Пять оттенков любопытства

Психологи собрали множество данных о пользе любознательности. Она делает нас умнее: в одном исследовании любопытные дети от 3 до 11 лет улучшали свои результаты в тестах на интеллект сильнее, чем нелюбознательные. Она повышает выносливость: даже просто описывая день, когда нам было интересно, мы ощущаем на 20% больший прилив сил, чем рассказывая о периоде безмятежного счастья. Она заставляет нас погружаться в задачу, лучше работать и достигать целей: любознательные студенты-психологи получали больше удовольствия от лекций (и более высокие оценки), а также записывались на большее число курсов по данной дисциплине.

С 1950-х годов психологи пытаются объяснить, что делает людей любопытными. Сегодня мы уже не рассматриваем любопытство как единое качество, а выделяем в нем несколько аспектов. Пришло время спрашивать не «Любопытны ли вы?», а «Что движет вашим любопытством?».

Краткая предыстория

В 1950-х годах психолог Дэниел Берлайн одним из первых предложил комплексную модель любопытства. Он считал, что все мы стремимся к оптимальному состоянию между двумя крайностями: недостимуляцией (нехваткой задач, людей, сложных ситуаций) и сверхстимуляцией. При этом задействуются два описанных Берлайном механизма: диверсивное любопытство (когда от скуки мы ищем любые стимулы) и специфическое любопытство (когда при избытке стимулов пытаемся осмыслить происходящее и снизить возбуждение).

В 1994 году Джордж Левенштейн из Университета Карнеги — Меллон, опираясь на выводы Берлайна, предложил теорию «информационного пробела». Он утверждал, что любознательность рождается от ­понимания того, что у нас нет всей нужной информации: возникающее при этом чувство неопределенности заставляет нас искать недостающие сведения.

Но эти теории не объясняют, например, что заставляет туристов посещать музеи, предпринимателей — изучать результаты бета-тестирования, и всех нас — с головой погружаться в чтение интересных книг. В 1970-е Эдвард Деси из Университета Рочестера пришел к выводу, что любопытство также связано с нашей склонностью «искать новое и преодолевать трудности, развивать и применять свои способности, исследовать и учиться». Оно нужно нам не только для борьбы с дискомфортом, но и для удовольствия.

Психолог Марвин Цукерман из Университета Делавэра с 1960-х по 2000-е изучал страсть людей к острым ощущениям и риску ради ярких и разнообразных эмоций, а Бритта Реннер из Университета Констанц с 2006 года исследует социальное любопытство — интерес к тому, как мыслят, чувствуют и действуют другие люди.

Пятифакторная модель

Обобщив эти и другие исследования, мы с Патриком Макнайтом из Университета Джорджа Мейсона создали пятифакторную модель любопытства. Первый фактор — это чувствительность к депривации, то есть умение заметить пробел в знаниях, заполнение которого даст облегчение. Люди с такой чувствительностью готовы без устали корпеть над решением задачи.