«Основная масса людей никогда не будет финансово грамотной настолько, чтобы их не обманули»

Финансовая грамотность — пожалуй, один из самых важных навыков, особенно в условиях кризиса. О том, что такое финансовое поведение, закредитованы ли россияне и как не стоит копить на пенсию, рассказывает старший научный сотрудник лаборатории экономико-социологических исследований, профессор департамента социологии НИУ ВШЭ Ольга Кузина.

HBR Россия: Что исследователи понимают под финансовым поведением?

Кузина: Финансовое поведение — это то, как люди обращаются со своими деньгами, как планируют их потратить, сохранить или куда-то вложить. Может быть, они приобретают вещи длительного пользования, квартиру, машину, сберегают наличность дома или в банке, покупают паи инвестиционных фондов, участвуют в программах страхования жизни. К финансовому поведению не относят зарабатывание денег, а также траты на текущие нужды, вроде покупки продуктов или оплаты коммунальных услуг. Ключевой момент — связь с будущим. То есть доход человек получает сейчас, а тратить его будет потом, или тратит сейчас то, что заработает через какое-то время.

А сколько люди обычно откладывают денег, если у них что-то остается после зарплаты?

Во всем мире люди больше тратят, чем откладывают. В России в 1990-е годы, по данным макростатистики, люди сберегали около 25% текущих доходов — это довольно много. К сбережениям относили также покупку валюты, а тогда у челноков был большой оборот. Сейчас цифры колеблются в диапазоне 10%.

В среднем население откладывает 10%, а 15% считается уже очень высоким уровнем сбережений. Из общего ряда выбивается разве что Китай: здесь домохозяйства сохраняют около 40%. Но надо учитывать, что методологии расчета могут отличаться.

Пандемия как-то повлияла на финансовое поведение?

Пока сложно оценить. Очевидно, что во время ковидных ограничений люди меньше тратили на недоступные рестораны, кинотеатры, концерты и т. д. А когда потребление сокращается, сбережения растут. Макростатистика свидетельствует о росте нормы сбережений во втором квартале 2020 года. Но надо иметь в виду, что в России реальные доходы населения с 2014 года постоянно снижаются, и пандемия подстегнула падение. А если доходы снижаются, это отрицательно сказывается на сбережениях.

Есть еще психологический момент. Основоположник психологической экономики Джордж Катона (именно он придумал такой показатель, как индекс потребительских настроений) предположил, что финансовая стратегия зависит от того, как люди субъективно относятся к кризису. Если им кажется, что плохие времена пришли надолго, они, скорее всего, снизят уровень потребления. Никто не знает, что их ждет впереди: возможно, будущее будет еще хуже, чем настоящее. Например, в 2008 году российская банковская статистика показала невероятный прирост вкладов. А если людям кажется, что кризис закончится через полгода или год, они, скорее, будут тратить свои запасы.

Какие еще концепции объясняют финансовое поведение?

Изначально экономисты изучали только предприятия, и точкой отсчета была ставка банковского процента. Если она высокая, то компаниям выгоднее сберегать, положив деньги в банк, если низкая, то, наоборот, начинают инвестировать. Эту логику перенесли и на домохозяйства — финансовые решения людей тоже пытались увязывать с процентной ставкой. Но оказалось, что схема не работает, так как домохозяйства ведут себя иначе, чем компании: при низкой ставке люди могут положить деньги в банк, а при высокой — потратить. Причина в том, что в определенные моменты людям необходимо совершать те или иные траты. Например, если ребенок оканчивает школу, родителям неважно, какую ставку предлагают банки, они все равно будут сберегать деньги на оплату вуза.

Известный экономист Джон Мейнард Кейнс предложил другую модель, которую назвал «основной психологический закон». По его логике, финансовые решения людей зависят от их текущего дохода. Иными словами, чем выше доход, тем выше уровень потребления, но все же оно растет медленнее, чем сбережения. Соответственно, по мере роста доходов домохозяйство откладывает все больше денег. Но у этой модели был один изъян — на коротком периоде времени она работала, а в долгосрочной перспективе — нет: рост доходов не привел к росту нормы сбережений.

Наверное, есть и универсальные модели, которые работают всегда?

