После теракта в Париже нам нужно не лидерство, а товарищество

Был день вступительного экзамена в университет, мы стояли в коридоре, ожидая своей очереди, когда на улице раздались выстрелы. Я и мои одноклассники бросились к окну и увидели убегающих прочь убийц. Прохожие столпились возле машины их жертв.

Когда прибыла полиция и карабинеры, мы уже писали тест. Было тихо. Помню, что у меня в голове крутилась только одна мысль: надо отсюда уезжать. Из Сицилии, разумеется, а не из школы. Это было ужасное зрелище, но там, где я вырос, оно ни для кого не было в новинку. Тем же летом прогремело несколько взрывов, и тогда правительство решило ввести войска.

Мы никогда не чувствовали себя в безопасности, и все же подростки вроде меня, дети из семей среднего достатка, понимали, что не мы являемся мишенью этого насилия. Преступники убивали друг друга, честных бизнесменов, судей и стражей порядка. Тем не менее посещение школы, ночные прогулки и походы на пляж казались нам акциями протеста. В то время некоторые из нас, самые мужественные, решили стать судьями. Я не был храбрым и просто хотел уехать.

Я мечтал жить там, где футбольные матчи, концерты или ночные прогулки не выглядят опасными затеями и не подразумевают гражданского протеста. В таком месте, как Париж.

Вот уже десять лет я счастлив, что живу, работаю и могу растить своих детей вблизи этого прекрасного города. В ночь терактов мы спали у себя дома. Было страшно, когда, проснувшись, я читал взволнованные письма тех своих старых сицилийских друзей: «Вы в безопасности?». К счастью, да. Или же все-таки нет?

Думаю, мои родители были так же растеряны, как и я в это утро, когда мой семилетний сын спросил: «Зачем они стреляют в людей? У нас что, тоже война?». Я сказал своим детям то же, что и любой родитель в подобной ситуации: «Не волнуйтесь, мы в безопасности. Все будет хорошо». И все-таки нам повезло — мне редко приходится говорить эти слова, понимая, что это неправда.

Мы живы. Мы не сломлены. Но мы не в безопасности. И на сей раз мишени — именно мы.

Просматривая сводки новостей и читая комментарии в социальных сетях, я, как и многие, пришел к выводу, что целью террористов были не государственные или финансовые учреждения Франции. Они ударили по новым развивающимся районам с разнородным населением, где живут мои друзья и коллеги; по клубам и ресторанам, где общается друг с другом и тусуется молодежь.

Свобода пострадала, в этом нет сомнений, однако целью этих атак была толерантность общества — французский идеал, согласно которому Свободы и Равенства недостаточно. Нужно еще и Братство, иначе мультикультурное общество распадется на части.

Еще я вспомнил о своих студентах на программе MBA. Скорее всего, вечером в пятницу они были в Париже. Я все думал, что я им скажу в понедельник после минуты молчания. Только одно приходило в голову.