Сергей Пономарев: «Многое из того, что я снимаю, мне и самому страшно видеть»

Российский фотожурналист Сергей Пономарев снимает военные конфликты, теракты и кризисные ситуации в разных частях света. Его работы много раз удостаивались престижнейших международных премий. В этом году за серию репортажей о беженцах с Ближнего Востока он получил Пулитцеровскую премию — самую важную в мире журналистскую награду — в категории «Новостная фотография».

HBR: Почему вы снимаете именно военные конфликты? Это осознанный выбор?

Пономарев: Я ничего не выбирал. Мне было интересно фотографировать, и я стал искать сферы, в которых мои навыки могли пригодиться. Это оказалась журналистика. Я пошел работать в газету. Никто не заставлял меня ехать на войну, война сама пришла к нам. Сначала Чечня, затем теракты в Москве, в России, Беслан. Я ездил везде как журналист. Потом стал интересоваться Ближним Востоком, отправился в Ливан, когда там был конфликт с Израилем. И пошло-поехало. Я не считаю себя военным фотографом, джанки, подсаженным на адреналин. Кто-то должен делать эту работу, и я знаю, что в какой-то мере умею ее делать. Но я не берусь за все подряд. Допустим, американцы больше 10 лет воевали в Афганистане, а я, хотя работал в американском агентстве, туда ни разу не ездил: мне было неинтересно. А то, что происходило в Ливии, Арабская весна, конфликт на Ближнем Востоке — интересно.

Почему? В чем разница?

Разная геополитика, разные люди, разные причины конфликтов. То, что было в Афганистане, напоминало войну марсиан с каменным веком. Это не так интересно. А на Ближнем Востоке у обеих сторон есть свои аргументы.

Становитесь ли вы на чью-либо сторону в конфликтах, которые освещаете?

Политически — нет. Если встаешь на чью-либо сторону, то не можешь разобраться в конфликте. Ты начинаешь судить о другой стороне как о враге. Ее аргументы для тебя — уже не аргументы. Поэтому я считаю, что в Советском Союзе не было журналистики — была пропаганда. У нас даже песня была: «С лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом…». Журналист должен быть не ангажированным, независимым — это очень важно. Какая бы сторона тебя ни аккредитовала: ДНР или Украина, Америка или Афганистан, — нужно стараться максимально объективно все освещать. Участники конфликта часто просят журналистов: «Все врут, хоть вы расскажите правду». Но быть объективным — не значит рассказывать чью-то правду. Это значит попытаться все взвесить и дать позицию обеих сторон.

Вы искренне не встаете ни на чью сторону? Или вам приходится себя сдерживать?

Я стараюсь. Я тоже человек, естественно. Так что в работе мне приходится контролировать себя. Я еду в зону конфликта не для того, чтобы потешить свои чувства, а чтобы рассказать обществу о том, что там происходит, чтобы быть глазами этого общества. Я несу камеру, которая все показывает людям. Но за камерой у меня есть свои личные переживания.

Эти переживания отражаются в снимках?

Чем журналист профессиональнее, тем меньше отражаются его чувства в снимках. Если бы вы говорили с художником, то, наверное, он бы свои переживания воплощал с помощью камеры, холста. Но вы разговариваете с журналистом. Фотоаппарат — лишь девайс, инструмент документирования реальности. А как им пользоваться — личное дело каждого. Можно быть художником и запечатлевать свои переживания, свое отношение к событиям. Можно снимать город, предметы, себя. А можно быть журналистом и информировать общество.

Что вам помогает сохранять объективность?