Уроки стратегии от нобелевского лауреата по экономике Жана Тироля

Почему Жан Тироль получил в этом году Нобелевскую премию по экономике? Основная причина: «Жан обладает магическим даром — способностью вникнуть в сложнейшую ситуацию с множеством переменных и представлять основную ее структуру в виде достаточно простой модели, — говорит профессор Гарвардской школы бизнеса Джош Лернер, соавтор нескольких статьей Тироля. — Разумеется, модель упрощает реальность, но один из важнейших для человека навыков (я бы назвал это искусством, а не наукой) — умение задавать вопросы: “Какие факторы тут ключевые? Какие аспекты нужно выделить, чтобы уловить самую суть сложившейся ситуации?”»

Иными словами, Тироль делает то же самое, что и другие современные экономисты, но справляется с задачей лучше всех. В авторитетном индексе цитирования RePEC он занимает восьмое место среди экономистов, и трое из числа тех, кто его опередил, уже получили Нобелевскую премию. В отличие от Пола Кругмана (сверстника и также доктора наук из Массачусетского технологического института, известного любителя строить различные экономические модели), который сделал себе карьеру, выступая на различных общественных и политических дискуссиях, Тироль не стремился к известности или популярности. Он заслужил себе репутацию кабинетного ученого и, вероятно, продолжит заниматься любимым делом, если только слава не ударит ему в голову.

Тироль строит математические модели и рассматривает в них отдельных лиц или компании, которые заведомо считаются рациональными агентами, нацеленными на достижение максимума своей производительности, прибыльности или чего-то в этом роде. Обычно он применяет метод Теории игр, в которой его агенты соревнуются с другими столь же рациональными и учитываются их всевозможные ходы и их последствия.

Читайте материал по теме: Эпохи менеджмента: краткая история

В подготовленном Нобелевским комитетом биографическом очерке основное внимание уделяется той работе Тироля, которая повлияла на антимонопольное законодательство и на введение некоторых других правовых норм, в первую очередь в Европе. В 1970—1980-х гг. устаревшие представления об антимонопольном регулировании, не опиравшиеся на экономические теории, были отвергнуты проистекавшим из Чикагского университета движением за «экономический анализ законодательного регулирования», которое утверждало, что конкуренция превозможет все, даже в тех секторах, где командные высоты сосредоточены в руках немногих. Затем новое поколение экономистов во главе с Тиролем доказало, что строгий, ортодоксальный экономический метод, если добавить капельку Теории игр и информационной асимметрии, дает не столь однозначные ответы. Иногда регулирование бизнеса идет на пользу социальному благосостоянию, иногда нет. Панацеи в экономике не существует. Как правило, все зависит от характера регулирования.

Применение данной теории привело к регулированию широкополосного интернета и подробно обсуждалось в других СМИ, так что здесь я затрагивать эту тему не буду. Но труды Тироля 1980-х годов по промышленным организациям также оказались включены в теорию бизнес-стратегий. Изучение их существенно продвинулось в 1970-е годы, когда Майкл Портер из Гарвардской школы бизнеса детально изучил прежние экономические исследования отраслевых структур. Он заметил, что влияние рынка — фактор, который экономисты стремились свести к минимуму, — совпадает с долгосрочной прибыльностью проектов, когда руководство корпораций стремится максимизировать отдачу от них. И тогда Портер применил методы микроэкономики, дабы научить топ-менеджеров учитывать колебания рынка.

Читайте материал по теме: Ренессанс менеджмента

В начале 1980-х годов очередным многообещающим в стратегии стал метод Теории игр. Из-под пера Тироля и специалиста по Теории игр Дрю Фьюденберга, который теперь работает в Гарварде, вышел ряд статей (вот название лишь одной из них: «The Fat-Cat Effect, the Puppy-Dog Ploy, and the Lean and Hungry Look»(«Эффект жирного кота, щенячьих шалостей и голодного взгляда»), суливших дать ответы на извечные вопросы бизнеса: «Входить ли нам в эту отрасль?», «Снижать ли цены?», «Стоит ли наращивать производство?».

«Когда я пришел на работу в Гарвардскую школу бизнеса в 1983 году, Фьюденберг и Тироль были там великими молодыми теоретиками, — вспоминает Панкадж Гемават, ныне профессор глобальной стратегии Школы бизнеса IESE в Барселоне. — Новые статьи у них буквально из рук выхватывали». Но потом Гемават несколько разочаровался. Модели, основанные на Теории игр, действительно помогали наилучшим образом проконсультировать бизнесменов, но выяснилось, что при незначительных изменениях исходных данных модель выдает принципиально иной результат. В итоге уже в 1980-е гг., по словам профессора, «интерес сместился в сторону эмпирических работ, потому что Теория игр строит модели, которыми можно объяснить слишком много».

И тем не менее влияние Тироля в этой области все еще ощущалось. Его книга 1988 года «Рынки и рыночная власть: теория организации промышленности» сделалась каноническим учебником, этаким талмудом для экономистов. «Многие из нас, преподающих ныне стратегию и исследующих ее, выросли на Теории игр, усвоенной по учебнику Тироля, — говорит Ян Ривкин, глава стратегического отдела HBS. — Теория игр оказала сильное влияние на стратегическое планирование, а Тироль в этом поколении экономистов — один из самых влиятельных».

Читайте материал по теме: Экономика: настала ли пора менять парадигму?