Желание их создавать, конечно, есть. Например, модели сглаживания потребления, предложенные Нобелевскими лауреатами Милтоном Фридманом и Франко Модильяни, позволили объяснить то, что не смог объяснить Кейнс. В 1950-е годы Фридман предположил, что люди привыкли к определенному уровню потребления и не готовы снижать его во время кризиса. Условно говоря, если доходы падают, люди не хотят покупать более дешевое пиво и пересаживаться с такси на автобус. Поэтому они сберегают, когда их доходы выше привычного уровня, а в сложный период тратят запасы, чтобы вести прежний образ жизни. Модель жизненного цила Модильяни похожа на модель Фридмана, только в ней речь идет о перераспределении доходов между разными периодами жизни. По сути здесь происходит такое же сглаживание потребления. В молодости доходы еще невелики, люди берут кредиты на образование, на недвижимость; затем доходы растут, достигая максимума на пике карьеры, выплачиваются долги, делаются накопления на старость. После выхода на пенсию человек расходует сбережения на текущие нужды, может переехать в более дешевое жилье, а оставшуюся сумму тратить на жизнь. Эти модели по-прежнему используют в экономической науке, хотя они уже довольно сильно изменились, в основном из-за того, что будущие доходы стали неопределенными. Сегодня намного сложнее оценить, на какой уровень дохода люди могут рассчитывать в долгосрочной перспективе и, следовательно, какой уровень жизни они должны поддерживать.

А как ведут себя люди, когда экономика нестабильна и нет возможности выровнять потребление?

Если человек получал образование в США в середине XX века, он мог довольно четко предсказать диапазон будущих доходов, сколько будет зарабатывать после университета и потом, когда сделает карьеру. Но если определенности нет, то неясно, на каком уровне выравнивать потребление. Появились новые модели — например, модель сбережений «на черный день». Идея выравнивания осталась, но принцип изменился. Люди не знают свой доход на весь жизненный цикл, зато могут предположить, какие их ожидают трудности. Если есть вероятность потерять работу, значит, надо понять, сколько времени потребуется на поиск новой и сделать денежный запас на этот период. Переход России к рыночной экономике стал любопытным кейсом для применения всех этих моделей. Они работали не всегда, поэтому было интересно разобраться, в чем проблема — в наших данных, в моделях или в россиянах.

У финансового поведения россиян есть какая-то специфика?

Специфика есть, но она не связана с географическими факторами или национальными привычками — на мой взгляд, причина в институтах и доверии к ним. Взять хотя бы нашу пенсионную систему — сколько за последние 20 лет ее переделывали! Правительство постоянно меняет правила игры. Сначала говорят, что пенсионный возраст повышать не будут, а потом объявляют, что все-таки повышают. Людей долго уговаривали перевести накопительную часть пенсий в негосударственную пенсионную систему, а потом отчисления в нее заморозили. К тому же навыков и опыта сбережений на старость у нас нет, как и у наших родителей. Чтобы разобраться в российской пенсионной системе, нужно быть провидцем или экстрасенсом. Или иметь машину времени, чтобы слетать на 15 лет вперед, а потом вернуться и принять верное решение. Обычному человеку, даже финансово грамотному, сложно догадаться, что еще нас ждет впереди.

Финансовой грамотности сегодня уделяют много внимания. Что входит в это понятие?

Это комплекс знаний и установок, который позволяет человеку так использовать финансы, чтобы его материальное положение росло или как минимум не ухудшалось. Проще говоря, умение правильно обращаться с деньгами. Но что значит правильно? Есть базовые вещи, которые люди должны знать. Например, как считаются простые и сложные проценты, как работает система страхования вкладов, какие термины используют финансовые организации и т. д. Также нужны правильные финансовые установки: понимать, что материальное положение зависит от тебя, а не от дяди, следить за тратами, избегать спонтанных покупок.

Регулярные исследования финансовой грамотности начали проводить с конца 1990-х, тогда же появились национальные программы по ее повышению. Например, в 2020 году OECD провела исследование в 26 странах по единой методике и оценила финансовые знания и поведенческие установки. Людям задавали вопросы, и каждый человек мог набрать в общей сложности 21 балл. В среднем по миру получилось где-то 12 баллов, ни в одной стране не дошли до максимального. То есть в целом уровень финансовой грамотности населения составляет примерно 60%. В России результаты получились чуть ниже средних.