное состоит из различных персонифицированных структур, которые взаимодействуют друг с другом в нашем внутреннем мире. Эти структуры стали известны как архетипы, и они определяют наше взаимодействие с внешним миром. Проще говоря, архетип — это первый слепок или модель чего-то, к чему обращаются поздние версии, и Юнг использует эти слова как синонимы. Он считал, что человеческий разум имеет доступ к образам персонажей, таких как Герой или Злая мачеха, которые помогают нам интерпретировать и понимать мир и указывают, какие действия предпринять. Эти персонажи, или архетипы, появляются в сказках, мифах и даже религиях по всему миру, утверждал он, потому что они содержатся в коллективном бессознательном, это «залежи постоянно повторяющихся опытов человечества».

Это предполагает, что определенные типы людей и способы существования в мире были всегда и они запечатлелись в коллективном бессознательном. Представления о них (архетипы) передаются из поколения в поколение, что позволяет распознавать их в других людях, а также в себе. Два главных архетипа — Персона и ее противоположность Тень. Персона — это маска, которую мы надеваем, чтобы представить себя миру, образ, который мы хотим показать другим людям и самим себе. Фрейд и Юнг соглашались в том, что все мы только рады признать свои «хорошие качества», но гораздо меньше готовы видеть у себя те, которые считаем «плохими» или постыдными.

Входит Тень

Юнг полагал, что все эти «плохие» качества объединяются во внутренний архе тип Тени: это темная сторона нашей личности, в которой есть все черты, которые мы отвергли. Тень неизбежно спрятана и вытеснена, и, поскольку она состоит из качеств, которые мы считаем непростительными, с ней связаны сильные чувства вины, стыда и неполноцен ности. К сожалению, хотя мы отчаянно пытаемся держать ее в тайне, словно бы ее нет вовсе, она выходит наружу, особенно в стрессовых ситуациях. Тень — это часть нас, которая вырывается вовне спонтанно и неожиданно, когда мы совершаем что-то причиняющее вред нам самим или другим, а потом говорим: «Не могу поверить, что я это только что сделал!» Если сомневаетесь, вы распознаете ее по визитной карточке — чувствам вины, унижения и стыда, которые следуют за появлением Тени.

Прыгающие Тени

Очень часто Тень проявляется в ком-то другом — или по крайней мере так кажется. Защитный механизм, известный в психоанализе как проекция, это способ нашего отрицания неприятных чувств, которые мы испытываем: вместо этого мы «распознаем» их в ком-то еще — то есть проецируем на других. Тень часто появляется в проекциях. Например, если некий начальник ругает сотрудника за никчемность и отсутствие навыков, весьма вероятно, что он сам чувствует себя никчемным, не может вынести это чувство и потому обрушивает его на другого. Так ему становится легче, хотя он и не распознает свою бессознательную мотивацию.

Не исключено, что озлобленность вашего начальника вызвана его чувством несостоятельности, с которым он не в силах смириться. Тень может прорываться наружу лишь изредка («Сегодня он не в себе») или же угрожать свергнуть Эго и поменяться с ним местами, так что Тень станет заправлять повседневно.

Почему я?

Одно из наиболее распространенных представлений о травле — жертва сама провоцирует насилие, и есть данные, что люди, которых воспитывали в крайне авторитарных семьях, склонны к отношениям, повторяющим такое неравное распределение власти.

Однако есть и совсем другой тип потенциальной «жертвы» — такой человек чувствует гораздо большую потребность в независимости, чем в принадлежности к группе. Иными словами, он не подчиняется групповым ценностям, идеалам и целям лишь потому, что сейчас им следуют все, но вместо этого стремится мыслить и существовать независимо.

Независимость, как полагает психоаналитик Уилфрид Бион, переживается как угроза другими членами группы. Ценности были назначены группе авторитарным лидером (примерно так же, как и авторитарной главой семьи), который «знает, как лучше» для компании и всеми силами старается донести свои идеи до сотрудников и навязать им их. Организационный психолог Гарольд Ливитт полагает, что у каждой группы есть стремление к конформизму и принятию того, как группа должна думать, вести себя, действовать и что ценить. Это «центробежные силы», которые порождают общую идентичность и чувство единения. Все известно и понятно. Все безопасно и предсказуемо, пока не приходит тот, кто начинает сомневаться во всем. Зачем мы пользуемся этим устаревшим программным обеспечением и не устанавливаем новое, которое лучше? Почему бы нам не применить систему незакрепленных рабочих мест для пущей эффективности? Давайте немного встряхнемся!

«Давайте не будем» — инстинктивный ответ группы. И словно заслышав сирену на круизном лайнере, все начинают метаться в панике (их должностям и само определению угрожают, их рабочие обязанности внезапно перестают быть четкими). Что-то нужно делать! И решение… выкинуть этого новичка за борт! Избавимся от проблемы, и быстро!

Этот феномен стал известен как «поиск козла отпущения», и его досконально изучил французский культуролог Рене Жирар, который предположил, что весь процесс протекает бессознательно, даже когда происходит само действо. Чрезмерные обвинения перекладываются на некоего человека в период кризиса (реального или лишь воображаемого), так что он становится мишенью и средоточием нарастающей враждебности. Цель поиска козла отпущения — окончательное изгнание объекта («Давайте избавимся от этого человека — и все станет отлично»).

Другой взгляд на процесс поиска козла отпущения — через архетип Тени, которая может действовать на индивидуальном или коллективном уровне. В коллективной форме она возникает в образе группы: малой группировки, всей компании или даже политической партии или правительства. Группа проецирует коллективную Тень, например экономическую неудачу, на удобного козла отпущения — который может быть отдельным человеком или еще какой-то группой (иммигранты или религиозное меньшинство). Жертвы попробуют воззвать к реальности, донести о правонарушениях или спровоцировать утечки информации в СМИ, но это не поможет, утверждал Юнг, так как от Тени не сбежишь. Кто-то должен взвалить на себя эту тяжелую ношу, которую не желает видеть некий человек или группа, и это будете… вы.

Так что, если вы независимая личность, которая идет не в ногу с организацией, и замечаете, что становитесь мишенью для любимцев начальника или даже всего отдела, возможно, стоит воспользоваться спасательной шлюпкой, пока они не сбросили вас с палубы. Если вас это утешит, облегчение от изгнания козла отпущения кратковременное, и вскоре они найдут другого. В то же время не исключено, что собственная Тень требует от вас вечно оставаться в стороне и не принадлежать ни к одной группе. И если вам кажется, что это совершенно невозможно, весьма вероятно, что это так.

Ключевые теории

• Архетип Тени — Карл Юнг
• Групповая динамика — Уилфрид Бион
• Поиск козла отпущения — Рене Жирар

РАБОТАТЬ РАДИ УДОВОЛЬСТВИЯ ИЛИ РАДИ ДЕНЕГ?

Абрахам Маслоу, Стив Джекс, Дэвид Макклелланд, Роберт Франк

В эти экономически нестабильные времена, когда денег не хватает, кажется логичным искать работу с большей зарплатой. Однако, поскольку мы проводим большую часть времени на рабочем месте, нам нужно чувствовать удовлетворение от того, что мы делаем, иначе станет все труднее и труднее приходить туда утром, что в итоге губительно скажется на нашем благополучии. Так что важнее при выборе работы: зарплата или сам труд? И есть ли возможность сочетать их?

* деятельность на территории РФ запрещена