«В России по-прежнему любят одеваться "соборно-нарядно-обрядно"»

Первую коллекцию дизайнер Алена Ахмадуллина представила в 2001 году. С тех пор она развила свой бренд, стала регулярным участником Парижской недели моды, вышла на международный рынок и запустила вторую линию одежды — уже не в люксовом, а в среднем сегменте. В интервью HBR Россия Ахмадуллина рассказала о том, с какими проблемами сталкиваются российские дизайнеры, и объяснила, почему женщины в России и на Западе одеваются по-разному.

HBR Россия: Что вас подтолкнуло к тому, чтобы стать дизайнером?

Ахмадуллина: Многое зависит от родителей: они видят устремления детей и пытаются развить их таланты. Меня отдали в детскую художественную школу, и это определило мою судьбу. Я ходила туда с упоением, приходила первая, уходила последняя. Но я не понимала, какую профессию выбрать, чтобы связать жизнь с живописью и рисунком. И мама предложила поступить в Университет технологии и дизайна.

И с тех пор сомнений в выбранном пути у вас не было?

Неправильно сомневаться в том, на что потрачено время, во что вложены годы. Надо идти до конца.

Ваши коллекции строятся на образах русских сказок. Я понимаю, что эта концепция — результат большого труда, но все же почему именно сказки?

Во взрослой жизни наши решения так или иначе связаны с детством. Мы с сестрой очень любили, когда нам читали сказки, — это были счастливые моменты. Я и сама до сих пор часто рассказываю истории, в которых действуют персонажи со сверхъестественными способностями. Возможно, в каком-то смысле я бы хотела обладать этими способностями — как дети, которые хотят иметь золотую рыбку или волшебную палочку.

Для меня сказка — это инструмент для раскрытия идеи коллекции. Через сказку делать это очень просто и интересно — и с годами стало понятно, что это интересно многим. Трудно найти человека, который бы не любил сказки и не вспоминал с теплотой свое детство. Сказка дает возможность воплощать в коллекции все что угодно. Думаю, что от этой концепции мы никогда не отойдем.

Работа над коллекцией в чистом виде творчество?

Не только. Этим процессом управляет продуктовый департамент. Он анализирует продажи прошлых сезонов и на основе полученных данных разрабатывает матрицу — то есть программу, в которой указано, сколько платьев, брюк, юбок, жакетов должно быть в коллекции, какие ткани и цвета нужно использовать. Продуктовый департамент выдает нам график выхода коллекции, список ответственных за тот или иной сегмент работы. Далее в игру вступают дизайнеры. Затем подключается специалист по логистике — это очень важный человек, потому что когда у вас 50 поставщиков и из них пунктуальных — процентов 20, от него во многом зависит судьба коллекции. В целом в работе участвует около 30 человек.

Какое пространство для творчества оставляет дизайнерам продуктовый департамент?

В любой матрице предусмотрена зона для творчества, для прорыва. Это всегда 25% коллекции — там мы позволяем себе все что вздумается. В нашей индустрии обязательно нужно создавать что-то новое.

У вас восемь дизайнеров, и у каждого может быть свое мнение. Как вы принимаете решения?

У меня две линии одежды, то есть два бренда, и на начальном этапе я работаю с их главными дизайнерами. Соответственно, интересуюсь только их мнением. Но когда идет примерка, я часто объявляю голосование. Допустим, у нас шесть вариантов принтов и мы не знаем, какой выбрать. Мы опрашиваем не только дизайнеров, но и всех, кто в этот момент оказывается рядом, — всего человек 15. Как правило, люди, даже не имеющие профессионального образования в области дизайна, интуитивно выбирают самую красивую гармоничную вещь. Такое голосование очень эффективно. Конечно, если речь идет о прорывной части коллекции (о тех самых 25%), я прислушиваюсь только к мнению дизайнеров. Если об остальных 75% — к результатам голосования.

Набирая дизайнеров в команду, на что, кроме профессиональных навыков, вы обращаете внимание?

Во-первых, человек должен очень любить свою работу. Дизайн одежды для него должен быть всем. Перебежчиков, которые сегодня рисуют автомобили, а завтра работают стилистами в журнале, я не воспринимаю серьезно. Во-вторых, он должен креативно мыслить, иметь прорывные идеи. Чтобы проверить это, я могу дать, например, задание — сходу предложить 20 вариантов использования какого-нибудь предмета, скажем подушки. Конечно, у человека должен быть хороший вкус, понимание композиции, особое чувствование цвета, стиля.

Говоря о вкусе, на этот раз потребителей, можете ли вы сравнить, как предпочитают одеваться женщины в России и на Западе?

В России по-прежнему любят одеваться «соборно-нарядно-обрядно», как мы это называем в компании. Но влияние 1990-х, когда надевали все и сразу, отступает. Появилось много женщин, готовых носить достаточно простые, не брендированные вещи, создавать собственный уникальный стиль. И это хорошо. Но все равно для российской женщины внешний вид, умение нравиться мужчине, хорошо выглядеть на работе, дома, в командировке, во время перелета или прогулки с собакой гораздо важнее, чем для европейской. Европейская женщина в большей степени расслаблена, ориентирована на себя, а не на окружающий мир. Она не расходует ресурсы на внешний вид.