Наш враг, патриотизм

Для массового сознания истории понятнее, чем цифры, факты или логические построения. Мы и они, добро и зло, сила и слабость — все эти категории присутствуют в нарративе любого человека, племени или народа, описывающего прошедшие события и будущие устремления. Сложность и многомерность укладываются в некий сюжет, который может обрести силу мифа и получить широкое или даже глобальное распространение — как мировые религии или идеологические доктрины. «В XX веке элиты — в Нью-Йорке, Лондоне, Берлине и Москве — сформировали три главные истории, которые, казалось, объясняют прошлое и предсказывают будущее всего человечества: это фашизм, коммунизм и либерализм», — пишет израильский профессор, специалист по истории войн и самый успешный из современных авторов нон-фикшн Юваль Ной Харари в своей новой книге «21 Lessons for the 21st Century». Ее тираж, как и тиражи двух первых книг, легко преодолел миллионный рубеж и продолжает быстро расти по мере перевода на новые языки. «21 урок» рекомендовали Билл Гейтс и Давосский экономический форум.

Три книги Харари составляют цикл: в первой (Sapiens) он описывает историю человека как биологического вида, во второй (Homo Deus) — наше будущее, в котором информационные и биотехнологии сольются воедино, а в третьей повествует о том, какие идеи теряют и обретают мощь в нынешнем веке.

«Из трех главных политических идей XX века фашизм дискредитировал себя еще в 1938 году, — пишет Харари, — коммунизм потерял опору с распадом СССР, и к началу XXI века осталась одна-­единственная привлекательная доктрина — либерализм и свободный рынок». Либеральная мантра доминировала вплоть до мирового финансового кризиса 2008 года, а сейчас границы и даже стены, препятствующие иммиграции и импорту, снова входят в моду. В 2016-м голосование по Brexit и победа Трампа на выборах в США продемонстрировали, что идея глобализма больше не импонирует людям даже в англоамериканском мире — утверждает Харари.

Возможно, миру придется обойтись без глобальной идеи, и ее место займут религиозные или национальные нарративы, в которых отсутствует картина будущего для всего человечества. В мире снова задули ветры национального возрождения: в России — это возврат к некоему подобию царской империи, а в США — к старым добрым 1950-м. На смену концепции единой цивилизации в США, Британии и России приходит новый национализм.

Но действительно ли национальные государства лучше отвечают вызовам времени? Чувство преданности граждан своей стране важно и нужно, признает Харари, ведь без него управлять огромной массой людей было бы попросту невозможно: «Не будь этого чувства, мы жили бы не в либеральном раю, а в первобытном хаосе — как Сомали, Афганистан или Конго, где не прекращаются войны». И вплоть до середины XX века идея национального государства, заботящегося только о своих интересах, представлялась вполне валидной, хотя люди всегда понимали, что именно вследствие этих интересов происходят войны. Зато национальные государства давали своим гражданам неплохие институты: образование, здравоохранение, правовую защиту и гражданские права. Но в 1945-м, когда Америка сбросила атомную бомбу на Хиросиму, мир осознал, что национализм может привести не просто к войне, но к войне, в которой не выживет никто.