Писатель Алексей Иванов: «Я не люблю жить на пустой земле»

Писателя Алексея Иванова многие знают по роману и фильму «Географ глобус пропил». Между тем, Иванов — автор более 20 книг (последний роман «Ненастье» вышел несколько месяцев назад), а также сценариев документальных и художест­венных фильмов.

HBR: В ваших произведениях часто затрагивается тема, которую я назвала бы «краеведческой». Почему она для вас важна?

Иванов: ­Я не люблю слово «краеведение». У нас в стране до 1917 года краеведения не было — было изучение всего большого мира на примере своего края, а не изучение своего края большого мира. Я занимаюсь всем миром, смотрю, как он отражается на территории Урала. Познание этой территории — исключительно интересный и увлекательный процесс, который приносит удивительные открытия. Это способ общения с миром, а не только со своей малой родиной и историей. Для меня это очень важно, потому что я не люблю жить на пустой земле.

Что в вашем понимании «пустая земля»?

Часто говорят, что в провинции ничего не происходит, что там нет ничего интересного. Это территория, которая живет вне исторического времени — что сегодня, что 50, 200 лет назад. Посмотрите, как Гоголь, Салтыков-Щедрин описывают мелкие городишки, — сейчас ведь то же самое. Это мне не интересно. Я в такой провинции не живу. Я живу там, где постоянно происходят какие-то события, которые так или иначе соотносятся с событиями в мире.

Что нам дает познание своей территории?

В первую очередь — самоутверждение, чувство собственного достоинства, чувство того, что ты живешь не напрасно, что ты вписан в мировой и исторический контекст и твоя судьба, твоя личность имеют значение.

Нужно ли прививать людям любовь к родной земле?

Прививать, конечно, нужно, но опосредованно, с помощью гуманитарных технологий. Я не сторонник насильственных мер. Те, кто будет это делать, должны сами любить свою территорию. Невозможно заставить ребенка читать, если его родители не читают. Можно научить его грамоте, но чтение не станет для него естественным образом жизни. Тут то же самое.

А что такое, по-вашему, патриотизм?

Мне не хочется пользоваться этим словом — не потому, что оно дискредитировано, а потому, что оно очень сильно упрощает ситуацию. Государство под патриотизмом всегда понимает две вещи: служение его интересам и военно-исторический аспект всех проблем. Но этим патриотизм и патриотическое воспитание не исчерпываются. Вообще патриотизм — это просто желание жить на своей земле, знать, что здесь было, понимать, что будет дальше. И искусственно это чувство не воспитать.

Различаются ли ценности людей, населяющих разные регионы России?

Ценности, конечно, не различаются, но различается их расстановка, иерархия. Я считаю, что Россия состоит из культурных проектов, как Европа состоит из стран, и в каждом культурном проекте есть своя главная ценность, через которую люди самореализуются. Культурные проекты могут быть разными: национальными — русский, чеченский, якутский, татарский; корпоративными— чиновничий, служивый, то есть солдатский, пенитенциарный, то есть зековский, уголовный; региональными — уральский, средне-русский, северо-русский, сибирский. В каждом конкретном случае система ценностей выстроена в соответствии с объективными условиями — с тем, как людям удобнее осваивать свою территорию. Например, осваивать Урал удобнее всего было посредством горных заводов. Там сформировался свой социум, главными ценностями которого были труд, работа. Это не значит, что всем нужно стоять у станка, просто человек реализуется через свое дело. Соответственно, главным культурным героем на Урале был мастер, человек труда. А вот Южную Россию с ее теплыми реками гораздо удобнее было осваивать хуторскими казачьими хозяйствами. Казачий социум формирует свою систему ценностей, из которых основные — справедливость, равенство. У казаков главный герой — какой-нибудь Стенька Разин, который восстанавливает социальную справедливость. Центральную Россию гораздо проще было осваивать посредством сельскохозяйственных общин — например, помещичьих хозяйств. Для них основными ценностями стали собственность и власть. Главный среднерусский герой — богатырь. Север и Сибирь осваивались промышленными артелями, там основная ценность — предприимчивость, соответственно, главный культурный герой — какой-нибудь Садко. Так устроена Россия.

Способ освоения территории влияет, скорее, на региональные ценности, а что формирует национальные ценности?

Во-первых, идентичность — например, религия; во-вторых, взаимоотношения с русским социумом — например, «мы младшие братья русских», или «мы всегда воюем с русскими», или «мы с русскими на равных».

Если Россия — это обособленные проекты со своей иерархией ценностей, может ли идти речь о единении, унитарности?

А нужно ли единение? Зачем это тоталитарное подверстывание всех под один образец? Пусть все живут, как им нравится, в дружбе друг с другом — это важнее, чем единство. Россия — цветущее многообразие различных культурных проектов, соответственно, различных ценностей, которые друг с другом взаимодействуют и друг другом обусловлены.

Насколько велика для нас ценность свободы?