Десмонд Туту

Десмонда Туту, виднейшего борца за права человека, часто сравнивают с Ганди и Мартином Лютером Кингом. Однако 79-летний южноафриканский архиепископ, ныне отошедший от дел, смеется и говорит, что получил в 1984 году Нобелевскую премию мира только благодаря своей легкопроизносимой фамилии. «На самом деле я просто хороший капитан, — сказал Туту на Всемирном форуме Сколла в Оксфорде ­весной 2011 года. — Успеха добивается моя талантливая команда, а слава достается мне».

HBR: Вы мечтали стать врачом, но стали учителем и потом священником. А о карьере в сфере бизнеса вы когда-нибудь думали?

Туту: Нет, из этого бы ничего не вышло. Как только у меня заводятся деньги, я их тут же трачу. К тому же в ЮАР существовали ограничения: темнокожим просто не давали развернуться в бизнесе. Пожалуй, единственное, что мог позволить себе человек с моим цветом кожи, — это собственный магазин, но шансов составить серьезную конкуренцию крупным «белым» магазинам у него все равно не было. Черного бизнесмена пускали только на заведомо проигрышные позиции, а идея добровольного поражения — не по мне.

Вы десятилетиями боролись с апартеидом. Где вы черпали терпение?

Оглядываясь назад, я понимаю, что мы дейст­вовали вовсе не из жалости к себе. Мы испыты­вали лишения — но не злость. В общем, нам было весело. Мы не были политизированы, как последующие поколения. Но всему есть ­предел — посмотрите на Ливию, которая жила под гнетом 40 лет. Почему она раньше не оглядывалась вокруг, не смотрела, как добиваются свободы другие африканские страны? В одном из посланий апостола Павла есть замечательное выражение: «полнота времени». Жизнь идет, происходят какие-то события, но это — эволюция. В библейские времена в Египте наверняка были люди, боровшиеся за права человека, и, похоже, их усилия пропадали втуне. Но это только кажется поражением — время все расставляет по местам.

Как вы думаете, в эпоху Твиттера и Фейсбука режим апартеида пал бы быстрее?